Представьте себе, что у вас есть сосед, бездарный и мстительный карьерист, который нагло присвоил чужие заслуги, из зависти и вредности накатал кляузу на коллегу, обвинил его в ужасных грехах и добился, чтобы того выгнали с работы, а когда коллега умер, этот сосед стал врать всем встречным-поперечным, как сильно покойный его ценил - настолько сильно, что, уже изгнанный с работы, сам же потом извинялся перед доносчиком...
Вы бы подали такому соседу руку? Вы бы стали с ним дружить? Вы бы согласились, чтобы его сделали почетным гражданином вашей губернии? Вы приняли бы премию, названную в честь доносчика?
Если вы - обычный вменяемый человек, который видит разницу между добром и злом, между черным и белым, то ответы, я уверен, будут отрицательными. Но если вы - автор статьи «Чтоб не пропасть поодиночке...», опубликованной в еженедельнике «Глобус-64» (№32) и вас зовут, допустим, Иваном Пырковым, то ваши ответы на те вопросы, скорее всего, будут положительными.
Тухлый релятивизм - он ведь как ботулизм, бьет без промаха. Будучи Иваном Пырковым вы снисходительно объявите, что, мол, жизнь сложна и многогранна, ее не надо путать с компьютерной игрой и что «в жизни человека всегда отражается жизнь страны», а затем вы употребите слово «сосуществование» (имея в виду, конечно, мирное сосуществование с негодяями). Тем более, если ваш сосед - не просто сосед, а, допустим, писатель-земляк М. Алексеев, герой соцтруда, любимец экс-губернатора Саратовщины, а вы, Иван Пырков, - не просто какой-нибудь там преподаватель, а преподаватель СГАП. И, к слову, упомянутая выше газета «Глобус-64» - не просто абы какое саратовское издание, а эдакое семейное предприятие видного депутата областной думы от «Единой России», вице-спикера Марины Владимировны Алешиной...
Вот уже второй раз за сравнительно короткий срок Иван Пырков поет в «Глобусе-64» дифирамбы М. Алексееву, ставя его в один ряд то с Иваном Гончаровым, то с Иваном Тургеневым. Какие невероятные литературные глубины обнаружил филолог Иван Пырков - между прочим, исследователь творчества Гончарова! - в сереньких романах Алексеева? Как можно, будучи в здравом уме и трезвой памяти, тратить одинаковые эпитеты на автора «Обломова» и автора «Вишневого омута»? Сдается мне, что все проще простого: истина - в штатном расписании академии права. Когда доцент кафедры русского языка и культуры СГАП Иван Пырков сообщает читателям о том, что-де «Алексеевская премия поддержала многих достойных саратовских авторов в трудные годы», он, надо думать, отлично помнит: его босс - завкафедрой русского языка и культуры, прозаик и критик Н. Тяпугина - и есть лауреат означенной премии. И сколько бы автор статьи демагогически ни распинался, будто бы он как преподаватель зависит не от руководства вуза, а от студентов (да-да, лишь от них!), принцип субординации никто не отменял. Попробуй-ка, скажи правду, назови непосредственного начальника посредственным писателем - и мы поглядим, как долго ты, филолог, еще подоцентствуешь.
Впрочем, едва ли следует слишком преувеличивать весомость филологического багажа самого Ивана Пыркова. Судя по его публикациям в «Глобусе-64», Иван Владимирович - тот еще луч света в темном царстве. Совсем несложно поймать автора статьи на элементарных приписках. Вот он клеймит оппонента как бы не от себя лично, а «от имени многих и многих учителей-гуманитариев». Что ж, гневно выступать от лица народа и по его поручению - давняя советская традиция. Кто, интересно, делегировал Ивану Пыркову право делать за них широкомасштабные заявления? Из моих знакомых учителей-словесников (у меня их немало) - никто. Хотя мои-то знакомые не носят партбилет «Единой России», а вот у тех, чьим голосом говорит автор статьи, близко к сердцу хранится, вероятно, трехцветная партийная книжка с крадущимся мишкой.
Тем временем Иван Пырков уже с пафосом нахваливает свой Союз писателей России: мол, в тех же самых рядах находились «такие замечательные саратовские авторы, как Григорий Коновалов, Григорий Боровиков». Поздравляю вас, гражданин, соврамши! Коновалов вообще умер за четыре года до образования СПР, а Боровиков-старший ни дня не провел в «патриотическом» союзе: как только после августовского путча распался Союз писателей РСФСР, Григорий Федорович и Сергей Григорьевич вместе вступили в «демократический» Союз российских писателей. Зачем же возводить напраслину на людей? В расчете, что никто не заметит явного подлога?
Эх, Ваня, Ваня! Надобно обладать какой-то редкостной формой эстетической (а кстати, и этической) глухоты, чтобы назвать свою публикацию в защиту М. Алексеева строкой из песни Булата Окуджавы - человека, которого невообразимо представить не то что в одной компании, но и в одной Вселенной с гонителем «Нового мира». Столь же диким выглядит пырковское сравнение «заявы» М. Алексеева на Александра Твардовского с дуэлью Николая Гумилева и Максимилиана Волошина. Ваня, вы что там, сбрендили? Мухоморов объелись? Николай Степанович и Максимилиан Александрович отнюдь не доносы друг на друга строчили, а вышли на Черную речку стреляться из-за дамы. А вот доносы писал, например, Фаддей Булгарин - он и прозаиком был куда более даровитым, чем М. Алексеев (популярность «Ивана Выжигина» была не сопоставима с популярностью «Карюхи»), и публицистом куда более искушенным, чем Иван Пырков (в статьях Фаддея Венедиктовича были живость, легкость, витальность), и редактором куда более одаренным, чем Елена Столярова (сравните газету «Северная пчела» с тем же «Глобусом-64» - дистанция огромного размера!). Но где, в каком разделе истории русской литературы ныне пребывает Булгарин, стучавший на Пушкина? Да там же, где ему и положено быть: в особом закутке, отведенном филерам, доносчикам и предателям. Почему же М. Алексееву надо отводить какое-то иное место?
Отдельный вопрос дня - на кой черт гонитель Твардовского сдался местным единороссам? От недостатка внутренней культуры? Партийцы почувствовали родственную душу? Захотели сделать приятное вновь обретенному соратнику Аяцкову? Или просто нужен был лишний повод для того, чтобы - при посредничестве Ивана Пыркова - печатно доложить кому следует о «плохо замаскированных ниточках финансово-политических кукловодов, определяющих жестикуляцию издания со странным названием «Газета наша версия»...»? (Стилистику этого угрожающего пассажа оставим на совести автора публикации.) А, может, главная цель публикации - снова объявить о том, что названная газета принадлежит (цитирую) «олигарху» «местечкового пошиба» господину Фейтлихеру?»
Сотрудник кафедры русского языка и культуры знает, конечно, что слово «местечковый» - отнюдь не просто рядовой синоним слова «провинциальный»; этот термин накрепко увязан с этнической принадлежностью: слово возникло в те времена, когда в Российской империи существовала пресловутая «черта оседлости» и евреям не разрешалось жить в крупных городах. Когда «просвещенные» юдофобы желают подчеркнуть «еврейский» фактор в тех или иных проблемах, они аккуратно говорят «местечковый». Смысл ясен, отрицательные коннотации легко видны, но слепоглухой суд не подкопается.
Как видим, милые ксенофобские радости «ПолитДозора» перекочевали прямехонько в «Глобус-64» и легализовались в статье кандидата филологических наук. Сам Иван Пырков уже объявил, что считает для себя честью выступать на страницах этого издания. Тем более, когда данная газета, по словам автора статьи, имеет мнение, «совпадающее местами с мнением партии власти».
О да, да, Иван Владимирович, в самую точку! Мы с вами теперь даже знаем, какими именно местами.