На минувшей неделе областное министерство культуры отчиталось в СМИ о поездке в Москву саратовской делегации в составе самого министра культуры Владимира Синюкова, председателя местного отделения Союза писателей РФ Владимира Масяна, свеженазначенного директора Государственного музея К. А. Федина Валентины Жуковой, а также двух примкнувших к ним рядовых литераторов-земляков
На минувшей неделе областное министерство культуры отчиталось в СМИ о поездке в Москву саратовской делегации в составе самого министра культуры Владимира Синюкова, председателя местного отделения Союза писателей РФ Владимира Масяна, свеженазначенного директора Государственного музея К. А. Федина Валентины Жуковой, а также двух примкнувших к ним рядовых литераторов-земляков.
Все упомянутые граждане прокатились в столицу не просто так, но сугубо по делу: для участия в очередной церемонии вручения Литературной премии Саратовской области имени М. Н. Алексеева. Поскольку состав жюри традиционно не разглашается, а принцип разнарядки соблюдается неукоснительно (хотя бы один из трех лауреатов должен быть непременно из Москвы, и хотя бы один - из обоймы саратовских совписов), никакой интриги, по обыкновению, и в этот раз не случилось. Первую премию вручили москвичу Александру Боброву, а третью - саратовцу Михаилу Меренченко.
Об этих двух лауреатах поговорим чуть позже. Для начала напомним вкратце о самой премии, возникшей на горизонте еще в 1998 году.
Среди любимых забав тогдашнего губернатора Саратовщины Дмитрия Федоровича Аяцкова (трофейный «тигр» на горе, проект аэропорта на острове, павлины, нацдеревня, собственные знаки отличия и пр.) эта «алексеевская» премия занимала видное место. Формально в числе ее соучредителей значились Союз писателей России и его местное отделение, но главным идеологом (и, естественно, спонсором!) изначально было областное правительство. Разыгрывая роль покровителя изящных искусств, Аяцков вправе был надеяться на взаимность. И точно: в числе первых лауреатов «алексеевки» оказался уже упомянутый выше писначальник Владимир Масян с романом «Мамлюк». Главного положительного героя романа - по странному совпадению! - звали именно Дмитрием Федоровичем.
При Павле Ипатове многие знаковые аяцковские игрушки были вынесены в темный чулан: исчез танк, ушли в небытие цацки, зачахла нацдеревня, поблекли павлины, сдулся аэропроект, но премии удалось не потонуть. Почему так случилось? Должно быть, в силу инерции. Когда строчка уже прописана в бюджете, а деньги сравнительно небольшие, проще все оставить, как есть. Тем более что в литературе губернские чиновники разбираются еще меньше, чем в павлинах, и никто, вероятно, не догадался элементарно спросить у знающих людей о том, кто такой, собственно говоря, Михаил Алексеев (помимо того, что он наш земляк и Герой Соцтруда) и по каким причинам карьера этого «литературного генерала» достигла пика в самые глухие брежневские времена.
Эх, рассказал бы кто-нибудь уважаемой Наталии Старшовой про то, как «классик, уникальный человек, знающий жизнь страны в самые сложные для нее годы» (цитируем ее слова) отомстил за свои личные обиды журналу «Новый мир», редактируемому Александром Твардовским: в ответ на критику за «невзыскательность, слабое знание жизни, дурной вкус, несамостоятельность письма» наш уникальный земляк подмахнул донос на автора легендарного «Василия Теркина», - в результате чего главный редактор и его команда были выдавлены из журнала. Примечательно, что даже после смерти Твардовского Михаил Алексеев продолжал лживые россказни о том, что-де Александр Трифонович сам же и извинялся потом перед доносчиком за критику. Много ли авторитета добавит нашей губернии премия имени такого вот «классика»? Вопрос риторический, ответ очевидный...
Перенесемся, однако, из истории литературы в литературную современность. Герои популярного мультсериала недаром пели: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Именно это произошло и с «алексеевской» премией. Среди награжденных ею сочинений никаких шедевров - или хотя бы просто мало-мальски заметных книг - до сих пор не случалось, да и нынешний сезон исключением не стал.
Что мы знаем, например, о писателе-земляке Михаиле Меренченко? Десять строк в справочнике «Новая Россия: мир литературы» (2006) - в основном, о его административном росте (за тридцать лет прошел путь от инженера на авиазаводе до коммерческого директора издательства). Пять строк в еженедельнике «Литературная Россия» (2004) - и тоже не про его творчество, а про его здоровый образ жизни (то есть ежедневные купания в проруби). Что касается его литературной квалификации, то о ней можно судить по недавнему выступлению нашего лауреата на поэтическом вечере в Фединском музее: только что прибыв из Москвы с заветной «алексеевкой» III степени, Михаил Петрович щедрым жестом поместил саратовскую поэтессу и критика Елизавету Мартынову в один ряд с Пушкиным, Лермонтовым и Ахматовой. Видимо, он рассчитывал, что в ответном слове его самого сравнят, наконец, с Толстым, Буниным или хотя бы Набоковым, но Мартынова тонких намеков не поняла и о премированной книге «Городские жители» ничего такого не сказала.
Впрочем, все главное о книге той уже сказано - еще три года назад, когда, собственно, упомянутый сборник рассказов увидел свет. Именно тогда рецензент газеты «Студенческий город» некто Галина Зеленова осторожно предположила, что, быть может, книга написана необычным способом - лежа и без помощи рук («автор словно однажды откинулся в кресле, отложил в сторону ручку и предался воспоминаниям...»). В той же рецензии проскользнула и нешуточная угроза, обращенная к саратовским читателям: мол, автор «живет и творит в родном городе. Так что веди себя хорошо, а то вдруг именно рядом с Тобой живет писатель, который потом напишет и про Тебя...» Иными словами, список ужасов, которыми пугают малых деток (бука, бабай, черная рука, милиционер и пр.), пополнился писателем Михаилом Меренченко. С чем мы его и поздравляем.
Фигура обладателя «алексеевки» I степени, столичного поэта и публициста Александра Боброва, куда интереснее.
Во-первых, список выпущенных книг у москвича обширнее, чем у саратовца. Кроме только что награжденного «Русского месяцеслова» (он, кстати, впервые вышел более пятилетки назад), в творческом активе у Боброва также наличествуют книги «Частушка московская. Бытовая, плясовая, эротическая, озорная», «Лечебные грязи и целительные источники» и другие столь же познавательные издания.
Во-вторых, Александр Бобров - не только поэт, частушкофил, источниковед и грязелюб, но и пламенный публицист, многолетний политический обозреватель главной газеты КПРФ «Советская Россия». И, кстати, премии от «Советской России» (за газетный вариант все того же «месяцеслова») он удостоился намного раньше, чем «алексеевки». Весьма отрадно, что областные власти проявили столь редкую по нынешним временам толерантность и, несмотря на бодания местных единороссов с местными коммунистами, великодушно поднялись «над схваткой», поддержав губернским рублем идейного зюгановца. Хотя тогда уж, по-хорошему, следовало бы включить в саратовскую делегацию вместо Валентины Жуковой Валерия Рашкина. Впрочем, общий компартийный стаж у Валентины Семеновны, думаю, едва ли меньше (а, пожалуй, и больше), чем у Валерия Федоровича.
И напоследок. Областному минкульту и лично министру Владимиру Синюкову неплохо бы еще кое-что знать о лауреате губернаторской премии. Так, для сведения. В конце минувшего года в интернет просочился скандал, имеющий к лауреату «алексеевки» самое прямое отношение. Читатели поймали Боброва чуть ли не на плагиате: оказалось, что значительную часть его статьи, напечатанной в «Литературной газете», составляют раскавыченные цитаты из публикаций других авторов - в том числе и Бориса Стругацкого в «Новой газете». Будучи пойман с поличным и отлучен от «Литгазеты», будущий лауреат отреагировал с редкостным простодушием: «Меня стали уличать в сплошном компиляторстве и чуть ли не плагиате. На это отвечу просто: компилятор не имеет твердой позиции, пафоса, порыва обличить. Ко мне это, как к автору - не относится».
Логику улавливаете? Если списать не просто так, а «с позицией», то уже и не воровство. Что ж, будущим лауреатам премии имени М. Н. Алексеева следует срочно взять этот тезис на вооружение: запастись пафосом и готовить кошельки. А уж наше областное правительство жадничать не станет. И тем более не станет особо разбираться, кому и на что уходят деньги налогоплательщиков. Про губернский престиж уж тем более скромно умолчим.