Cаратов умер, и его не спасти. Он тонет в грязи и коррупции. Потихоньку у горожан отобрали все, что когда-то было дорого их сердцу. Как и почему это произошло? Как получилось, что все хорошее, оставшееся от Советского Союза, было варварски захвачено местными вандалами и заезжими гастролерами-феодалами? Да, иногда это варварство приводило в тюрьму, от которой, как известно, зарекаться не стоит. Но чаще преступный конгломерат чиновников, силовиков, политиков и бизнесменов оставался безнаказанным
Cаратов умер, и его не спасти. Он тонет в грязи и коррупции. Потихоньку у горожан отобрали все, что когда-то было дорого их сердцу. Как и почему это произошло? Как получилось, что все хорошее, оставшееся от Советского Союза, было варварски захвачено местными вандалами и заезжими гастролерами-феодалами? Да, иногда это варварство приводило в тюрьму, от которой, как известно, зарекаться не стоит. Но чаще преступный конгломерат чиновников, силовиков, политиков и бизнесменов оставался безнаказанным.
Все помнят, как 4 апреля 2008 года Михаила Макеенко, депутата городской думы, генерального директора ЗАО «Крытый рынок» и владельца ларьков в центре города, задержали в здании прокуратуры при попытке дать взятку сотруднику надзорного органа Дмитрию Матросову. После долгого судебного разбирательства Волжский районный суд признал вину Макеенко доказанной и дал ему 7 месяцев колонии-поселения. А с учетом того, что в СИЗО подсудимый пробыл 7 месяцев и 20 дней, после вынесения приговора он отправился домой. Вот и вся история со взяткой. Почти два года в саратовской прессе и так и эдак вертелись подробности той встречи Макеенко с Матросовым, высказывались самые необычные предположения. Казалось бы, все на виду. Но о том, что произошло на самом деле, знают ровно столько, сколько было позволено. И только посвященным и участникам этой комбинации доподлинно известно, что случилось весной 2008 года.
Впрочем, началось все гораздо раньше. Когда центр города стал вдруг не наш с вами, а его. Когда кто-то вдруг отдал ему улицу, по которой ходили люди, ездили машины. Когда появились ларьки. Одно время, чтобы пройти через строй замызганных лотков на улице Сакко и Ванцетти, надо было заплатить. Но после поднятой шумихи Макеенко пришлось от этой то ли глупости, то ли наглости отказаться. Стоянка рядом с вещевым рынком - тоже бизнес генерального директора ЗАО «Крытый рынок». Этот участок ему отдали под строительство торгово-развлекательного центра с подземными гаражами. Никаким центром здесь до сих пор и не пахнет. А все эти 16 лет участок используется под стоянку. Учитывая транспортный коллапс, который мы наблюдаем в последнее время, можно представить, сколько стоит оставить машину на этой стоянке! Макеенко отдали сквер, каштановую аллею, площадь перед кинотеатром «Победа», отдали улицу. А потом посадили. Нет, не деревья. Макеенко. И отпустили. Мы, журналисты «Газеты Наша Версия», не пинали его, пока он был в тюрьме. Не по-божески это. Но... Зачем ОНИ это делали? За что ОН отсидел?
оккупация
Это началось еще в 1997 году. Именно тогда Михаил Макеенко и его соратник Ашот Бичахчян успешно приватизировали первый этаж Крытого рынка, тот самый, где торговали сельхозпродукцией. Слухи тогда ходили самые разные. Причем некоторые выглядели очень даже правдоподобно. Например, что из 75% доли в уставном капитале ЗАО «Крытый рынок», оформленных на Макеенко, ему на самом деле принадлежит малая часть, а остальными акциями распоряжается губернатор Аяцков. Власть Дмитрия Федоровича тогда была практически безгранична, и без его участия памятник истории и культуры, каким и является Крытый рынок, приватизировать было невозможно. Говорили еще, что за аренду мест Макеенко и компания берут большие деньги, и по сути именно на средства арендаторов были выкуплены те самые 75% акций. Но, видимо, выросшая арендная плата сказалась лишь на кошельках владельцев Крытого рынка, а не на самом историческом памятнике. Долгое время рынок оставался душным и грязным. В 2005 году много говорили о его грандиозной реставрации. Но для горожан, каждый день проходивших мимо Крытого, вся реставрация свелась к побелке фасада.
Тем временем Макеенко и Бичахчян не остановились на достигнутом. В 2000 году они перекрыли часть улицы Сакко и Ванцетти. Там, от Дома быта в Мирном переулке до улицы Чапаева, расположился вещевой рынок с платным входом. Ржавые ларьки до сих пор стоят на прежнем месте, хотя посетить эту достопримечательность теперь уже можно бесплатно. Правда, радости от этого мало. Оккупировав улицу за кинотеатром «Победа», Макеенко захватил каштановую аллею. Нет, я не буду утверждать, что десять-пятнадцать лет назад на том месте был необыкновенной красоты парк. Был простой, более-менее ухоженный сквер. Но ведь и таких в нашем городе мало. А депутат и генеральный директор Крытого рынка об этом не думал. Его торговый гений рвался наружу, и в итоге вырвался. Прилегающие к Крытому рынку скверы и пешеходные дорожки в одночасье заполнились лотками и «ракушками».
После этого каштановые аллеи существовали только в названии фирм Макеенко - «Сквер», «Сквер-1», «Сквер-2» и «Сквер-3». Ларечное богатство на Аллее роз досталось компании «Меркурий-2000», которая, как утверждала тогда газета «Новые времена», была аффилирована бывшему главе Фрунзенского района Олегу Фадееву. Причем внешне все было законно. Экс-мэр Юрий Аксененко своими постановлениями передал парковую зону этим фирмам. Правда, не для незаконной торговли, а для благоустройства. «Скверники» и «меркурьевцы» должны были убираться и высаживать цветы. Вместо этого они рассадили антисанитарию, а Аллея роз превратилась в пристанище мусора и бомжей. Временные сооружения постепенно стали капитальными. Они стоят и по сей день. Причем некоторое время назад над ларьками возвели еще и крышу, наверное, чтобы лишний раз подчеркнуть, что с этого места базар уберет только потоп или ураган «Катрина».
Незаконное предпринимательство даже вызывало интерес со стороны прокуратуры. Надзорники исправно получали обращения граждан, требующих разобраться с «магазинами-сараями». Десятки раз при разных прокурорах, живых и убитых, проводились проверки этого безобразия. Но результата горожане так и не увидели. Получается, что все эти годы надзорные органы были пособниками беспредела? Аксененко на прокурорские протесты то разводил руками, то для проформы лепил Олегу Фадееву выговоры. А ларьки оставались на прежнем месте, как ржавое свидетельство того, что у беззакония всегда есть хорошая крыша.
Уже в апреле 2008 года, сразу после задержания Макеенко, начальник арбитражного отдела областной прокуратуры Ольга Боброва дала интервью газете «Взгляд» (номер от 10.04.2008), где сообщила кое-что интересное: «Предметом наших исков была законность отвода Аксененко ООО «Сквер-3» земельных участков, на которых находятся торговые ряды, законность аренды земель общего пользования. Мы дела эти проиграли в связи с пропуском сроков обращения в арбитражный суд. Сроки ограничены тремя годами. Это дела давно минувших дней - 2001-2003 годы. Но когда по нашему запросу нам в декабре 2007-го предоставили выписки из главного управления федеральной регистрационной службы, мы с ужасом обнаружили, что эти торговые павильоны и навесы оформлены как объекты недвижимости. Любой юрист увидит в этом подвох. Недвижимость - то, что неразрывно связано с землей. А в данном случае речь идет о временных сооружениях. Тогда было принято решение обратиться в суд о признании незаконными действий регистрирующего органа по регистрации прав на навесы, соответственно, признания недействительным зарегистрированного права собственности «Сквер-3» на эти объекты. Тонкость вот еще в чем. По нашему мнению, это земля общего пользования. Даже в выписках это место - площадь имени Кирова. По договорам аренды, на основании которых использовали землю, предусмотрено помимо того, что она предоставлена для благоустройства, наличие временных торговых павильонов. По окончании срока действия договором предписан их демонтаж. Договора заканчиваются в конце 2008 года. Я вообще с понятием «временный объект недвижимости» столкнулась впервые, когда участвовала в суде. Новация какая-то.
В прошлом году комитет по земельным ресурсам администрации инициировал расторжение договора со «Сквером-3» в связи с тем, что участок не используется для целей, предусмотренных договором, т.е. получает фактически прибыль от использования земли. А основное назначение договора - благоустройство. В декабре 2007 года «Сквер-3» добился в арбитражном суде обжалования действий комитета и вынесения решения в свою пользу. Суд признал незаконными действия, направленные на расторжение договора. Нам об этом стало известно уже в 12-м арбитражном апелляционном суде, который отменил решение суда первой инстанции. Сейчас «Сквер-3» в непростой ситуации: город расторгает договор, а навесы попали в наше поле зрения. И земля из-под ног уходит, и навесы над головой. Наше желание было очистить сквер от павильонов, это пошло бы городу на пользу. Когда мы подали материалы в суд, он принял обеспечительные меры: торговые павильоны нельзя продать, чтобы уйти от ответственности. Тут-то и запахло жареным. Макеенко испугался вынесения решения не в его пользу».
Ай да Ольга Боброва! Вся в белом! Но так ли это на самом деле? Почему прокуратура не обратилась вовремя в арбитражный суд и прозевала сроки? И почему все это всплыло только в 2008 году?
вопросы к покойнику
На суде по делу Макеенко открылось много интересного и по странной случайности оставленного без внимания. Например, из трех аудиозаписей бесед Макеенко с сотрудником областной прокуратуры Матросовым первая была фактически утрачена. И, судя по озвученным в суде протоколам экспертных заключений, «пропала» она не зря. Две другие записи представляли собой нечто невнятное, а вот самая первая давала простор для работы пытливого ума. Как следует из экспертных заключений, Макеенко пришел на встречу с Матросовым не просто так, у него была рекомендация от кого-то, чье имя разобрать на записи очень сложно. Как писала «Газета Наша Версия» 12 декабря 2008 года, «когда копии записей в дальнейшем обозревались, нечто похожее на «...гаров», «...игаров», «егоров» действительно прослушивалось, но в условиях плохой слышимости думать по этому поводу можно все, что угодно, а обстоятельства, при которых с одной из копий эта фамилия была стерта, суд не выяснял». Если бы судья Светлана Макарова пожелала все-таки поразмыслить и выяснить, кто же этот «...игаров», то, вполне возможно, в поле ее зрения попал бы заместитель прокурора по городу Саратову Андрей Пригаров. В общем-то и сам Макеенко в своих показаниях утверждал, что именно Пригаров вызвал его для беседы, а потом направил к Матросову. Пригаров, естественно, это отрицает. Якобы он с Матросовым не в таких отношениях, чтобы кого-то к нему отправлять. Зато с начальницей Матросова Ольгой Бобровой Пригаров именно в таких отношениях.
Дальше запись разговора наводит на еще более интересные размышления: «Петр Витальевич сказал: вступи во фракцию «Единая Россия». Я вступил. Потом Петр Витальевич говорит: в партию вступи. Я в партию вступил, хотя мне это как бы не надо. А помощи никакой. Раньше мы все эти вопросы решали с покойником. А теперь с кем решать?» Что же это за Петр Витальевич, так активно зазывающий в партию? Уж не Глыбочко ли? Он ведь на тот момент был и руководителем фракции «Единой России» в Саратовской городской думе, и секретарем регионального политсовета партии, и ректором Саратовского государственного медицинского университета, ну и попутно - руководителем комиссии по местному самоуправлению, вопросам социальной сферы, законности, защите прав населения в гордуме. Видимо, у Петра Витальевича и Михаила Александровича сложились довольно теплые отношения, раз Макеенко так доверял его советам и старался следовать им неукоснительно. Свою преданность партии в целом, и Петру Витальевичу - в частности, Макеенко не раз доказывал и на деле. Он старательно выступал в роли одной из самых агрессивных «мосек» местных политических сектантов и лаял на всех, кто объявлялся врагом. Он подписывал письма начальнику СУ СК при прокуратуре РФ по Саратовской области Николаю Никитину, и вместе с другими «моськами» - Палазником, Березовским и Постельгой требовал провести проверку бизнеса другого депутата городской думы - Леонида Фейтлихера. В свое время Макеенко так же рьяно, громче всех, требовал отставки главы города Олега Грищенко. Глыбочко и «моськи» чуть позже, уже во время пребывания Макеенко в СИЗО, отплатили ему тем же. В смысле писали письма Никитину. Но об этом потом.
А пока вернемся к Петру Витальевичу и «...игарову». По некоторым данным, у Петра Витальевича сложились приятельские отношения с Пригаровым. Может быть, благодаря профессии Петра Витальевича, а может быть, по какой-то другой причине. Известно, что Пригаров принадлежал и принадлежит к так называемым краснодарским. За что «по разнарядке» чуть не вылетел из прокуратуры после назначения областным прокурором Евгения Григорьева. Уцелел он чудом. Но это уже совсем другая история - не менее интересная и драматичная. О ней мы расскажем в ближайших номерах нашей газеты.
Нельзя исключить и того, что Макеенко каким-то образом познакомился с Бондаром, когда тот был областным прокурором. Здесь нас удивляет другой факт. Как такой харизматичный и волевой человек, как Анатолий Владимирович, пять с половиной лет терпел этот беспредел в центре города? После ухода Бондара на его месте оказался покойный Евгений Григорьев, перед которым тоже встала эта ларечно-блошиная проблема. В беседе с Матросовым Макеенко так и сказал: «раньше мы все эти вопросы решали с покойником». Как это делалось, можно только предполагать. И вот тут без Ольги Бобровой мы никак не обойдемся.
Оля Б.
Иногда быть прокурором очень выгодно. Особенно выгодно быть прокурором в отделе, который следит за земельными сделками и собственностью. Мало ли коммерсантов, которые хотят расположить свой бизнес в центре города, да еще и в местах общего пользования. Бизнесмену главное добиться, чтобы этот участок дали ему в аренду, пусть даже в бумажках будет написано «для благоустройства». А потом останется лишь договориться с надзорными органами, чтобы в определенный момент они работали не слишком усердно. Прокурор ведь может так иск составить, что суд только посмеется над его безграмотностью и откажет. Есть еще вариант: почти не представлять суду доказательств, вести себя в процессе вяло, фактически поддаваясь оппоненту. Да и в следующую инстанцию прокурор может не пойти и согласиться с решением суда первой инстанции. Еще можно пропустить все сроки и долго-долго никак не реагировать на многочисленные публикации в СМИ и обращения горожан. Все это может очень даже способствовать появлению у прокурора квартиры, машины, золотых украшений и красивых дорогих вещей, которые не по карману другим сотрудникам прокуратуры примерно того же ранга. Помимо этого, к должности прилагаются заграничные поездки в жаркие страны и неконтролируемые наличные, чтоб ни в чем себе не отказывать.
Но мы отвлеклись. Вернемся к «нашим баранам и овцам». Ольга Боброва возглавляет отдел по обеспечению участия прокуроров в арбитражном процессе прокуратуры Саратовской области. Свое дело Боброва делала еще при Бондаре. Продолжила при Григорьеве. Расцвет пришелся на Степанова. В ее поле зрения попадают крупные куски земли и чья-то собственность, правда, только если затронуты интересы государства, в противном случае это не дело для Ольги Викторовны.
Так почему же Боброва, так долго не обращавшая внимания на ларьки Макеенко, которые самым непосредственным образом касались интересов города, вдруг решила ими заняться? Все дело в покойнике. Макеенко, как следует из записи его разговора с Матросовым, все вопросы успешно решал с ним. Можно предположить, что именно покойник до поры до времени сдерживал свою подчиненную. Ну, а после убийства у нее не осталось никаких причин закрывать глаза на ларечный бизнес.
Конечно, у меня есть своя версия того, что произошло. Безусловно, она субъективна и многим покажется неправдоподобной, но мне почему-то думается, что дело обстояло именно так. Генеральный директор ЗАО «Крытый рынок» Михаил Макеенко прекрасно знал, что апрель 2008 года станет для него тяжелым месяцем - в суде оказалось аж 17 прокурорских исков к нему. В понедельник, 7 апреля, дело у судьи Калининой, потом, 9 числа, - у судьи Викленко. Ну и дальше с небольшими перерывами: судья Дружинина, судья Вулах, судья Пермякова... Что же делать? Раньше все проблемы можно было спокойно решить с покойником. Кто поможет теперь? И тут Михаил Александрович вспомнил про Петра Витальевича. Не зря ведь тот агитировал вступить в партию. Должна же быть от этой партии хоть какая-то польза. Оказалось, что у Петра Витальевича много хороших знакомых. Например, заместитель прокурора города Саратова Андрей Пригаров. С ним Петра Витальевича свела профессия. Отказать такому доктору прокурор Пригаров не мог. К тому же он прекрасно знал, с кем нужно решать проблемы такого рода, какие возникли у Макеенко. Так в нашей версии появляется Оля Б. Ведь именно ее отдел, в частности, прокурор Дмитрий Матросов, должен выступать в процессах по искам к Макеенко. Только вот как-то раз за чашкой чая КОЕ С КЕМ Ольга Викторовна решает, что никому она помогать не обязана. Ну, был прокурор области. Теперь-то его нет. А личных дел с Макеенко у Бобровой не имеется. Более того, она скорее испытывает к нему неприязнь. Опять же, в какой-то степени это будет торжество справедливости. Тем временем, обнадеженный Макеенко отправляется в областную прокуратуру на переговоры. Он не знает, что уже написан рапорт, а комбинация спланирована, и его уже ждут. Он идет решать свой «вопрос». И что в итоге? Петр Витальевич в шоке - получается, что он «подвел под монастырь» одну из лучших своих «мосек». В шоке Пригаров - теперь Петр Витальевич и Макеенко будут думать, что он их подставил. В шоке и сам Макеенко, который считал, что обо всем договорился - со всеми, с кем надо. Но неисповедимы пути...
конгломерат
По большому счету, никто и никогда, по крайней мере мы, журналисты «Газеты Наша Версия», не желал Макеенко тюрьмы. В сегодняшней России там запросто может оказаться любой, независимо от высочайшей должности и количества денежных знаков. Но мы всегда добивались, чтобы эта грязь исчезла из центра города, чтобы кто-то наконец стер это позорище с лица Саратова. Макеенко отсидел в СИЗО семь месяцев и двадцать дней. Он сам в этом виноват. Когда-то все делали бизнес, как умели. Но у Михаила Александровича период первоначального накопления капитала подобным образом чересчур затянулся. Респектабельный директор Крытого рынка, депутат городской думы трех созывов, заместитель председателя КСП, член местной «Единой России» - и вонючие ларьки в центре Саратова. Диссонанс какой-то. Имидж, получается, на самом деле ничто. Жажда - все. Почему он не остановился вовремя? Почему не вернул людям их скверы и не начал на заработанные деньги внешне привлекательный бизнес? Бизнес, который не мешал бы саратовцам жить? Ведь если бы не было этих злополучных ларьков, не было бы и той взятки, и почти восьми месяцев в СИЗО. Но история ничему не учит. И сегодня стоят ржавые лотки (смотри фото) там, где раньше были аллеи. И не надо прикрываться малым бизнесом и кричать, что эти ларьки дают людям работу. Всем давно известно, что так называемые места общего пользования в центре города - это самые привлекательные площади для рынка сбыта. Такой проходимостью не может похвастаться ни один городской рынок или магазин.
Можно как угодно относиться к Олегу Грищенко и Алексею Прокопенко, но они правы, смывая с лица города эту грязь - незаконные ларьки. Только силой можно справиться с беззаконием, за которым всегда стоит «крыша», состоящая из работников правоохранительных и надзорных органов. Но где же в первую очередь должны быть Грищенко и Прокопенко? Правильно, в самом центре города, в этом рассаднике антисанитарии. Вот только культурная революция получается какая-то выборочная. Почему-то применяемая сила не касается видных членов местной «Единой России». Что это за ларечное братство? Или это еще одна мощная «крыша»? Тогда странно, что она прохудилась в деле Макеенко.
Между тем, остается еще множество вопросов. Куда пропал тот самый первый разговор Макеенко с Матросовым? Неужели ведомство Николая Никитина так расхлябанно и некачественно вело следствие? А каким образом удалось вдруг смягчить предъявленные Макеенко обвинения? Почему в итоге осталось «покушение на дачу взятки за совершение заведомо незаконных действий, которые не были доведены до конца по независящим от него обстоятельствам», а не «дача взятки должностному лицу за совершение им заведомо незаконных действий»?
Да и срок, который дали Макеенко, говорит о многом. Когда суд выносит приговор, укладывающийся в уже отсиженное, - это, на мой взгляд, всегда компромисс, всегда сговор многих ведомств и заинтересованных лиц.
А почему Михаил Макеенко до сих пор депутат? Судебное решение пришло в Саратовскую городскую думу к Олегу Грищенко. Он отписал его руководителю комиссии по местному самоуправлению Петру Глыбочко. Ну, а тот обязан был рассмотреть этот вопрос и отправить на заседание ближайшей городской думы, которая и должна была поставить точку в жизни депутата Макеенко. Но этого не произошло. Видимо, Петру Витальевичу крайне неудобно перед Михаилом Александровичем. Если предположить, что уголовное дело, состряпанное против Леонида Фейтлихера, закончилось бы не его полным оправданием, а, к примеру, хотя бы взысканием денег за «шута», то, вероятно, городская дума на своем срочном внеочередном экстренном заседании дружно всей фракцией съела бы мандат Фейтлихера. Кстати, здесь уместно еще раз вспомнить Андрея Пригарова, который как заместитель прокурора города по общему надзору должен следить за законностью, в том числе, и в работе городской думы. Именно Пригаров должен был отреагировать и принести протест, узнав, что Макеенко до сих пор депутат. Но, похоже, ему тоже неудобно перед Макеенко, как и Петру Витальевичу.
Из всей этой истории понятной и последовательной видится только блестящая работа адвоката Елены Левиной. Ну нет у нас в Саратове таких адвокатов - одновременно и профессиональных, и опытных! Впрочем, и самого Макеенко можно отметить. В качестве подозреваемого и обвиняемого он вел себя достойно и мужественно. Лишних не сдал и жил натурально версией защиты. Да так жил, что, выйдя на свободу, и сам в эту версию поверил. Пойдет ли Макеенко за «своей правдой» в Страсбург - пока вопрос открытый. Кстати, к версии Макеенко о жестокой провокации в свое время присоединялись 11 депутатов-единороссов под руководством Петра Глыбочко. Они просили изменить Макеенко меру пресечения. Среди заступников засветился и Валерий Радаев, который вроде бы вместе с Глыбочко ходил на прием к прокурору Степанову.
Да, дело Макеенко было хоть не четко, но спланированной комбинацией. И это не освобождает всех ее участников от ответственности. Пусть не уголовной, но по крайней мере должностной и нравственной. В этом деле в той или иной роли выступали прокурорские работники: Пригаров, Боброва, Матросов. И почему областной прокурор Степанов так и не провел внутреннюю проверку? По нашим данным, ее не было и, конечно, не предвидится.
А что об этом деле известно в Генеральной прокуратуре? Или дело не вышло за границы области? Впрочем, учитывая тот факт, что все соучастники «комбинации» работают на своих местах, можно утверждать, что они выполняли свой служебный долг.
И, наконец, почему до сих пор не закрыты эти макеенковские ряды? Сколько ведомств имеет полное право снести их к чертовой матери! Куда пропали борцы с терроризмом? Ведь случись несчастье, пожарные или «скорая помощь» ни за что не смогут пробраться через ларечные баррикады. Неужели это безобразие соответствует мерам безопасности в местах большого скопления людей? Все это - плод компромисса и договоренностей многих структур, людей и ведомств. Каждый что-то имеет от этих договоренностей. Каждый сыт и доволен. Конгломерат до сих пор уверенно действует в своих интересах. Он продолжает шагать по нашему как после войны разрушенному городу. Кто только не грабил Саратов! А он, безмолвный, как дешевая проститутка, не отказывал никому, являясь сырьевым придатком всех кому не лень. Побороть этот беспредел может только активная позиция неравнодушных и сильных людей. Но пока мы молча продираемся сквозь лотки с трусами. А они продолжают...
Редакция «Газеты Наша Версия» сегодня, в день выпуска этого номера, направила его Президенту РФ Дмитрию Медведеву, Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке и председателю Следственного комитета при прокуратуре РФ Александру Бастрыкину. Уверены, что изложенное выше их сильно удивит и заинтересует.