УЗЕЛ

«Дмитрий Степанович, одетый крайне неряшливо, обрюзгший и потучневший, с седыми нечесаными кудрями, курил вонючие папироски… и говорил, говорил…

- Странишка наша провалилась к чертовой матери…

Дмитрий Степанович был старым либералом и теперь с горькой иронией издевался над прошлым… Даже на всем доме его лежал отпечаток этого самооплевывания. Комнаты с пыльными окнами не прибирались, портрет Менделеева в кабинете густо затянуло паутиной, растения в кадках высохли…»

Алексей Толстой. «Восемнадцатый год»

Cтатью Дмитрия Соколова-Митрича «Саратов должен быть разрушен» (журнал «Русский репортер», №20, 27 мая 2010 г.) многие саратовцы примут близко к сердцу. Стыдно и горько видеть, как пропадает наш город, а не видеть этого могут лишь те, кому его судьба безразлична. Московский корреспондент цитирует слова 22-летнего саратовца Николая Асафьева: «В Саратове теперь особая разновидность патриотизма. Патриотом считается не тот, кто любит свой город, а тот, кто его ненавидит».

Чем хуже, тем лучше?

Среди участников социологического опроса, проведенного «Газетой Наша Версия» (№20, 28 мая 2010 г.), лишь треть предпочли бы остаться в Саратове. В другом опросе нашей газеты (№19) приняли участие сильные мира сего. Самые жизнерадостные из них отвергли всякую там депрессию и посоветовали другим побольше, как они сами, работать. Забыли эти «трудоголики», что существуют безработица, неполный рабочий день, вынужденная работа не по специальности - на их-то век хорошо оплачиваемых кресел хватит. А ведь как раз из-за отсутствия достойной работы 34,5% опрошенных могли бы покинуть Саратов.

А еще в последнее время нередко в основе причин упадка города называется особый купеческий менталитет саратовцев. Дескать, купцов ничего, кроме собственных барышей и зависти к чужим, не занимало. Так и укоренилось. Какая ерунда!

Именно богатым людям, купцам и фабрикантам Саратов обязан всеми лучшими и по сию пору зданиями в городе, цивилизационными новшествами конца XIX - нач. XX вв. и даже демократическими преобразованиями в общественной жизни города. Гласными городской Думы были в основном те самые «купчишки». И именно им постоянно приходилось сталкиваться с косностью и бездействием саратовского чиновничества. Ведь в те времена и вообразить было невозможно столь трогательное единство депутатов и чиновников, которое наблюдается в Саратове сейчас.

К тому же Саратов не был исключительно оплотом купечества. Он был еще и оплотом интеллигенции. И соединение просвещенного капитала с независимой интеллигенцией давало такие плоды, о которых теперь можно только мечтать.

Городок наш ничего, населенье таково…

Один из главных показателей процветания любого города - рост численности населения.

Вот места, которые занимала «столица Поволжья» среди крупнейших городов России.

1897 - 3-е (после Санкт-Петербурга и Москвы),

1926 - 5-е,

1939 - 10-е,

1959 - 13-е,

1979 - 14-е,

1989 - 14-е,

2001 - 16-е,

2009 - 16-е.

Лет двадцать тому назад, слыша про Саратов - «город-миллионник», я испытывал приятную гордость за свою малую родину. Теперь же при таких словах ежусь от стыда за неправду, а пуще того - за утраченную перспективу сделаться жителем города с населением более миллиона человек.

Два десятилетия миновало, как наш несчастный город приблизился к заветному рубежу: в 1989 году население Саратова составляло 905 тысяч человек. В 2002 уже 873. В 2009 - 831.

Конечно, в своем неуклонном «убытии» мы не одиноки. «В группе городов с числом жителей от 500 тысяч до 1 миллиона население сократилось в 7, увеличилось в 14. Наибольшая убыль населения - на 7,6% - наблюдалась в Туле. Число жителей Владивостока, Кемерово, Барнаула, Саратова, Новокузнецка и Ярославля уменьшилось на 3-5%» (Полит.Ру 17.09.2001, 14:19).

Однако - возьмем ближайших соседей. Вот Волгоград, которой долгие годы чуть-чуть отличался числом жителей от Саратова, но в начале 90-х стал-таки миллионником, к концу десятилетия выбыл из этой группы, а сейчас вновь возвратил свой миллион. Вот Воронеж, который все последние десятилетия шел позади Саратова, а сейчас обогнал. В чем причины?

В статье Д. Соколова-Митрича верно подмечено, что неблагополучие пришло вслед за упадком промышленности, прежде всего ВПК, «но за 20 лет, прошедших с тех пор, во многих других городах, оказавшихся в сходной ситуации, ходить все-таки научились. Здесь - до сих пор ползают».

Вирич, опомнись!

 «В Отечественную город остался по эту линию фронта, - жалуется его бывший главный архитектор Владимир Вирич. - Саратов уцелел, поэтому после войны сюда почти ничего не инвестировали. <…> В этом смысле тому же Волгограду-Сталинграду повезло больше» (из статьи «Саратов должен быть разрушен»).

Вирич, опомнись! Подобная мысль некогда звучала в домах наших родителей, когда ты ходил под стол пешком, и там, видимо, ее и усвоил. Что ж, в 50-е саратовцы порой завидовали Сталинграду, где на месте руин возводился вокзал-дворец, Аллея Героев с ее сталинским ампиром, Сталинграду, в который валом валили интуристы, и поэтому было получше со снабжением. Но много воды в Волге утекло с тех пор. И уже в 70-е я не раз слышал от жителей Волгограда, что они завидуют нашим преимуществам в науке, культуре, тому, что Саратов - самый студенческий из множества городов России.

И лучше бы бывшему главархитектору оглянуться на куда более близкое время, когда при его активном участии город обезобразился т.н. «точечной застройкой», когда вошло в моду нагромождение каких-то башенок, круглых и шестиугольных окошечек, лилипутских балкончиков, на которые не ступит нога человека, наляпанной там и сям металлической «черепицы»; глядя на такие здания, как, например, дома на углу Чернышевского и Обуховского пер., Чернышевского и ул. Е. Григорьева (в этом доме, по иронии или возмездию судьбы, располагается управление капитального строительства города), монстр в виде лесенки на Мичурина, 113, рядом с театром кукол), невольно думаешь о неполной вменяемости тех, кто их проектировал. Одновременно уничтожались и уничтожаются добротные старые дома. И - заметим, в таких лакомых местах, как возле Набережной или на центральных улицах - Б. Казачья, Дзержинского и др. Тогда как лицо города - Предмостовая площадь - встречает гостей скверной гримасой: едва прикрытые вывеской, кособочатся избушки, на которые много лет никто не покушается. Зато рядом встал, словно в непристойном жесте, очень многоэтажный палец.

Словом, Саратов стал стремительно утрачивать свой неповторимый архитектурный облик (см. статью Наталии Гливенко «Разруха» («Газета Наша Версия», №21, 4 июня 2010 г.). Впрочем, любой читатель и сам может привести многие примеры безжалостного уничтожения города.

Сами мы не местные…

Интересно, что за долгие советские и постсоветские годы единственным уроженцем Саратова из первых лиц был и остается В. К. Гусев.

Первое, чем он запомнился, воцарившись в 1976 году в Саратове (начинал-то карьеру в Энгельсе), - в продаже появилось мясо. Долгое время его почти не было на рынке и никогда не бывало в магазинах. Где же секретарь обкома его взял? Он повысил фиксированную предельную цену за килограмм мяса с трех до пяти рублей. Затем горожан поразило невиданное круглогодичное обилие дешевых местных овощей, если не путаю - от 8 копеек за картошку до 18 копеек за помидоры. Они стали выращиваться на энгельсских и иных недалеких полях. Пусть они бывали неважного товарного вида, а к весне так и с гнильцой, но эта широкая овощная торговля отучала саратовцев от многолетней практики неизбежной заготовки овощей на зиму при отсутствии у большинства погребов.

Так что я рад, что нас будет представлять в Совете Федерации тот самый Владимир Кузьмич Гусев. А то - Абдулатипов! (Про «электроника» и вспоминать не хочется.) Какой Абдулатипов, зачем Абдулатипов, какое он имеет отношение к Саратову? Об этом следовало бы узнать у Аяцкова Д. Ф. Но он теперь принял на себя благостный облик доброго московского дедушки, который охотно раздает советы по любым саратовским проблемам. Видимо, пребывает в заблуждении, что земляки забыли его многочисленные художества, свалившие Саратов в куда более глубокую, чем до него, яму. В статье, ставшей поводом для моих заметок, точно замечено: с приходом во власть Аяцкова в области и городе воцарилась небывалая система кумовства. А затем и борьба кланов. Для большинства из воцарившихся «кумовьев» Саратов чужой - не город, а узловая станция.

Жаль, что Гусева с Аяцковым и многими другими «первыми» роднит стремление покинуть Саратов для того, чтобы обосноваться в Москве.

Есть, правда, и иная категория покидающих Саратов. Я бы назвал их вынужденными эмигрантами. И вовсе не обязательно в Москву.

Вот знаменитый дирижер Мурад Аннамамедов, с 1994 года возглавляющий ЯАГСО - Ярославский академический губернаторский симфонический оркестр.

А вот только начинающий получать всероссийскую известность актер и режиссер Сергей Пуспекалис. Он нашел достойный приют там же, где Аннамамедов, став главным режиссером знаменитого Ярославского драматического театра. (В нашей-то облдраме без местных режиссеров предпочитают обходиться.)

И вроде Ярославль не принадлежит к числу особо процветающих экономических центров, только заметил я давно: есть города, не только не допускающие оттока доморощенных талантов, но и привлекающие иногородних писателей, художников, музыкантов. Саратову же их не жалко. Где Александр Дзекун? Сергей Сосновский? Алексей Слаповский?

Где Иван Верховых и его АТХ - уникальная труппа единомышленников-бессребреников?

Все помнят, как у Чехова три сестры мечтали: «В Москву! В Москву!»

Но, может быть, дело не только в том, куда бежать, но и откуда? В той же пьесе доктор Чебутыкин советует замученному семьей Андрею Прозорову: «Знаешь, надень шапку, возьми в руки палку и уходи… уходи и иди, иди без оглядки. И чем дальше уйдешь, тем лучше».

Лысенко как Мордюкова

Или точнее - Шура Потапова в гениальном исполнении Нонны Мордюковой, кинофильм «Простая история». Все мы помним, как сделалась Шура 17-м председателем в пропадающем колхозе «Заря» и вытащила его в передовые, так что и отстающих соседей присоединяла.

Если моя аналогия гендерно хромает, тогда вспомним Ульянова-Трубникова!

Да ведь не только на экране бывают в России рачительные хозяева.

В статье «Саратов должен быть разрушен» центральное место занимает беседа с главою Энгельса. Почти каждый саратовец не может не видеть разительных перемен в лучшую сторону нашего младшего левобережного брата. М. А. Лысенко говорит о многих, казалось бы, всем очевидных вещах. К примеру: я никогда не переставал удивляться саратовскому обычаю белить - до первого дождя - бордюрные камни, вместо того чтобы их покрасить. И я даже позволю себе усомниться в каких-то небывалых талантах и секретах Михаила Алексеевича. Он просто настоящий рачительный хозяин, видящий перспективы и выгоды и для себя, и для города, не упускающий при этом (бордюры!) и малой мелочи в своем хозяйстве.

…Итак, с пика в 909 тысяч в 1992 году Саратов скатился до 831 тысячи в 2009-м, т.е. в среднем терял по 4 тысячи жителей в год. Энгельс, где проживает в 4 раза меньше жителей, по моим расчетам, столько же ежегодно прибавлял (Лысенко говорит о 10 тысячах, но это, вероятно, он считает самые последние годы, а я с 1992-го).

Так, может быть, просто саратовцы как по мосту, так и при помощи подручных плавательных средств, словно кубинцы во Флориду, бегут в Энгельс, ибо, как говорила бабушка моей жены, «дурних нэмае»?

СПРАВКА

Саратовская агломерация

1,2-миллионная агломерация Саратова характеризуется значительной долей второго города в агломерации (Энгельс). Является одним из межрегиональных центров социально-экономического развития и притяжения Поволжья, немного уступая другим поволжским городам-миллионерам по размеру и развитию. В советское время планировалось, что население Саратова достигнет миллиона жителей, однако этого до сих пор не произошло. В начале XXI века были озвучены, однако не были воплощены, местные инициативы, когда население Саратова могло бы достичь миллиона в результате присоединения г. Энгельса». (Материал из Википедии.)