Возле средней школы №43, что расположена в Заводском районе, толпился народ, стояли машины МЧС и полиции. В этот день учебное заведение стало приютом для волеизъявляющихся граждан — в нем расположились избирательные участки с 68-го по 71-й. Группа очень типичных для Заводского молодых людей в спортивных штанах и вязаных шапочках, приближаясь к школе, весело орала: «Выборы, выборы, кандидаты п...».
Двое уже проголосовавших пенсионеров курили около дверей и делились впечатлениями. «Да все равно «Единая Россия» победит», - затягиваясь, сказал один из дедов. «Это и коню понятно, что победит, - откликнулся его товарищ. - Я за коммунистов голосовал, чтобы у них (у «ЕР» - прим. авт.) большинства не было, чтобы не больше 50% набрали».
На входе в школу избирателей встречали парни и девчонки в камуфляжной форме. Только без автоматов и без каких-либо нашивок или иных опознавательных знаков. Оказалось – не ОМОН, а всего лишь помощники. В том смысле, что если избиратель не мог найти свой участок, они показывали дорогу.
Участок №69, в терминологии лото – «туда-сюда». Для выборов – очень символичный номер. В рядок сидят наблюдатели. Их стол располагается так, что человек, бросающий в урну бюллетень, всегда стоит к ним спиной.
На удивление замечание делает обычный избиратель. Он подсаживается к наблюдателю от «Справедливой России» и говорит:
- Вы должны с другой стороны сидеть. Вам же ничего не видно.
- Пока все спокойно, - отвечают ему.
- Так у вас и будет все тихо-мирно. Вы отсюда не заметите, даже если тысячу бюллетеней вбрасывать будут. Напишите жалобу.
На этих словах ранее сидевшая тихо, полностью поглощенная тыканьем в кнопки сотового телефона, совсем еще юная особа встрепенулась: «Мужчина! Вы нам очень мешаете». Когда «нарушитель спокойствия» покинул участок, все внимание барышни вновь переключилось на телефон. Скучала не только эта девушка. Кто-то из наблюдателей рисовал в тетради закорючки и цветочки, кто-то смотрел в окно.
Избирательные кабинки сделаны так, что людей внутри не видно — шторки закрывают их с ногами. Отсюда частые конфузы. Подходит человек с только что полученным бюллетенем, дергает шторку, а там… А там голосуют. Со стороны это очень походило на то, что люди вламываются в занятый туалет. Злосчастные шторки доставляли неудобства не только избирателям, но и членам комиссии. Одна из занавесок постоянно сползала, будто стараясь обнажить процесс голосования, и кому-нибудь из членов комиссии приходилось покидать свой стол, дабы возвратить кусок ткани на место.
Вот член комиссии начала выяснять у двух женщин придут ли голосовать еще трое зарегистрированных с ними на одной жилплощади граждан. Перехватив мой заинтересованный взгляд, «начальник участка» выкрикнула: «Девчонки! Сделайте музыку погромче, а то люди говорят, что у нас грустно».
Участок №70 занял всю школьную столовую. Наблюдателям там было еще грустнее. Мало того, что избиратели во время голосования стояли к ним спиной, так еще и сидеть было ой как неудобно. Ни стола, ни стульев. Лавка без спинки – вот их рабочее место на весь день. Зато напротив телевизор, громко транслирующий новости. Кстати, неплохая альтернатива игрушкам в сотовых телефонах. Особенно феерично смотрелась табличка «наблюдатели», красующаяся над рукомойниками. В какой-то момент кроме меня никого на «наблюдательной» лавке не осталось. Да и было-то их всего трое, и особого интереса к происходящему вокруг они не проявляли.
Вдруг всеобщее спокойствие нарушила женщина пенсионного возраста. Она что-то возмущенно обсуждала с председателем участковой избирательной комиссии. Как выяснилось, при получении бюллетеня ей подали книгу для росписи таким образом, что она не видела за кого именно расписывается. Это вызвало подозрение у женщины.
Член УИК раздраженно уверяла даму, что всегда так подает ведомость. Однако дальнейшее наблюдение показало, что другим избирателям книга подается полностью открытой. Начав разбирательство, женщина обнаружила, что напротив ее фамилии уже стоит роспись, свидетельствующая, что кто-то взял за нее открепительное удостоверение.
«Если бы это была ошибка, как они говорят, там бы роспись стояла, например, Иванов, а не Агронович», - гневно делилась своим мнением избирательница. Именно в это время ко мне подбежала секретарь УИК и возжелала меня зарегистрировать как представителя прессы, причем тут же стала отводить в сторону от возмущавшейся женщины. Стоит отметить, что я уже провела на участке около получаса, секретарь меня видела, но записать мои данные ей захотелось только во время скандала.
Закономерным итогом стал наш торжественный исход с участка в сопровождении сотрудника полиции, которого вызвала председатель УИК, потому что «у нас тут женщина хулиганит». Правда, Агронович все же проголосовала. Она согласилась на предложение членов комиссии внести ее данные в дополнительный список. Когда секретарь заполняла графу в допсписке, я увидела, что на этой странице выше уже заполнены две строки. Тоже ошибки? В общем, свою гражданскую позицию Агронович выразила, так же, как, наверное, и тот, кто взял открепительный на ее имя.
Участок №68 почти не отличался от предыдущих: музыка, телевизор, избиратели спиной к наблюдателям. Только располагался он в спортивном зале. Ума не приложу, как там занимаются дети. В зале - дикий холод, на потолке пятна от сырости.
Оказалось, что здесь предусмотрели место для прессы — в углу за избирательными кабинками. «Отсюда вам будет видно весь зал», - щебетала председатель УИК, которая долгое время не отходила от меня. Дабы отвлечь ее от моей персоны, я сделала замечание, касающееся отсутствия таблички, обозначающей наблюдателей. Маневр сработал. «Начальник» участка поспешила заняться устранением оплошности.
Последний из посещенных мною участков - №71 - порадовал более активными наблюдателями. Один из них, от партии КПРФ, рассказал, что в самом начале голосования члены УИК в полуметре от стола наблюдателей провели мелом линию. За нее выходить строго воспрещалось. Подоспевшая территориальная комиссия вразумила участковую, и «прокаженных» выпустили за «магическую черту». Когда я пришла, белая полоса все еще красовалась на линолеуме. Кстати, телевизор здесь был больше, чем на других участках, а звук – громче. Транслировались мультфильмы про Винни-Пуха.
Здешние активные наблюдатели вели свой подсчет количества избирателей. Один считал тех, кто вошел в дверь, другой — подошедших получить бюллетень, а третий — людей, опускавших бюллетени в урну. На момент окончания выборов получились такие числа: 1193, 990 и 876 соответственно. А по подсчетам участковой избирательной комиссии получилось 1546 действительных бюллетеней. Такие вот цифры, такая вот погрешность.
Один из наблюдателей заверял, что когда считались бюллетени за «Справедливую Россию», оказалось, что свои голоса за эту партию отдали 126 человек, а в итоговом протоколе стояла цифра 26. Председатель УИК успокоила «смотрящего»: мол, переутомились вы, время позднее уже и глаза вас подводят. А еще наблюдателю вспомнился телефонный разговор «начальника участка», когда она говорила невидимому собеседнику: «Все идет по плану».
Вот таким был мой день выборов. А что делали вы? Выражали свой гражданский протест, лежа на диване?