Три года назад, когда у Алексея Колобродова вышла первая книга «Алюминиевый Голливуд», я предположил, что она, увы, станет и последней: дескать, Алексей по молодости подавал надежды, но теперь его засосала опасная трясина провинциальной политики, а эта ядовитая субстанция категорически чужда музам и губительна для изящной словесности. Посмотрите на наших депутатов облдумы прежнего (а, впрочем, и свежего) созыва, пощупайте им пульс, проверьте склеры, загляните им в душу. Из каждого второго мог бы получиться новый Шопенгауэр, из каждого третьего - новый Достоевский, и что мы видим в итоге?.. Нет, лучше не отвечать на этот вопрос, чтобы не подставиться под очередной судебный иск.
Так вот, возвращаясь от депутатов обратно к Алексею Юрьевичу. Или я оказался никчемным пророком, или газетная статья 2009 года невольно сыграла роль того измерительного прибора, который (в физике такое бывает сплошь и рядом!) существенно повлиял на исход эксперимента. Короче говоря, результат налицо: за прошедшие три года Колобродов несколько снизил политическую активность, зато отметился многочисленными публикациями своих текстов в толстых литературных журналах, а в октябре 2012 года у него вышла вторая книга. И если первая насчитывала всего полтораста страниц, то вторая в два с лишним раза толще. Выпущена она не в Саратове, а в Санкт-Петербурге, в издательстве «Геликон Плюс», основанном замечательным писателем Александром Житинским (который, увы, недавно и скоропостижно ушел из жизни).
Новая книга Колобродова имеет название «Культурный герой»; она снабжена подзаголовком «Владимир Путин в современном российском искусстве». В аннотации автор обещает «описать и по возможности понять десятилетие Владимира Путина через его контексты - в литературе, кинематографе, музыке». Следует обратить внимание и на заднюю сторону обложки книги: добрыми словами о ней делятся не только безбрежный демократ Дмитрий Быков (физическое лицо, выполняющее функции иноагента) и примкнувший к нему лукавый сталинист Захар Прилепин, но и сам Михаил Иосифович Веллер, от которого доброго слова не допросятся даже, наверное, сногсшибательные топ-модели и голливудские дивы. В компании рекомендателей-ньюсмейкеров не хватает разве что Ивана Урганта, Владимира Мединского, Анны Семенович и Никиты Джигурды.
Однако прочь, ехидство! Сама авторская идея и впрямь достойна безусловных похвал. Ни для кого не секрет, что второй (он же как минимум четвертый) президент России - давно уже не просто политический деятель, но заметнейший персонаж массовой культуры. Эстрадные попсовики слагают о нем песни-хиты (помните: «Такого, как Путин, чтобы не пил»?), художники-прикладники заколачивают неплохие деньги на стенных ковриках с его изображениями анфас и в профиль, поэты (от того же Дмитрия Быкова (физическое лицо, выполняющее функции иноагента) до Ирины Конновой, самодеятельного автора книги «Путинята») используют его образ в своих стихотворениях, прозаики назначают его главным действующим лицом романов (чего стоят хотя бы антиутопия «2008» Сергея Доренко или прогремевший - и ныне забытый - приключенческий опус Александра Ольбика «Президент», где глава государства тайком переодевается из Армани в камуфляж, вооружается автоматом и лично отправлялся в горы, чтобы замочить пару-тройку особо злостных террористов). А кинематограф, притом не только отечественный! Ведь даже авторов киносериала про Гарри Поттера облик российского президента вдохновил на создание пусть и эпизодического, однако безусловно положительного персонажа.
Читатель книги Колобродова был вправе ожидать от автора, что тот внимательно рассмотрит, изучит и, по возможности, каталогизирует разнообразные, разностильные и разножанровые проявления нынешней «путинианы»: похвалит всех авторов-профи, пожурит кое-кого из авторов-халтурщиков, проследит за вектором тенденций и сделает пару-тройку прогнозов на третий путинской срок - то есть в каком именно направлении будет и дальше развиваться каждый из упомянутых сегментов масскульта, какой из видов творчества даст наилучшие показатели, а какой перейдет из лидеров в аутсайдеры.
Поначалу читательские ожидания как будто вполне оправдываются. Колобродов действительно разбирает - с большей или меньшей основательностью - произведения о Путине; авторские наблюдения остроумны, параллели неожиданны, переходы парадоксальны. Автора бросает от Проханова к Пелевину, от Пелевина к Дубову, от Дубова к Дубовицкому, от Дубовицкого к Достоевскому. Только что нам рассказывали о Незнайке - и вот уже мы читаем об Алле Борисовне Пугачевой. Только что были на Земле - и вот мы уже на Луне. Однако постепенно читатель осознает, что подобная авторская чехарда не вполне естественна, а навязанный «параллелизм» (Путин - Пушкин, Путин - Высоцкий и пр.) вызван не столько полетом авторской фантазии, сколько причинами более прагматическими.
Нет смысла упрекать автора в том, что его книга эклектична и распадается на части. Ведь эти ее части первоначально вовсе не были для этой книги предназначены! Очевидно, у Алексея Юрьевича в компьютере скопилось немало интересных и неожиданных наблюдений, связанных с творчеством и Высоцкого, и Дубовицкого, и Николая Носова, и еще много кого. Применить их по отдельности трудно (для этого надо быть Сергеем Боровиковым, изобретателем «русского жанра»), выбрасывать жалко. Ждать подходящего повода? А если он настанет нескоро или не настанет вовсе? Да и зачем ждать, если можно вместить их в одну книжку, если связать их хоть каким-нибудь, пусть слабеньким, общим сюжетным цементом.
В этом смысле Путин - как и положено «нашему всё» - оказался для автора спасительной фигурой, эдакой палочкой-выручалочкой, общим знаменателем для всей разношерстной компании, попавшей в его книгу, от носовского Незнайки и Петра Верховенского из «Бесов» до Аллы Пугачевой и самого Алексея Колобродова (главного персонажа его мемуарной беллетристики, также попавшего в книгу). Помнится, в пьесе Владимира Маяковского «Баня» главный персонаж Победоносиков одновременно диктовал доклады о Льве Толстом и трамваях, и в результате спешки случалась контаминация - рождался образ Толстого как «трамвая русской революции». В случае книги Колобродова речь идет не об авторской спешке (хотя и о ней тоже, к сожалению), и даже не о намеренном волюнтаризме (хотя кое-какие ассоциации явно притянуты за уши), а об экономии усилий. Однако есть никем не отмененное правило: как только писатель решает расслабиться, читателю приходится напрягаться. Это закон сохранения энергии. Книга, начатая легко и по-хулигански весело, к середине уже растеряла половину куража. К симпатичной начальной идее Алексей Юрьевич прицепил еще целое багажное отделение, куда погрузил массу литературной всячины: диван, чемодан, саквояж, картину, корзину, картонку... Трамвай повествования, конечно, не сошел с рельсов (таланта у автора не отнять), но сильно снизил скорость. А жаль: у читателя были все шансы прокатиться с ветерком, от первой страницы к последней. В общем, вторая книга Колобродова получилась любопытной. А могла бы стать отличной.