У меня в руках - солидная толстая книга в светло-серой обложке, на ней - взятая в рамку фотография братьев Стругацких; слева Аркадий Натанович, справа Борис Натанович. Книга вышла совсем недавно, и когда я ее получил, то слегка попенял издателю на дизайн обложки: дескать, черная рамка, в которую заключено фото, слишком похожа на траурную, а Борис Натанович, к счастью, жив
У меня в руках - солидная толстая книга в светло-серой обложке, на ней - взятая в рамку фотография братьев Стругацких; слева Аркадий Натанович, справа Борис Натанович. Книга вышла совсем недавно, и когда я ее получил, то слегка попенял издателю на дизайн обложки: дескать, черная рамка, в которую заключено фото, слишком похожа на траурную, а Борис Натанович, к счастью, жив.
Увы, меньше чем через месяц после того, как шестисотстраничный том «Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1978 - 1984»(Волгоград, ПринТерра-Дизайн, 2012) дошел до читателя, из Петербурга пришло печальное известие, и форма стала соответствовать содержанию. Впрочем, писатель по фамилии «братья Стругацкие» перестал существовать еще в 1991 году, с уходом Аркадия Натановича. Это был не просто тандем, но уникальный сплав двух личностей: стихи и проза, лед и пламень, переводчик и астроном, порыв и математический расчет орбит.
Эта книга - равно как и предыдущий том, охватывавший период с 1972 по 1977 годы, - должна была выйти приличным тиражом в Москве, но вышла крохотным, и в провинции. А могла бы совсем не выйти. Столичное издательство «АСТ», которое выпустило первые два тома (составители Светлана Бондаренко и Виктор Курильский), похоже, утратило интерес к проекту и пустило все на самотек. Между тем, у серии, начатой в Москве и продолженной в Волгограде, аналогов нет. Члены исследовательской группы «Людены», которая уже много лет занята публикацией и комментированием литнаследия Стругацких, - не стражи или хранители Terra Strugazkia, они - полпреды той части читательского сообщества, кому важен не только текст, но и контекст. В случае со Стругацкими это имеет принципиальное значение, поскольку творческий багаж фантастов есть не просто совокупность текстов, но социокультурный феномен, закономерно вызывающий интерес и на макроуровне (идеи, замыслы, прогностика), и на микроуровне (особенности сюжетосложения, словоупотребления и т.п.). Книги Стругацких, личности соавторов, детали их биографии, эпизоды противоборства с Системой - все сплетено так плотно, что стремление вычленить что-то одно, убрать «лишние» измерения и «прописать» наших фантастов только в одной из сфер, будь то Литература, История или Идеология, означало бы безусловно обеднить читательское восприятие.
Надо заметить, читателям Стругацких очень повезло: благодаря дотошности публикаторов появилась возможность заглянуть в лабораторию фантастов, увидеть «изнутри» процесс формирования полюбившихся произведений, от замысла до воплощения. Исторически сложилось так, что старший из соавторов, Аркадий Натанович, жил в Москве, а младший, Борис Натанович, - в северной столице. Поскольку междугородная телефонная связь во второй половине ХХ века оставляла желать лучшего, а Интернет и скайп не изобрели, единственным надежным способом коммуникации оставалась самая обычная почта - как во времена Пушкина и Гоголя. В архиве фантастов сохранилось более тысячи писем друг к другу, а если присовокупить к ним переписку с издателями и коллегами, то едва ли не каждая неделя Стругацких может быть изучена.
«Цель составителей - сообщать читателю как можно меньше фактов, не подкрепленных документами, и вообще, во главу угла поставить сами документы, ибо никакой самый яркий пересказ все-таки не может заменить оригинала: так будет и правдивее, и точнее», - говорится в предисловии к книге. Помимо собственно писем и рабочих дневников, составляющих сюжетный костяк книги, привлечены еще и дополнительные материалы. Здесь и фрагменты воспоминаний самих Стругацких, и цитаты из интервью, и переписка авторов с издательствами или киностудиями, и отрывки из мемуаров о Стругацких, и статьи о творчестве писателей, «привязанные» ко времени и порой упомянутые в письмах. По мнению составителей, дополнительные материалы дают возможность читателю «полнее представить себе те годы, те настроения и ту работу, на которую у авторов уходила львиная доля времени, когда они находились вдали друг от друга». Вся эта неакадемическая аранжировка помогает лучше понять весь описываемый период: слова Ахматовой о «соре», из которого могут вырасти стихи, применимы и к прозе.
Период, охваченный рецензируемой книгой, интересен и труден для писателей: на экраны выходит ныне знаменитый фильм Андрея Тарковского «Сталкер», в журнале «Знание - сила» публикуется повесть «Жук в муравейнике», уже написана «Хромая судьба» (будет опубликована только в перестройку). В 1978-м, например, Стругацкие были награждены премией имени Жюля Верна за лучшую научно-фантастическую книгу, вышедшую в Швеции (там опубликовали перевод повести «Пикник на обочине»), и после выхода того же «Пикника» в США приняты в почетные члены общества Марка Твена, а на родине у писателей в том же году не вышло НИ ОДНОЙ книги, даже переизданий. Притом что спрос на произведения фантастов колоссальный, и редкие публикации в «тонких» журналах ходят по рукам, перепечатываются вручную, ксерокопируются. Даже беглый взгляд на библиографию Стругацких советского периода позволяет понять: все 70-е годы и начало 80-х для них - самое подлое, самое «тухлое», самое «гнилое» время. Стругацкие есть, но их как бы нет. Они не запрещены, но и не вполне разрешены. Дело доходит до того, что какое-то время им удается просуществовать на плаву, не впадая в унизительную бедность, только благодаря переводам их книг за рубежом. Наша страна, конечно, забирает в казну три четверти гонораров, но хоть сколько-то доходит и до писателей.
Немецкий переводчик Эрик Симон, приехавший в СССР в середине 70-х годов, вспоминает: «Атмосфера была явно тягостная, все чего-то боялись, в частности, выдать информацию, которую могли бы использовать против них, причем впечатление было такое, что это может касаться буквально любой информации». Тогда же пущен слух, что фантасты подали заявление на выезд в Израиль, тогда же германскому гостю шепотом рассказывают о новой вещи Стругацких: «их враги начинают кампанию против сего произведения».
Речь идет об упомянутой повести «Пикник на обочине». Несмотря на то, что она была «официально» опубликована в журнале «Аврора» и вышла на многих языках, издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» (откуда изгнаны либералы, а у руля встали национал-патриоты) делает все возможное и невозможное, чтобы книжное издание - несмотря на договор - не состоялось. Будут разнообразные увертки, километры переписки с инстанциями, сотни идиотских и унизительных замечаний, явно рассчитанных на то, чтобы следование им было невозможным. Но книга все-таки увидела свет. «Сборник «Неназначенные встречи» вышел осенью 1980 года, изуродованный, замордованный и жалкий, - позднее вспоминал Борис Натанович. - От первоначального варианта остался в нем только «Малыш» - «Дело об убийстве» потерялось на полях сражений еще лет пять тому назад, а «Пикник» был так заредактирован, что ни читать его, ни даже просто перелистывать авторам не хотелось. Авторы победили. Это был один из редчайших случаев в истории советского книгоиздательства: Издательство не хотело выпускать книгу, но Автор заставил его сделать это. Знатоки считали, что такое попросту невозможно. Оказалось - возможно. Восемь лет. Четырнадцать писем в «большой» и «малый» ЦК. Двести унизительных исправлений текста. Не поддающееся никакому учету количество на пустяки растраченной нервной энергии... Да, авторы победили, ничего не скажешь. Но это была Пиррова победа...»
Тираж тома «Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1978 - 1984» даже по нынешним временам крайне мал; потенциальных читателей у этой книги - в сотни раз больше. Хотя творчество фантастов стало частью истории советской литературы второй половины ХХ столетия, Стругацкие - не музейное, но чрезвычайно живое явление современной культуры. Подтверждением тому являются и попытки нынешних режиссеров (от Алексея Германа до Федора Бондарчука) перевести произведения в киноформат, в формат сериалов и комиксов, и невероятная, мало с чем сравнимая популярность у нынешнего интернет-поколения не только книг самих писателей, но и многочисленных «фанфиков», то есть самопальных продолжений, вариаций на тему, вроде успешных (с коммерческой точки зрения) серий «Сталкер», «Зона» и др. Если набрать в поисковых системах слово «Стругацкие», то проявится масса именно сегодняшних читательских откликов, причем на произведения, написанные и тридцать, и сорок лет назад.
Впрочем, о том, какую роль сыграют произведения Стругацких для поколения XXI века, можно пока лишь гадать. А вот о роли Стругацких для нашего поколения сказать уже можно. Дон Румата Эсторский, Саша Привалов, Иван Жилин, Максим Каммерер, Перец с Кандидом - эти и им подобные персонажи появились своевременно и, надо полагать, уйдут в тень еще нескоро. Все эти очкарики, умеющие стоять на своем, не тушеваться перед начальственными хамами, брать ответственность за принятые решения, самим фактом существования способствовали процессу реабилитации в обществе «умников», «интелей», «книгочеев», «желающих странного», - представителей проклятой прослойки, старательно уничтожаемой, унижаемой, пригибаемой к земле тоталитарным обществом. Своими книгами писатели приучали нас к очевидной, даже банальной истине: быть умным не стыдно - и тем более не стыдно пытаться им стать. Аксиома эта не утратила своего значения и сегодня.