Оркестр в экстазе

Примерно три десятилетия назад звукозаписывающая фирма «Мелодия» выпустила уникальный комплект виниловых пластинок «Выдающиеся пианисты прошлого». На пластинках значились имена великих пианистов конца XIX - начала XX веков: Гофмана, Бузони, Лешетицкого, Падеревского. Наши замечательные консерваторские профессора, которые слушали их в молодости,
с восторгом описывали эти выступления, вспоминали мельчайшие детали их поведения на сцене и интерпретации фортепианных сочинений. Мы изучали их жизнь, читали скудные в те времена сведения об их творчестве. Поэтому, когда появился этот замечательный комплект, мы жадно раскупили пластинки и стали слушать. С первой же минуты нас охватила оторопь.

Я хорошо помню свое первое ощущение: нас обманули, не может быть, чтобы великий Бузони, имя которого священно для любого пианиста, так плохо играл сочинения Шопена! Дальше - больше! Что позволяет себе знаменитый Пахман, о котором мне рассказывал мой педагог, Александр Оскарович Сатановский, - разве можно так играть?! А потом мы стали смеяться, потому что в одночасье рухнули авторитеты, и мы поняли, что сейчас так играет каждый средний студент консерватории. Это уже через много лет, когда сам стал преподавать, я понял, что был неправ, что они действительно выдающиеся. Может быть, смутило качество записи, - ведь в то время писали на «фонограф», запись была крайне несовершенной. Хотя осуществленные в те же времена записи Шаляпина и Рахманинова до сих пор производят огромное впечатление. Скорее всего, срабатывал определенный юношеский ригоризм, мы никак не хотели ни принимать, ни понимать такую манеру игры: слащаво-конфетную.
Обо всем этом я вспомнил во время концерта филармонического симфонического оркестра в прошедшее воскресенье. Программа открывалась Вторым скрипичным концертом Николо Паганини, одним из труднейших сочинений скрипичного репертуара. Это тот концерт, для финала которого Паганини сочинил прелестную тему: «campanelli» - «колокольчики». Хорошая и профессиональная московская скрипачка Надежда Токарева все же изрядно мучилась с техническими сложностями, но в целом публика наша приняла ее тепло. Вот тут-то я и подумал: почему же грамзапись не изобрели полустолетием раньше, как бы хотелось услышать - а сам-то Паганини как все это играл? Помнится, был много лет назад один из первых российских телесериалов - о жизни Паганини, о том, как его на костре хотели сжечь, потому что «знающие» музыканты утверждали, что он дьявол. В фильме том время от времени возникал в кадре со скрипкой великий наш скрипач Леонид Коган и играл сочинения этого «дьявола» совершенно феноменально. Если Паганини играл так же, как Коган, он действительно был велик. Или, например, очень бы хотелось послушать, как играл свои головоломные фиоритуры Ференц Лист? Тоже интересно.
Оркестр, кстати, аккомпанировал солистке очень аккуратно, что, между прочим, не так просто, потому что мелодическая линия, выписанная Паганини, все время совершает весьма произвольные и витиеватые ритмические кульбиты.
А далее в концерте наступил бенефис оркестра, сыгравшего крайне редко исполняемую симфоническую картину С. Рахманинова «Утес». Это раннее сочинение композитора, написанное еще в 1893 году, но уже здесь оркестровая стилистика Рахманинова очень впечатляет, и явно чувствуется мощное влияние его педагогов - П.Чайковского, С.Танеева и А.Аренского. «Ночевала тучка золотая / На груди утеса-великана» - на этих двух строках лермонтовского стихотворения строит композитор программу своей поэмы.
А закончила концертную программу знаменитая «Поэма экстаза» А. Н. Скрябина. Каждое исполнение этого сочинения - великое испытание для любого оркестра. Безумно трудная партитура, с постоянно меняющимися темпами, огромным количеством неожиданных остановок. И дело не только в технических сложностях, но и в предельной экспрессивности самой музыки. Да простят меня читатели: в моем восприятии скрябинская поэма - это непрерывный двадцатиминутный оргазм, то затихающий, то вновь воспламеняющийся. Конечно, Скрябин имел в виду экстаз творческий, а отнюдь не сексуальный, - но в самой музыке разница не очень слышна.
Публика, которая этого сочинения давно не слышала, поначалу слегка недоумевала и ошарашенно наблюдала за всеми музыкальными метаморфозами, но потом как-то притерпелась, стала что-то понимать, услышала музыкальные фразы, каждая из которых, как задумал Скрябин, что-нибудь обозначала, и, в конце концов, наградила оркестр, солистов и дирижера шумной овацией.
Кстати, о солистах оркестра, роль которых в этом сочинении предельно важна. В первую очередь, это, конечно, Александр Даниленко, игравший партию сольной трубы, которая, по замыслу Скрябина, олицетворяет «всемирный экстаз». Но мне хочется отметить еще и второго трубача - Николая Худошина, и прекрасного валторниста Александра Щенникова, хотя очень красиво играли все. Безусловно, в успехе концерта одна из главных ролей принадлежит молодому московскому дирижеру Денису Кирпаневу, которого саратовская публика уже узнала и полюбила. Но еще важнее то, что и оркестр полюбил дирижера, а это, должен вам сказать, случается не часто. Публика любит говорить: «сегодня оркестр неважно играл», или, наоборот, «хорошо играл». В обоих случаях «виноват» дирижер. Д.Кирпанев очень точно и грамотно выстраивает репетиционную работу, а потому оркестр уже точно знает, что будет на концерте. И, главное, - Кирпанев смотрит в оркестр теплым глазом, а музыканты это ценят моментально. В «Поэме экстаза» дирижеру удалось «завести» музыкантов, и сложнейшая партитура явно получилась.
Как-то так сложился нынешний сезон, что в марте оркестр надолго «уедет» во Францию, побывает «в Булонском лесу», поживет «Под крышами Парижа», - короче говоря, будет много музыки французских композиторов. Старый знакомый Мурад Аннамамедов впервые познакомит саратовцев с музыкой балета Клода Дебюсси «Ящик с игрушками», главный дирижер оркестра Владимир Вербицкий предложит публике давно у нас не исполнявшуюся Вторую симфонию А.Онеггера, прозвучит замечательный фортепианный концерт К.Сен-Санса, который будет играть прекрасный московский пианист Вадим Руденко, и, конечно же, знаменитое «Болеро» Мориса Равеля - куда же без него во французской музыке!