Пассатижи

Концептом против мусора

Стоит напомнить, что в презентационном альманахе «Лица…» Эдуард Абросимов преподносится читателям как автор некоего концепта под названием: «Саратовский губернатор Петр Столыпин - великий государственный деятель». Объяснения слова «концепт» словари современного русского языка не содержат, хотя в последнее время этот «новояз» иногда и встречается в некоторых искусствоведческих статьях. В интерпретации же Абросимова, судя по смыслу названия «концепта», этот термин надо понимать как некий идеологический штамп, который должен лечь в основу новой региональной идеологии. Это вроде того, как в советские времена Владимира Ильича Ленина именовали «вождем мирового пролетариата», а Иосифа Виссарионовича Сталина - «отцом всех народов, другом детей и физкультурников» и корифеем всяческих наук. Байка о «столыпинском концепте» выглядит очень даже романтично. В июне 1993 года молодой и подающий надежды банкир встречается с мало кому известным вице-мэром Саратова Дмитрием Федоровичем Аяцковым, который в ту пору даже еще не был членом Совета Федерации, и предлагает свой неотразимый «концепт». После чего в конце того же 1993 года уезжает из Саратова и России в длительную десятилетнюю эмиграцию. Между тем в апреле 1996 года Дмитрий Аяцков становится губернатором Саратовской области и сразу же начинает воплощать в жизнь подаренный ему Абросимовым «столыпинский концепт». Родное село Аяцкова Калинино, что в Балтайском районе, переименовывают в Столыпино. Открывают на улице Первомайской так называемый «Столыпинский культурный центр» с не очень ясными функциями и вешают содержание этого нового «очага культуры» на тощий городской бюджет. Ставят на площади перед областной думой памятник Столыпину, у которого эфес шпаги торчит из кармана сюртука. В какую сумму обошелся сей шедевр губернской казне и какой гонорар получил за этого «Столыпина» скульптор Клыков, остается тайной за семью печатями. Была в попытках аяцковской администрации внедрить идею «Саратовский губернатор Петр Столыпин - великий государственный деятель» и одна позорная и печальная страница. Я имею в виду начавшуюся было в 2001 году травлю (вплоть до угрозы увольнением) всемирно известного профессора-историка из СГУ Николая Троицкого за публичные возражения в печати против кампании восхваления Столыпина и напоминание о «столыпинских галстуках». Однако Эдуард Николаевич Абросимов ко всем этим издержкам в реализации своего же собственного концепта (если, конечно, верить альманаху «Лица…») отношения не имел, поскольку все это время находился в эмиграции. А когда вернулся спустя десятилетие по личному приглашению Д.Ф. Аяцкова, чтобы поступить к тому на верную службу в качестве советника, то его «концепт» уже практически был претворен в жизнь. Но у Эдуарда Николаевича имелась в заначке новая замечательная идея - «национальная деревня». Правда, здесь с присущей Абросимову скромностью сообщается, что идея эта не авторская, поскольку ее «государственный советник 3 класса» подсмотрел в украинском Музее национальной культуры и быта. Вот такие интеллектуальные заслуги перед Саратовской областью имеются у господина Абросимова. Правда, история возникновения этих достижений из разряда полета безудержной фантазии несколько противоречит «достоверной биографии нашего замечательного земляка». И хотя в статье «Из жизни мальтийских соколов» признается, что знакомство Эдуарда Николаевича и Дмитрия Федоровича состоялось на базе их взаимного влечения к изучению жизни и деятельности Петра Аркадьевича, но во всем другом «достоверная биография» явно противоречит информации, опубликованной в «Лицах...». Итак, начнем с даты и обстоятельств знакомства двух наших замечательных земляков.

Воспоминание 12.

«Кризис 1998 года существенно перекроил карту украинских СМИ. Абросимов продает издание и сосредоточивается на руководстве сразу нескольких проектов. Он становится главным редактором журнала «Адреналин». Этот популярный украинский глянцевый журнал рассказывает читателям захватывающие подробности из жизни людей, занимающихся экстремальными видами спорта и деятельности, событиях в «горячих точках», их участниках, словом, обо всем, что связано с выбросом адреналина в кровь.

Параллельно Абросимов руководит выходом программы «Криминал» на центральном украинском канале «Интер» и создает ряд документальных фильмов. Один из них, о жизни и деятельности Петра Столыпина, убитого именно в Киеве, приводит его вновь в Саратов, где он, во время съемок, попадает в поле зрения губернатора Аяцкова. С этих пор Абросимов все чаще появляется в Саратове». («Из жизни мальтийских соколов», - «Саратовские вести», №8(3363) от 20.01.2005 г.)

Интересное признание, не правда ли? Оказывается, в то время, когда Аяцков являлся работодателем Абросимова, и обстоятельства их знакомства, и даже сама дата этого события преподносятся совсем иначе, чем сегодня. Оказывается, это не Абросимов предложил Аяцкову свой «концепт», это Аяцков, немало преуспевший на ниве безудержной политической эксплуатации образа Столыпина, обратил внимание на молодого «кинодокументалиста», приехавшего из Киева в Саратов снимать фильм о Столыпине. Фильма Абросимова о Столыпине в Саратове, похоже, так никто никогда и не увидел. Но зато знакомство двух наших замечательных земляков состоялось. Правда, состоялось оно не во время вице-мэрства Аяцкова, как нас пытается убедить альманах «Лица…» и сам Эдуард Николаевич в интервью журналу «Радиус города», а пятью годами позже.

Справедливости ради стоит отметить, что в 1993 году спин-доктор Абросимов предпринимал определенные усилия по продвижению в сознание земляков образа губернатора Столыпина. Но делал он это очень специфично и исключительно в рамках своих должностных полномочий вице-президента банка «Порта».

Воспоминание 12 (продолжение).

«Сферой ответственности Абросимова становится комплекс связей с общественностью, развитие имиджа организации. Настоящие саратовцы хорошо помнят один из наиболее удачных пиар-проектов Абросимова-банкира. Речь идет о создании и раскрутке акционерного общества «Петр Столыпин». Тогда десятки молодых ребят и девчат в корпоративных спецовках убирали мусор на центральных улицах города». («Из жизни мальтийских соколов», - там же.)

Как видим, в 1993 году и в помине не было никакого концепта «Саратовский губернатор Петр Столыпин - великий государственный деятель». Зато был имиджевый проект банка «Порта» и созданная в рамках этого проекта дочерняя коммерческая структура по уборке мусора, носящая имя «великого государственного деятеля». Выходит, еще в 1993 году имя реформатора Петра Аркадьевича Столыпина ассоциировалось в сознании банкира Абросимова с мусором? Или, быть может, я чего-то недопонимаю?

Не менее любопытно выглядит «соучастие» Эдуарда Абросимова в идее по созданию так называемой «Национальной деревни» на Соколовой горе в Саратове. Но прежде всего я обязан воздать должное «исключительной скромности» нашего спин-доктора, которая не позволила ему приписать эту идею всецело себе и заставила упомянуть о том, что он «подсмотрел ее в Музее национальной архитектуры и быта Пирогово, что близ Киева».

Впрочем, бывший губернатор Дмитрий Аяцков сегодня проживает в Москве, а потому поинтересоваться у него авторством «столыпинского концепта» проблематично. А вот реальный создатель «Национальной деревни» на Соколовой горе по-прежнему живет и работает в Саратове. И не просто живет и работает, а еще и является активным членом партии «Единая Россия» и областной общественной палаты. Наверное, читатели уже догадались, что речь идет о Борисе Шинчуке, который в последние годы губернаторства Дмитрия Аяцкова возглавлял Совет по общественным отношениям при губернаторе Саратовской области. Вот что в ответ на мою просьбу рассказать об истории возникновения «Национальной деревни» поведал Борис Леонидович:

«Есть в Саратове самобытный художник и скульптор, который прославился установкой в Ленинском районе на проспекте 50-летия Октября уменьшенных макетов старинных православных храмов. В начале 2003 года он обратился к губернатору с письмом, в котором предлагал создать в парке на Соколовой горе целый комплекс, состоящий из миниатюрных моделей самых знаменитых российских кремлей. Для обсуждения этой идеи Дмитрий Федорович пригласил меня к себе в кабинет и поинтересовался моим мнением. Я ответил, что если мы построим такой комплекс на Соколовой горе, то этот проект неминуемо будет связываться с именем Аяцкова. А это не вполне целесообразно с политической точки зрения, поскольку в этом случае пресса обязательно будет сравнивать Аяцкова с Гулливером, решившим возвыситься над Кремлем и его обитателями-лиллипутами. Вместо этого я предложил губернатору идею по созданию «национальной улицы», на которой представители каждого из народов, проживающих в Саратовской области, могли бы выстроить подворья в своем национальном стиле. Дмитрий Федорович сказал, что подумает над моими словами, и на этом мы расстались.

Незадолго до майских праздников, примерно 26 или 27 апреля 2003 года, я и Владимир Михайлович Марон выехали на Соколовую гору, чтобы осмотреть территорию парка накануне празднования Дня Победы. В дальнем конце парка, представлявшем убогое зрелище (заросли бурелома, перемежаемые бутылками, бумажным мусором и использованными презервативами), Владимир Михайлович Марон остановился перекурить. Тут-то он мне и сообщил, что моя идея очень понравилась Аяцкову. Я что-то сказал ему в ответ типа «спасибо», но Марон продолжал: «Нет, ты не понял! Аяцков сказал, что 9 мая на Соколовой горе уже должно состояться торжественное открытие «национальной улицы». Вернувшись на работу, я срочно собрал представителей национальных диаспор и национально-культурных автономий и довел до них пожелание губернатора. После чего мы стали рисовать примерный план местности и решать, где и чья усадьба будет находиться. Работа закипела…

Что же касается желающих приписать себе авторство идеи «Национальной деревни», то таковые появились гораздо раньше. Помню, как в 2005 году, в самом начале губернаторства Павла Ипатова, полпред Президента в Приволжском федеральном округе Александр Коновалов устроил у себя в резиденции в Нижнем Новгороде обсуждение актуальных аспектов межнациональных отношений. От Саратова на это совещание к полпреду поехали я, ректор ПАГСа Сергей Наумов как председатель Ассамблеи народов Саратовской области и профильный министр Иван Брянцев. В этой представительной аудитории в присутствии полпреда Президента Иван Иванович Брянцев, ничуть не смущаясь моим присутствием, по сути, приписал себе идею создания «Национальной деревни». Правда, в самом начале этот проект назывался не «Национальная деревня», а «ООН Саратовской области».

От себя заметим, что в описываемом 2003 году Иван Иванович Брянцев занимал должность начальника отдела по взаимодействию с политическими партиями, движениями, общественными объединениями и общественной палатой в Совете по общественным отношениям при губернаторе. То есть являлся непосредственным подчиненным Бориса Леонидовича Шинчука.

Что же касается такого странного словосочетания - «подсмотрел идею», считаю уместным дать небольшую справку. Музей украинской национальной архитектуры в Пирогово, который был упомянут в альманахе «Лица…», начал создаваться под Киевом в 1969 году (то есть в то время, когда «подсмотревший идею» ходил пешком под стол и испражнялся в детский горшочек), а открыл свои двери для посетителей в 1976 году. В 70-80-е годы прошлого века музеи национальной архитектуры под открытым небом были очень популярны в Советском Союзе. Например, на Байкальском тракте в Иркутской области (на полпути между Иркутском и Листвянкой) существовал Музей деревянного зодчества, куда со всей Восточной Сибири были свезены наиболее любопытные в архитектурном плане постройки целых крестьянских усадеб. Аналогичный музей существовал и в Кижах (Карелия). И, возможно, еще в ряде областей и республик бывшего СССР. Однако саратовская «Национальная деревня» никогда не была музеем в общепринятом смысле этого слова. Находящиеся в ней подворья различных национальных диаспор не являются архитектурными шедеврами и не представляют никакой исторической ценности, поскольку создавались с нуля в 2003-2004 годах на голом месте. Здесь мы имеем просто стилизованное под национальный колорит и архитектуру различных народов место культурного отдыха. На мой взгляд, полноценным туристическим объектом саратовская «Национальная деревня» так и не стала, хотя для поддержания этого объекта в мало-мальски приличном состоянии уже при губернаторе Ипатове было создано и до сих пор существует специальное областное учреждение культуры.

 Взвейтесь, «соколы», орлами…

- Откуда у вас прозвище «Мальтийский сокол»?

- Несколько лет жил на Мальте, но не захотел остаться навсегда, хотя там и рай.

              Из интервью Эдуарда Абросимова журналу «Радиус города-Саратов»

Итак, если верить презентационному и одновременно культурно-просветительскому и историческому альманаху «Лица Саратовской губернии 2009», после октябрьского путча 1993 года Эдуард Абросимов уехал за границу, «в эмиграции стал профессиональным журналистом» и «через десять лет вернулся в Саратов по приглашению губернатора Дмитрия Аяцкова». На основе собственных признаний «генерала Эдика» в открытой печати попробуем разобраться и осветить важные аспекты биографии нашего героя. Для этого нам предстоит ответить на несколько простых вопросов. А именно: куда и по каким причинам молодой банкир Абросимов уехал из Саратова? Чем он занимался «в эмиграции»? Каким образом и при каких обстоятельствах он стал «профессиональным журналистом»? И, наконец, сколько раз возвращался в Саратов до того момента, как был приглашен губернатором Дмитрием Аяцковым?

Впервые о причинах отъезда Эдуарда Абросимова из Саратова было рассказано в уже цитированной нами статье в «Саратовских вестях».

Воспоминание 13.

«Однако в 1993 году Абросимов начинает задумываться о прекращении карьеры банкира. Причиной становится несогласие с избранной Советом директоров стратегией развития банка. Объектом внимания Эдуарда все в большей степени становятся вопросы массовых коммуникаций, прикладная политология, имиджелогия, избирательные технологии. Оказавшись 3 октября 1993 года волей судьбы на Новом Арбате в самом центре разъяренной толпы, рвущейся под дулами снайперов к зданиям Белого дома и Московской мэрии, Абросимов принимает решение увезти семью подальше от превратностей переходного периода. («Из жизни мальтийских соколов» - «Саратовские вести», №8 (3363) от 20.01.2005 г.)

Что касается первой из упомянутых причин отъезда из России, то здесь рассказанное «Борисом Высокодоловым» близко по смыслу с тем, что мне доводилось слышать от тогдашних партнеров Абросимова по бизнесу. Выше я уже упоминал о своей встрече с Алексеем Колесниковым, который в качестве главной причины удаления Абросимова от банковских дел называет неуемные и, что самое главное, не подкрепляемые реальными деловыми качествами, претензии на лидерство. Для удовлетворения этих абросимовских аппетитов для Эдика была придумана почетная синекура - должность вице-президента банка «Порта» по связям с общественностью. Однако то ли работа в этой должности вскоре наскучила нашему герою, то ли Абросимов замучил коллег-партнеров своим интриганством, но в 1993 году было принято мудрое и устраивающее всех решение. Коллеги решили по-доброму распроститься с Эдиком, выкупив его долю в уставном капитале. В общем-то, обычное для бизнеса дело. В результате полученного от этой сделки «отступного» Абросимов стал владельцем уже известной читателям квартиры на Советской, 18 (где в 2000 году функционировал штаб ислентьевского «Единства») и крупной суммы денег. Полученных денег оказалось вполне достаточно, чтобы приобрести особняк на острове Мальта и какой-то небольшой бизнес: магазин или ресторан.

Что же касается глубоких нравственных потрясений, которые перенес наш герой 3 октября 1993 года, когда он якобы оказался в Москве «на Новом Арбате в самом центре разъяренной толпы, рвущейся под дулами снайперов к зданиям Белого Дома и Московской мэрии», то в эту байку я, извините, не верю. Да, думаю, и не один только я. Любой гражданин России, хотя бы приблизительно знающий географию нашей столицы, прекрасно осведомлен, что российский Белый дом расположен не на Новом Арбате, а на Краснопресненской набережной. Что касается «разъяренной толпы» и «дул снайперов», то всем, кто мало-мальски интересовался хронологией московских событий, связанных с разгоном Верховного Совета РСФСР, прекрасно известно о том, что «красно-коричневые» погромщики действительно захватили днем 3 октября 1993 года расположенное на Новом Арбате здание московской мэрии. При этом был смят очень немногочисленный отряд пытавшихся защищать мэрию милиционеров, вооруженных исключительно резиновыми дубинками. А сами стражи порядка при этом были жестоко избиты. После чего разъяренная толпа по призыву Александра Руцкого действительно устремилась на штурм. Но только не Белого дома, а телестудии «Останкино». Что касается каких-то мифических снайперов, то их около или внутри здания московской мэрии в тот период не было. Выстрелы стали звучать уже ближе к ночи именно в Останкино. Это оборонявший телестудию взвод бойцов внутренних войск применил против бесчинствующих путчистов оружие. Чуть позже к Останкино подошли БТРы и начали разгонять погромщиков пулеметным огнем. Что же касается московского Белого дома, то никакая «разъяренная толпа» этот штаб красно-коричневой оппозиции не только никогда не штурмовала, но даже и не пыталась этого сделать. Так называемый «штурм» Белого дома состоялся утром 4 октября. После обстрела танками Кантемировской дивизии верхних этажей здания Белого дома и возникновения в нем нескольких очагов возгорания главари путчистов предпочли договориться о сдаче со старшими офицерами спецгруппы «Альфа». Затем под защитой «альфовцев» они спокойно покинули здание, расселись по автобусам и отправились в Лефортово и Бутырку. Поэтому я убежден, что автор статьи «Из жизни мальтийских соколов» не только не был в дни путча 3 и 4 октября 1993 года в Москве, но и, по-видимому, даже ничего не читал об этих трагических событиях. Впрочем, упрекать в этом Эдуарда Абросимова с моей стороны было бы не вполне справедливо. Ведь автором той статьи в «Саратовских вестях» официально значится не Эдуард Абросимов, а Борис Высокодолов. Поэтому если этот самый Высокодолов что-либо и «накосячил» в своей «самой достоверной биографии нашего замечательного земляка», то Абросимов уже ничего изменить или исправить не мог.

Но вернемся к ключевому для данного раздела вопросу: каким же образом недоучившийся студент-историк и отторгнутый партнерами саратовский банкир Эдуард Абросимов в одночасье превратился в «мальтийского сокола»? Судя по рассказу Алексея Колесникова, бизнес на Мальте у Абросимова сложился не вполне удачно. Во всяком случае, позже ни в одной из публикаций об Абросимове или его интервью я не нашел ни строчки об этом. Равно как и о том, каким же образом наш герой, проживая на Мальте, зарабатывал себе и своей семье на кусок хлеба с маслом и черной икрой. Однако в одном из поздних интервью проскальзывает горечь Абросимова в связи с тем, что на Мальте он не мог похвастаться сколько-нибудь значимым социальным статусом.

Воспоминание 14.

«Несколько лет жил на Мальте, но не захотел остаться навсегда, хотя там и рай. (…) На Мальте все расслабленные, все улыбаются друг другу. Но я никогда не забуду, когда, нажимая на кнопочку в воротах посольства РФ, слышал злобный голос вахтера, не обремененный хорошим произношением: «Ху ю?»! Это же важнейший вопрос в дзен-буддизме: «Кто ты». («Радиус города-Саратов», октябрь 2008 года.)

Для начала предлагаю поискать ответ на этот сакраментальный вопрос дзен-буддизма в статье «Бориса Высокодолова» в «Саратовских вестях». После чего самим попытаться разобраться, кем же в действительности был наш герой в период его проживания на далеком острове Мальта.

Продолжение следует