Тема сисек, наконец, раскрыта!

Декабрь подходит к концу, пора подводить литературные итоги, но пусть номинаторы литпремий - от самых авторитетных до совсем уж карикатурных - выстраивают своих любимцев по ранжиру, рисуют рейтинги достижений и определяют пятерку лучших книг 2012 года, за которыми надо срочно бежать в магазин. Не будем им мешать, но и помогать не станем. Наша задача сегодня противоположная - составить антирейтинг книг, на которые не обязательно тратить время, деньги и внимание. По иронии судьбы, пятерка претендентов на антилидерство в уходящем году подобралась весьма и весьма специфичная. Итак, начнем, извините, с конца...

Декабрь подходит к концу, пора подводить литературные итоги, но пусть номинаторы литпремий - от самых авторитетных до совсем уж карикатурных - выстраивают своих любимцев по ранжиру, рисуют рейтинги достижений и определяют пятерку лучших книг 2012 года, за которыми надо срочно бежать в магазин. Не будем им мешать, но и помогать не станем. Наша задача сегодня противоположная - составить антирейтинг книг, на которые не обязательно тратить время, деньги и внимание. По иронии судьбы, пятерка претендентов на антилидерство в уходящем году подобралась весьма и весьма специфичная. Итак, начнем, извините, с конца... 

Тема сисек, наконец, раскрыта!На пятом месте - «Аксенов» Дмитрия Петрова (М., «Молодая гвардия», серия «ЖЗЛ»). Автор, журналист «Комсомольской правды», настолько обожает своего героя, что просто не в состоянии справиться с нахлынувшими чувствами: «Их глаза встретились. Вмиг возродилась связь времен, неисчерпаемая близость, что рвали годы разлуки, жизни среди чужих». И чуть дальше читаем: «Исполненная ожидания неправой кары и муки раскаленная дневная юдоль и ночная пурга Магадана обожгли Аксенова на годы». От нестерпимого пафоса сродни газетному и стилистики пошлейших дамских романов в мягких обложках буквально ноют зубы. «Измученная женщина с необычайно голубыми глазами», «огромные синие глаза Матильды, казалось, жившие своей, отдельной от лица жизнью»... Брр! Почти уже фильм ужасов. Вместо суровой северной горечи - донельзя форсированные мексиканские страсти, словно это не будущий автор «Коллег» встречается с матерью-лагерницей, а телевизионный Луис-Альберто на первом свидании со знойной красоткой Вероникой Кастро...

Тема сисек, наконец, раскрыта!На четвертом месте - «Эйнштейн» Лорен Сексик(ударение в этой фамилии - на последнем слоге); книга тоже выпущена в серии «ЖЗЛ». «Интересы Альберта простирались дальше, чем под юбки девушек», - первым делом сообщит автор, но в дальнейшем многократно опровергнет собственный тезис. Оказывается, ничуть не дальше, а, прежде всего, именно туда. «Альберт несчастлив. Его душа рвется на части (...) Слухи верны. Эйнштейн не считал верность добродетелью». Вместо гения, создавшего теорию относительности, нам явлен суетливый бабник, который, постоянно обманывая законную жену, также врал и многочисленным любовницам. При такой вовлеченности героя в свои личные дела непонятно, когда же он успевал еще и заниматься теоретической физикой и откуда вообще взялась формула E=mc2 (не в постели же он ее вывел?). Еще цитаты: «чувство интеллектуального восхищения к преподавательскому составу», «незабвенные взрывы хохота», «Эйнштейн - это фантазия Шагала и строгость Баха, погруженные в колодец знания» и так далее. Ответственность автора книги за ее стиль разделяет издательская переводчица Е. Колодочкина...

Тема сисек, наконец, раскрыта!На третьем месте - «Конец фильма, или Гипсовый трубач» Юрия Полякова (М., «Астрель»). Третьим, семисотстраничным по объему, томом завершена, наконец, многодневная эпопея смертельной борьбы ветеранов дачного поселка Ипокренино с рейдерами-захватчиками - общий объем данного сочинения превышает полторы тысячи страниц. В ходе сюжета энергичный режиссер Жарынин и мятущийся писатель Кокотов не столько обсуждают сценарий несуществующего фильма, сколько вспоминают давние анекдоты и делятся наболевшими проблемами. Новый роман отмечен вялым старческим эротизмом и переполнен несмешными шутками. Вот образчики стиля (по всем трем томам): «веселая постельная акробатичность», «свежевыбритый цветок счастья», «озаботился женской телесностью», «с обреченным вожделением сорокашестилетнего, небогатого и не очень хорошо сохранившегося мужчины», «женское тело - это братская могила осуществленных мужских желаний», и тому подобное. Было время, когда писатель Поляков проявлял недюжинную изобретательность в описании любовных утех; целиком этой теме посвящена повесть «Апофегей» - самое, наверное, известное его сочинение. В новой трилогии героев лишь ненадолго бросает в жар («начали вспыхивать шаровые молнии мужского восторга», «блуждал по ее горячему телу, тревожа невероятные места и запретные гендерные рельефы»), потом ненадолго бросает в холод («сердце его, похолодев, сжалось, точно мошонка на морозе»), пока, наконец, стрелка страсти не застывает на нулевой отметке: «свидания стали скучны, как практические занятия по половой гигиене». Все, граждане, приехали. Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны...

Тема сисек, наконец, раскрыта!На втором месте - «Акимуды» Виктора Ерофеева (М., «РИПОЛ Классик»). Роман, который обещал быть и фантастическим, и сатирическим (пришельцы вступают в первый контакт с московскими чиновниками, а те предпочитают воевать), в реальности смахивает на режиссерский сценарий к порнофильму. Не хватает только фразы «Дас ист фантастиш!», все остальное в ассортименте: «аппетитные ноги», «оптимистический лобок», «фаллический кран смесителя», «размахивал членом перед детьми», «направил свой микроскоп на ее молодые сиськи», «достал сиськи и намотал волосы на кулак», «многократно мастурбировала на видеокомпромат», «минет - не повод для ревности», «она трахает Че настоящим мужским членом», «девочки, где ваши лифчики?», «ну, что задумалась, снимай трусы». И так далее. Напоследок еще цитата, оттуда же и на ту же тему: «Я регулярно занимаюсь онанизмом. Фактически, с детского сада». Как сказал бы в аналогичном случае старик Станиславский: «Верю!»

Тема сисек, наконец, раскрыта!На первом месте - «В Сырах» Эдуарда Лимонова (СПб., «Лимбус Пресс», ООО «Издательство К. Тублина»). Мемуары революционера, эмигранта, мажордома, портного, визионера, политзека, борца с капитализмом, поэта и прозаика, автора книг «Это я - Эдичка!» и «Молодой негодяй», погружают читателя в эпицентр нешуточных страстей. «Существует моя литературная жизнь, существует моя политическая жизнь, существует даже моя мистическая жизнь, и уж тем более существует моя личная», - объявляет автор и затем посвящает четвертой из названных жизней более трети книги. Редкая глава обходится без обстоятельных описаний сексуальных подвигов рассказчика и скромно-горделивых упоминаний возраста боевых подружек, которые все чаще и чаще годятся главному герою не в дочки, а во внучки. «Мы имели секс в лошадиных дозах», «приехала из Питера девочка Наташа, 1990 года рождения, ей было еще семнадцать лет», «она приехала с уже готовым решением «дать» мне», «я выспался с Наташкой и стал с нею совокупляться то в Москве, то в Петербурге», «сиськи были небольшие и по-девичьи крепкие», «наши биологические отношения оформились во вполне прочную связь». И так далее. Порою автор, озабоченный Серьезными Проблемами, проговаривает их дважды. На странице 39, например, читаем: «лучше было бы, чтобы она не была мне так уж верна в мои тюремные годы, зато сейчас бы я счастливо лежал с маленькой беленькой любовницей, а не с куском теплого гипса». На странице 121 - о том же самом: «она за эти два с лишним года без меня застыла, как бетон. Я уверен, что она мне не изменяла, пока я был за решеткой, но лучше б уж изменяла, потому что я нашел ее равнодушной и бесстрастной. Моя накопленная в тюрьме похоть разбивалась о ее бетон». Так гипс или бетон? Чтобы у читателя не возникло недоуменных вопросов, автор книги должен, наконец, определиться, с каким именно стройматериалом ему удобнее сравнивать свою подругу.