«Мое поведение может быть разным, и кто-то может его считать аморальным. Вот после того как Фейтлихер провел эту пресс-конференцию, многие считали мое поведение аморальным, он и хотел этого добиться».
* * *
«Я не могу не сказать о том кошмарном процессе, в котором я пребывал более трех месяцев, когда мне было задано 800 вопросов, когда я превратился, по воле участников процесса со стороны защиты, практически в обвиняемого. Я не могу ничего отрицательного сказать по этому процессу, но то, что было в суде первой инстанции, - это не процесс, это было судилище, судилище потерпевшего».
* * *
«Я бы хотел обратить внимание на следующее. Ввиду того, что я учил адвоката Кобзаренко юриспруденции, у нее эти познания, естественно, есть, и я знаю, каковы они. Что касается русского языка, то у нас в академии права эту науку не преподавали. Я признаюсь, что ряд слов, которые она сейчас сказала, я не понимаю их значение».
* * *
Отвечая на вопрос защитника, предназначено ли правительство Саратовской области для организации частных вечеринок: «Да, предназначено. Как и суд, например, где могут вечером после работы отмечать дни рождения, выпить по рюмке за этот день рождения».
* * *
«Адвокат говорит, что в предложении нет конца. А он нам и не нужен. На записи есть все, что необходимо».
* * *
Отвечая на вопрос адвоката о том, как можно объяснить, что Ландо А.С. не помнит, где, когда и при каких обстоятельствах были сделаны фотографии, на которых он изображен: «У меня избирательная память, то, что мне не нужно помнить, я не помню».
* * *
«Эта фотография является моей личной тайной, потому что у меня не совсем приличный вид. Мне не нравится выражение моего лица и то, каким образом я танцую».
* * *
«Эта фотография относится к моей личной тайне потому, что подчеркивает мой низкий рост, а следовательно, я выгляжу не очень хорошо. Фотография вызывает у посторонних негативное ко мне отношение, а у некоторых смех».