«Без сомнения, настроение города с его почти миллионным населением сейчас явно менее напряжено, оно дружелюбней и расслабленней, чем годами ранее (...). Транспорта на дорогах заметно прибавилось, а суши теперь - новая мода...»
«Без сомнения, настроение города с его почти миллионным населением сейчас явно менее напряжено, оно дружелюбней и расслабленней, чем годами ранее (...). Транспорта на дорогах заметно прибавилось, а суши теперь - новая мода...»
А вот еще одна цитата: «Не видел городов, сильнее мучимых автомобильными пробками, нежели Самара и Саратов. Не радовали даже милые особнячки центра...» Первое высказывание взято из книги уроженца городка Вернигероде немецкого писателя Кристофа Д. Брумме «На голубом слоне: 8353 километров на велосипеде от Берлина до Волги и обратно», второе - из произведения «Десятая часть года», написанного Андреем Пермяковым, уроженцем уральского Кунгура.
Два этих автора, не похожих друг на друга, встретились в рубрике «Путешествия», которая появилась в только что вышедшем в свет январско-февральском номере журнала «Волга». Текст Брумме опубликован фрагментарно, а текст Пермякова представлен в полном объеме. Оба писателя, которых тяга к странствиям занесла, среди прочего, и в Саратов, пишут примерно об одном и том же. Однако Брумме принципиально настроен на позитив и старается во всем увидеть светлую сторону: «Я не берусь судить об отношениях в чужой стране с моральной точки зрения, пока не произойдет открытая и жестокая несправедливость». Пермяков же, отнюдь не являясь пессимистом или очернителем действительности, все-таки руководствуется принципом небеспристрастного наблюдателя. Чтобы проявить свое недовольство, автор не ждет несправедливостей большого масштаба; ведь течение повседневной жизни, в конце концов, определяется совокупностью ничтожных мелочей.
Публикация двух произведений бок о бок открывает просторы для сравнения двух взглядов. Для Брумме, например, саратовская милиция - это некий майор, который изучает немецкий язык, а свободные часы «охотнее проводит в Радищевском музее, чем на футбольном поле». Для Пермякова саратовская милиция - это, прежде всего, задержавший его на улице «мелкий мент», который во время личного досмотра тайком стащил у задержанного тысячу рублей. «Ощущение неизбывного идиотизма осталось, - печально резюмирует рассказчик. - Скажем, в Перми меня бы обули на более серьезную сумму, угрозив экспертизой, сообщением по месту работы, пятнадцатью сутками, наконец. Однако банальной кражи наверняка б не совершили». В итоге совокупность местных впечатлений дает возможность автору-соотечественнику сделать в финале иронический вывод о «всеохватывающем» саратовском сумасшествии - с медицинскими справками или без оных...
Вообще тема безумия - как творческого, так и сугубо бытового - становится лейтмотивом всего номера рецензируемого журнала. Особенно это заметно в прозе. Скажем, персонажи повести «Время стариков» Владимира Шапко (Усть-Каменогорск), Яков Иванович Кочерга и Дмитрий Алексеевич Кропин, словно бы сошли со страниц булгаковской «Дьяволиады»: кажется, будто визит таинственного и страшного Кальсонера уже состоялся где-то за кадром, уже успел перевернуть мозги обоим бедолагам, и теперь их несет, кружит и затягивает в бездну темный морок, примириться с которым так же невозможно, как и избавиться от него. Сюжетные лакуны и событийные нестыковки во многом объясняются тем обстоятельством, что повесть - лишь часть мозаики обширного прозаического полотна «Муравейник Russia», фрагменты которого в разные годы печатались в «Волге» и в красноярском журнале «День и ночь».
К тематике повести Владимира Шапко во многом близки и рассказы нашего земляка, постоянного автора «Волги» Валерия Володина. «Можно бы сказать: бред чистой воды, - рассуждает лирический герой рассказа «Что-то не тянет домой». - Но бреда у чистой воды отродясь не бывает. Бред лишь в грязных помыслах о чистой воде. Поэтому слова о поврежденной умом воде стремительно забираем обратно, дабы не возникло средь смыслов паники...» Ощущение «дикорастущей умалишенности» преследует и безымянного персонажа процитированного рассказа, и ипподромного служащего Боярчука (новелла «Пыцца»), и живого трупа, писателя Остужина (новелла «Напрасные похороны, напрасный покойник»). Кажется, что в таком окружении даже трезвомыслящий вроде бы герой рассказа молдавского писателя Сергея Дигола «Мои пыльные ноши» (это произведение напечатано вслед за текстами Володина) постепенно слетает с катушек и начинает совершать немотивированные поступки - словно бы ему в мозгах что-то нашептывает голос-искуситель...
В разделе поэзии «Волги» представлена подборка одессита Бориса Херсонского (пожалуй, это одна из лучших публикаций номера - недаром журнал открывается именно его стихами), Сергея Слепухина из Екатеринбурга, москвички Татьяны Щербины, а также бывшего саратовца Рафаэля Шустеровича, ныне живущего в Израиле.
В разделе критики можно прочитать обстоятельнейший отзыв (по форме это рецензия, по объему - эссе) Юлии Щербининой о повести Алексея Слаповского «Победительница» и рецензию Алексея Колобродова на нашумевший в столице роман «Околоноля» Натана Дубовицкого (под этим псевдонимом скрывается, как говорят, крупный кремлевский чиновник). Здесь же Олег Рогов пишет о книге Алексея Руфимского «Схиигумения Мария и «Пустынная Церковь» священномученика Николая (Парфенова), епископа Аткарского», а Виктор Селезнев - о книге Алексея Щеглова «Фаина Раневская».
Завершается номер традиционным кинообзором Ивана Козлова: на этот раз объектом внимания кинокритика становятся два художественных фильма («Антихрист» Ларса фон Триера и «Пророк» Жака Одияра) и один документальный - «Гонзо» Алекса Гибни, посвященный писателю и журналисту Хантеру Томпсону. Хотя режиссер-документалист опирается на собранные им реальные факты, для зрителя все равно наиболее адекватным отражением внутреннего мира Томпсона остаются причудливо-жуткие галлюцинации персонажа фильма Терри Гиллиама «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Реальность скучна, бредовость заразительна. Похоже, меланхолично замечает автор рецензии, «образ торчка-журналиста, которого сыграл Джонни Депп, остался в отечественном сознании на долгие годы».