Ну, а потом его маненечко того,
Тогда всю правду мы узнали про него...
Песенка времен Л.И. Брежнева
Все чаще раздаются голоса тех, кто требует вернуть городу Волгограду историческое имя Сталинград. И в этом, надо сказать, есть некая историческая справедливость: весь мир узнал о городе на Волге не потому, что он носил имя Сталина, а потому, что разгром немцев 1942-43 года имел решающее значение в ходе великой войны. В таком качестве имя города стало нарицательным - как Ватерлоо, Аустерлиц, Бородино. Переименование было произведено Хрущевым в рамках «борьбы с культом личности и его последствиями» крайне грубо и неумело. Начать с того, что переименованию предшествовало введение запрета на упоминание не только имени Сталина, но и города Сталинграда. Чтобы как-то назвать битву, ввели эвфемизм «Битва на Волге». Была выбрана совершенно нелепая замена на Волгоград. Все недоумевали - ведь так можно назвать любой крупный город на Волге. И в переименовании города, и в запрете на исторические имена и названия проявилась внедренная именно Сталиным традиция - вымарывать из истории все, что неугодно сегодняшним властителям. В этом (и не только в этом) Хрущев показал себя прямым наследником Сталина. А следующий за ним Брежнев внес запрет уже на имя кукурузника, при котором вместо Сталина говорили «культ личности», а при дорогом Леониде Ильиче вместо Хрущева говорили «волюнтаризм» (этим словом, как помним, товарищ Джабраил просит в его доме не выражаться).
Все так. Бороться с историей, ее именами, названиями, да и памятниками, особенно в наш свободный век, глупо и смешно.
Но я - против того, чтобы в Саратове, как предлагают местные коммунисты, возвели памятник Сталину. Но я - если бы таковой уже был, возражал бы против его сноса. Как и существующего памятника Ленину. И считаю, хорошо, что в Саратове уцелел памятник Дзержинскому. Не потому, что отношусь к его многогранной деятельности с пиететом, а потому что и деятельность была, и памятник давно есть. А вот Лубянская площадь без памятника железному Феликсу потеряла, прежде всего, в эстетике своей. Я не знаю, были ли в Германии памятники Гитлеру. Кажется, нет, но если бы и были, их следовало бы оставить. Разве он был единственным, а не всего лишь одним, просто более близким по времени, из злодеев в истории человечества, имена которых нельзя вычеркнуть только потому, что они были.
Другое дело, что при Ющенко «западэнци» заговорили о памятнике Гитлеру. Другое - потому что сейчас возведение памятника диктаторам прошлых эпох носит сугубо политическое, притом сиюминутное, значение и будет знаменовать победу одной политической силы над другой и способствовать еще большему расколу в обществе. Хотя бы и в Саратове, в случае возведения памятника Сталину.
То же самое и с «возвращением исторического имени». Случись таковое, оно бы имело прежде всего политический характер и было бы воспринято и сталинистами, и антисталинистами как реабилитация деяний Сталина.
К тому же те, кто за это ратует, сами не историчны. Город 336 лет носил имя Царицын, и лишь 36 лет - Сталинград. Так какое же имя историчнее?
Сама жизнь волей-неволей подводит нас, неразумных детей XX века (я не оговорился - у детей XXI - все еще впереди) к известной истине: не надо трогать старые могилы.
Сколько лет в СССР власть или молчала, или лгала в отношении расстрела более 20 тысяч поляков в Катыни. Наконец, признала, что это дело рук НКВД по распоряжению Сталина. Покаялась. Еще раз покаялась. Возвела на месте захоронения все, что положено. Покаялась к дате - встреча в Катыни премьеров наших стран. Ну, а дальше… все знают, что было дальше.
Не могу не сослаться на, скажем так, дискуссию с моим старым другом Владимиром Глейзером по поводу его рассказа «Уроки польского» («Газета Наша Версия», №10, 10 марта 2010 г.). Разногласия наши можно свести к следующему: я держусь того мнения, что вину за катынское злодеяние несет Сталин и те советские люди, которые в нем участвовали. Глейзер же утверждал, что все русские сейчас должны покаяться перед поляками. Ибо, по его словам, никаких советских людей вообще не было: «Я не был советским человеком. Я русский». Прошу любителей-антисемитов насчет последней фразы не зубоскалиться, тут мы с моим другом-оппонентом едины - он и я русские, а где он еще и еврей - это уж его дело. То есть, несмотря на то, что в катынском расстреле наверняка принимали участие представители многих национальностей, отвечать за него, по убеждению Глейзера, спустя 70 лет должны русские, или, как со времен Ельцина внедрилось, «плюралистическое» определение - российские люди. И мы, граждане Российской Федерации, обязаны нести ответственность - хотя бы только моральную (хотя моральная-то потяжелее других-прочих ответственностей) - за деяния Ульянова-Ленина, Дзержинского, Сталина, Кагановича, Микояна, Берии, Хрущева и т.д.
Но если продолжить логику моего друга, то татары должны отвечать за татаро-монгольское иго, а русские - за покорение Иваном Грозным Казани. Да что там! Москвичи должны каяться перед новгородцами за то, что тот же Грозный утопил в крови их далеких предков.
Одним словом, в России должно наступить всеобщее и бесконечное покаяние.
Когда же, извините, жить? То есть хоть немножко начать разбираться в том, что происходит сейчас, при нас и при нашем участии, и за что мы и в самом деле несем реальную ответственность перед самими собою, а главное - перед потомками нашими? Или возложим на них грядущее всеобщее покаяние за наши грехи?
Судить прошлое легко, удобно и безопасно.
Вот уже и такой очень моральный авторитет, как любимый персонаж Александра Крутова Эдуард Абросимов, рассуждает об «обострении сталинизма» и призывает судить «Сталина и сталинистов» («Политдозор», №12, 23 апреля 2010 г.). По какой статье?
И в чем же тогда, как говаривал учитель Сталина, «наши разногласия»? Оказывается, их нет, и не пора ли Эдуарду Абросимову заключить в братские объятия Владимира Глейзера, чтобы так, в обнимку, и отправиться в светлое антисталинское царство добра и справедливости? Ах нет? Невозможно? Отчего ж? Не получится такого царства? Кто виноват? Сталин. А мы? Все мы, живущие сегодня.
Куда же исчезают наши смелость и решительность при суждениях о делах сегодняшних?
Впрочем, еще Алексей Константинович Толстой, будучи человеком лично храбрым и к тому же близким царю, все же так завершил свою сатирическую «Историю государства Российского»:
Ходить бывает склизко
По камешкам иным.
Итак, о том, что близко,
Мы лучше умолчим.
И - возвращаясь к катыньской теме. Не хочу выглядеть пифией, но тогда я сказал Глейзеру: будет цепная реакция. И вот уже все чаще вспоминают о былых злодеяниях поляков в России - от войн XVII века, от взятия и разграбления Смоленска, далее, далее… Вспомнят и о разорении поляками Киева в 1920 году. «Все, кто раньше делали визиты в Киев, уходили из него по-хорошему, ограничиваясь относительно безвредной шестидюймовой стрельбой <…> Наши же европеизированные кузены вздумали щегольнуть своими подрывными средствами и разбили три моста через Днепр. <…> Ай, поляки, поляки… Ай-яй, яй!... Спасибо сердечное скажет вам русский народ» (Михаил Булгаков. Очерк «Киев-город», 1923).
И уже рядом со словом «Катынь» все чаще возникает «Тухоль» - город в Польше, где располагался лагерь для пленных красноармейцев.
И вот уже только на днях (т.е. 26 апреля) смотрел по вполне либеральному 5-му каналу долгую передачу об антироссийских кознях польской разведки, начиная с маршала Пилсудского.
Гордимся, что показали по ТВ фильм Анджея Вайды «Катынь». Хорошо. А если покажут фильм российского режиссера Дмитрия Астрахана «Из ада в ад» (1992), который повествует о вернувшихся в Польшу уцелевших в немецких концлагерях евреях, которых безжалостно громят поляки в то время, когда в Нюрнберге заседает Международный трибунал?
…Был в нашей стране талантливый и забываемый нынче поэт Расул Гамзатов. Кажется, именно он впервые в СССР опубликовал древнюю мудрость: «Если выстрелить в прошлое из ружья, оно выстрелит в тебя из пушки».