Cтавший знаменитым «круглый стол» депутата гордумы Леонида Фейтлихера, состоявшийся в пресс-центре «КП-Саратов» 30 июля 2007 года, произвел на свет не только «дело Ландо». Александр Соломонович оскорбился, и не единожды, но как был удручен коллега Фейтлихера по депкорпусу Петр Глыбочко, в принципе не поддается описанию. Тем не менее, мы попытаемся это сделать.
Ставший знаменитым «круглый стол» депутата гордумы Леонида Фейтлихера, состоявшийся в пресс-центре «КП-Саратов» 30 июля 2007 года, произвел на свет не только «дело Ландо». Александр Соломонович оскорбился, и не единожды, но как был удручен коллега Фейтлихера по депкорпусу Петр Глыбочко, в принципе не поддается описанию. Тем не менее, мы попытаемся это сделать.
Тема сисек
не раскрыта
29 дней потребовалось Петру Витальевичу, чтобы осознать - в словах Леонида Натановича содержится клевета. Удивляться тому не следует, ибо, как нам представляется, почти месяц Глыбочко прожил в подавленном состоянии. Ведь когда говорят о причинении тяжкого морального вреда, обычно пишут, что высказывания имярек вызвали сильные душевные муки и нравственные страдания, почти не совместимые с жизнью. Как бы то ни было, 29 августа Глыбочко обращается к прокурору города Саратова с заявлением, в котором излагает свое видение случившегося.
По словам единоросса, Фейтлихер «выступил с клеветническими заявлениями в мой адрес, обвинив меня в совершении тяжкого преступления - изнасилования». И поскольку в берлоге не принято личное отделять от партийного, выводы Петра Витальевича граничили с раскрытием государственного заговора: «Его (Фейтлихера. - Авт.) целью было дискредитировать меня как ректора Саратовского государственного медицинского университета и лидера фракции партии «Единая Россия» в Саратовской городской думе». За столь бесчеловечное преступление по отношению к нему Глыбочко всего-то потребовал возбудить в отношении Леонида Фейтлихера уголовное дело.
Чтобы не завязнуть в цитатах, попытаемся пояснить на пальцах. Не веером, как у иных местных единороссов, а просто на пальцах.
Гордеп Фейтлихер, говоря на «круглом столе» о коррупции, постарался поведать о деятельности наиболее ярких представителей саратовской партии власти. Всем досталось на орехи, хотя Леонид Натанович оперировал сведениями, добытыми исключительно из открытых источников. То есть по большому счету Фейтлихер не сказал ничего нового ни про Ландо, ни про того же Глыбочко. Но партийцы возбудились не на шутку.
О сексуальных домогательствах, которые якобы имели место много лет назад в бывшей вотчине Глыбочко, писал «Саратовский репортер».
Однажды, когда Глыбочко трудился главврачом областного госпиталя ветеранов войн, в этом учреждении встречали Новый год. И вроде бы Петр Витальевич пригласил некую сотрудницу в свой кабинет, где предложил заняться с ним сексом. При этом трогал ее, приводил одежду в негодность... Такова версия потерпевшей, которая написала на уважаемого человека заявление «куда надо».
История давняя.
Правоохранительные органы, проведя проверку так, как это умеют делать только они, в возбуждении уголовного дела отказали. Потому можно смело утверждать, что Петр Витальевич колготки на чужой женщине не рвал и, как выражается современное поколение, сиськи не мял. Фейтлихер же интересуется, почему сам Глыбочко в этой ситуации не проронил ни слова? Страусиная позиция в интимных делах иногда очень даже приветствуется, но когда мужчина встает в такую позу, то возникают сомнения - все ли у него в порядке?
Скажи ты прямо - мужик я нормальный, ориентация традиционная, но в тот конкретный вечер ничего такого не было. Сказал бы, как отрезал, и не пытались бы сегодня это отрезанное разные любители жареного пристроить обратно. А так остался осадок, возникают вопросы.
Леонид Натанович рассуждал по-житейски: наклепали на тебя - скажи людям, что это не так. Сам скажи. Ибо разным органам, особенно внутренним, у нас как-то не очень верят. А раз этого не сделал, то готовься к тому, что пойдут кривотолки. Показалось, что Фейтлихер просто пытается подсказать Глыбочко, как нужно поступить. И уж никак ни в чем коллегу по депутатскому корпусу не обвинял. Была бы фактура железная, где бы сейчас находился Петр Витальевич?
Тогда Глыбочко почел за благо отделаться молчанием. Однако год назад, когда некрасивую историю помянули вновь, ректор медуниверситета неожиданно почувствовал себя оскорбленным. Ход мыслей Петра Витальевича проследить сложно, но не исключено, что объяснение лежит в физиологической плоскости. Было время, и силы были. А ныне всё забирает партийная работа. Изнасилование? Да бог с вами! Все мысли о нацпроектах!
И ничего он с ней
не делал...
Теперь по примеру предшественника Шерлока Холмса, тоже большого любителя строить умозаключения, - мсье Дюпена (Эдгар По, «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже», «Похищенное письмо»), попытаемся что-то понять в случившемся десять лет назад. Тогда в Ленинский суд обратилась гражданка К. с заявлением о привлечении к уголовной ответственности Петра Глыбочко «в связи с причинением ей телесных повреждений 25 декабря 1998 года в помещении госпиталя ветеранов войн».
Допрошенная в качестве свидетеля К. показала, что в кабинете главного врача Глыбочко пытался ее изнасиловать, трогал за грудь и, пытаясь снять с нее юбку, разорвал колготки. После этого она оттолкнула Глыбочко, и он ударил ее правой рукой по губам. От удара она упала и ударилась головой о стену. Увидев, что Глыбочко приближается к ней снова, она вскочила и выбежала из кабинета.
По версии Петра Витальевича, когда его заместитель сообщила, что К. ей угрожает, он пригласил разбушевавшуюся даму к себе в кабинет, но, увидев, что она сильно пьяна, сказал, что будет разговаривать с ней после выходных. И ничего он с ней не делал.
Заместитель показала, что К. подсела к ней и высказала угрозы в ее адрес и в адрес ее мужа, о чем она тут же сообщила Петру Витальевичу. Другая свидетельница показала, что К. собиралась сходить в кабинет к Глыбочко и поздравить его с наступающим. Свидетельница стала отговаривать ее, поскольку понимала, что для выпившей К. дело может кончиться плохо. Побоев на К. никто не видел, а «Глыбочко на протяжении всего вечера общался с коллективом».
Были, правда, еще два свидетеля, которые утверждали, что видели в окно, как мужчина в пуловере приставал к К. Позднее оказалось, что свидетели эти - сослуживцы мужа К., соответственно веры им никакой.
Согласно судебно-медицинской экспертизе у К. имелись закрытая травма черепа с сотрясением головного мозга, отек мягких тканей в области верхней и нижней губ. Отек мягких тканей в затылочной области, ссадины на обеих губах, кровоподтек в области 1-2 пальцев правой кисти. Отдельно было сказано о том, что «данные повреждения доступны для нанесения собственной рукой».
Следствие делает вывод о том, что К. нанесла себе повреждения самостоятельно и обратилась в органы внутренних дел с заявлением, так как опасалась результатов своего некорректного поведения и боялась увольнения. «К. оговорила Глыбочко из чувства мести из-за возможного увольнения, находясь в состоянии алкогольного опьянения, опасаясь ревности своего мужа. Поэтому все и придумала, после чего симулировала свое заболевание». После изучения всех деталей уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления.
В общем, ясно, что ничего не ясно. То ли К. позвали к Глыбочко, то ли она сама пришла. То ли Петр Витальевич весь вечер провел с коллективом, то ли отлучался, для того чтобы с отдельными сотрудниками пообщаться наедине в своем кабинете. Что имела в виду свидетельница, которая говорила, что визит к Глыбочко для ее подруги может кончиться плохо? И что такого мог сказать Петр Витальевич той же К. в понедельник, если одна только мысль об этом подвигла женщину на инсценировку попытки изнасилования с членовредительством? Да и как это можно уволить сотрудницу за пьянку, если сам главврач не возражает против принятия спиртных напитков непосредственно на рабочем месте, пусть и накануне великого праздника?
Есть и другие сомнения. Женщины, конечно, славятся своим коварством, но многие ли способны по примеру К. разбить себе лицо, усугубив травму сотрясением мозга? Нужно обладать прекрасно поставленным ударом и уметь четко контролировать его силу. (Иначе боязнь понедельничного разговора могла привести к летальному исходу.) Все это достигается регулярными тренировками. И хоть К. и работала под руководством Петра Витальевича, в то, что избиение самой себя являлось ее любимым хобби, поверить довольно трудно.
Ну, а самым странным персонажем в деле оказывается ревнивый муж. Ибо если ничего не было, то и ревности возгореться не из чего. Оговаривать же Глыбочко, опасаясь мужниной реакции, все равно что грабить кого-то и одновременно кричать «Караул!».
Ректорская
«групповуха»
Собственно большое количество нестыковок и побудило депутата Фейтлихера вспомнить тот эпизод. Глыбочко решил, что Леонид Натанович его оклеветал. Однако прокуратура, проведя проверку, вынесла вердикт - причины для обвинения Фейтлихера в клевете и попытке опорочить светлое имя Петра Глыбочко отсутствуют.
Если принять все за чистую монету, то иезуитство гражданки К. поражает воображение. Этак любого можно с грязью смешать. Так и хочется обратиться ко всем крупным фигурам, в особенности из местной «Единой России» - будьте бдительны, такое может случиться с каждым. Правда, случилось почему-то именно с Глыбочко, в чем ему очень сочувствуем.
Впрочем, помимо Петра Витальевича обиженными себя ощутили еще два ректора. Ведь последовали также заявления от Совета ректоров саратовских вузов, возглавляемого на тот момент директором юридического института МВД РФ Владимиром Синюковым, и ректора СГАП Сергея Суровова. Гордеп Леонид Фейтлихер на все том же «круглом столе» задался вопросом, суть коего сводилась к следующему: почему ректоры ряда вузов позволяют себе домогаться студенток или студентов?
Не знаем, как насчет дыма без огня, но одно время действительно по Саратову ходили слухи о причастности еще вчера уважаемых лиц к скандалам на сексуальной почве. Даже, говорят, слегка подпорченной одежкой по примеру одной Моники трясли, укоряя сластолюбцев по партийной линии. Но, как водится, довольно быстро все замяли. Потому и выражался Фейтлихер по большей части абстрактно, без фамилий. Хотя присутствующие, вероятно, прекрасно понимали, о ком идет речь.
Что-то поняли для себя и Синюков с Сурововым. Остается только гадать, почему они приняли высказывания гордепа на свой счет. Ведь в принципе высказывание депутата могло относиться к проделкам ректоров из Новосибирска или Комсомольска-на-Амуре, если там есть хотя бы один вуз. Быть может, поэтому не сочли себя оскорбленными ректор СГУ Леонид Коссович, тогдашний ректор СГТУ Юрий Чеботаревский и многие другие руководители высших учебных заведений Саратова.
Тут, скорее, следует вести речь о другом. Синюков с Сурововым близки к власти, которая, в свою очередь, страшно далека от Фейтлихера. Не исключаем, что и попытка обвинить гордепа в клевете (также не увенчавшаяся успехом) была продиктована сугубо местными партийными интересами, которые в данной ситуации заключались в удовлетворении любопытства - а нельзя ли еще и тут Леонида Натановича уколоть?
Впору подвести серьезную научную базу и крепко задуматься о влиянии политической деятельности на сексуально-гражданскую активность и репродуктивную функцию местных членов «Единой России». Наверняка в СГМУ, который возглавляет Петр Глыбочко, найдется немало ученых, способных написать на эту тему диссертацию. Если не докторскую, то хотя бы краковскую.