После радиореплики Юли Латыниной в программе, посвященной смерти Уго Чавеса, многие стали интересоваться у меня подробностями уже давнего - скоро двадцать лет - происшествия. Что ж, почему бы не рассказать? Но поскольку жанр у истории про воскрешение Брежнева и компании довольно специфический, начать мне придется очень издалека, с предыстории о том, как я раскрыл тайну Кастро
«Для начала напомню очень смешную историю 1993 года, когда Роман Арбитман (это саратовский критик, мистификатор и писатель) напечатал рецензию на несуществующую книжку, которая называлась «Некрократия» и рассказывала о том, что якобы страной СССР, включая и Сталина, и Брежнева, правили мертвецы...»
Юлия Латынина в программе «Код доступа» на радио «Эхо Москвы», март 2013 года
После радиореплики Юли Латыниной в программе, посвященной смерти Уго Чавеса, многие стали интересоваться у меня подробностями уже давнего - скоро двадцать лет - происшествия. Что ж, почему бы не рассказать? Но поскольку жанр у истории про воскрешение Брежнева и компании довольно специфический, начать мне придется очень издалека, с предыстории о том, как я раскрыл тайну Кастро.
Нет, не о Фиделе, конечно, речь. Что нам Фидель? Для наших граждан начала 90-х годов революционную славу бородатого кубинского Команданте заслонила феноменальная, ослепительная известность женщины с той же фамилией - актрисы Вероники Кастро. Звезда импортного сериала «Богатые тоже плачут» в послепутчевой России была, я думаю, третьей по популярности после Горбачева и Ельцина. Напомню, что дешевое латиноамериканское «телемыло» позднесоветское ТВ стало лихорадочно закупать для того, чтобы отвлечь население от дефицита обычного мыла (а также сигарет, колбасы, галантереи и прочих полезных в хозяйстве мелочей). Первой телеласточкой была бразильская «Рабыня Изаура», благодаря которой дачи стали у нас называть фазендами, а ежевечерне плачущие мексиканские «Богатые» прилетели в посткоммунистическую Россию ласточкой номер 2.
Триумф теледивы Вероники у нас был настолько велик, что возник соблазн попаразитировать за ее счет - тем более что и сюжет сериала, и его успех в нашей стране давали богатую почву для иронии... Короче говоря, я сел за пишущую машинку и за пару часов не слишком напряженного труда изваял «интервью» с сеньорой Кастро. Чтобы подчеркнуть пародийный характер этого сочинения, я определил интервьюера на работу в информагентство «Реникса» (то есть чепуха - в транскрипции чеховского персонажа), а вопросам и ответам придал черты взаимного клинического идиотизма.
К примеру, тот факт, что Вероника - старшая дочь Команданте, даже отдельно не обсуждался: для автора интервью родство дивы и кубинского лидера было чем-то само собой разумеющимся и не очень интересным. Куда больше волновали журналиста злободневные, на ту пору, проблемы. Скажем, «золото партии». Интервьюер сурово допытывался у красотки Вероники: верно ли, что сериал снимался на деньги КПСС, которые доставлял на съемочную площадку особо секретный агент КГБ? Глупышка-актриса будто бы всплескивала руками и удивленно хлопала ресницами, уверяя, что никаких агентов на их горизонте сроду не возникало, она бы запомнила. Но буквально через несколько секунд сеньора мило проговаривалась, что, впрочем, к их продюсеру несколько раз заходил с увесистым чемоданчиком милый культурный немец - как его там? Штиглиц? Штиплиц?.. Ну и так далее. Все это безобразие было напечатано в петербургской городской газете «Невское время», в отделе юмора или около того, под соответствующей рубрикой. Тираж газеты был невелик. Того, что случилось дальше, предвидеть я не мог...
Недели через две после той публикации ко мне зашел приятель и, округлив в волнении глаза, ошарашил меня вопросом: «А ты знаешь, что в газете пишут?..» - и далее последовали те самые бредовые истории про деньги КПСС для продюсера, про блудную дочь революционной Кубы и т. д. «Стоп! - укротил я этот фонтан. - Стоп! Во-первых, это я придумал, во-вторых, уж ты-то этого в Саратове прочесть никак не мог, потому что «Невское время» за пределы Питера просто не попадает». Вместо ответа приятель протянул мне совсем другую газету. Ох! Я как-то упустил из виду, что началось время дайджестов, издатели которых легко выстригали из разных газет и журналов все мало-мальски сенсационное и продавали это еще раз. Так вот: из «Невского времени» ту злополучную заметку перепечатал питерский дайджест «24», который продавался на всей территории уже бывшего СССР.
Издатели «24» - надо же быть такими разгильдяями! - приняли все за чистую монету. Они решительно отрубили ироничную авторскую вводку, убрали финальную «Рениксу» и всобачили к этому наглому издевательству над форматом интервью серьезную рубрику «Секреты профессии». Учитывая, что тираж «24» составлял в ту пору два миллиона, а доверие граждан к печатному слову тогда было еще велико... Учитывая, что примерно через неделю после выхода того злополучного номера Вероника Кастро посетила Россию с дружеским визитом... В общем, я полагаю, от скандала меня уберегло лишь счастливое стечение обстоятельств: краткость пребывания в нашей стране плюс минимальные контакты теледивы с толпой сумасшедших поклонников. Если бы хоть кто-то, потрясая газетой, пролез к гостье с роковым вопросом о «золоте партии» и КГБ, визит сеньоры Кастро мог бы и перестать быть дружеским...
К счастью, в этот раз все обошлось. Мне бы порадоваться, что международных неприятностей не воспоследовало, я же задумался о другом. Мне стало ясно, что на сломе эпох кристаллизуется особый литературный жанр - тот самый, что позднее, в пору господства Интернета, сильно упростится и будет назван фейком (от fake - подделка). «Хомо Постсоветикус» вообще странно устроен: он упрямо не желает верить очевидному и с готовностью поддается гипнозу фантастической небылицы. Но где граница, за которой самый легковерный читатель поймет, что его надувают? И есть ли эта граница вообще - или область людского простодушия (из вежливости употребим такое слово) простирается в бесконечность? Интересно бы это проверить, думал я. В случае с Вероникой К. «переформатирование» пародии в нечто иное произошло случайно и без моего ведома. Но зачем ждать особой милостей от Фортуны?
Прошло немного времени - и я стал обдумывать идею воскрешения Брежнева и прочих вождей СССР, от Сталина до Черненко. А вдохновил меня на этот поступок человек, уже несколько десятилетий прописанный по одному адресу: Москва, Красная площадь, дом без номера, он же пост №1. В советской стране ее основатель Владимир Ульянов-Ленин, оставаясь мертвым, долгое время считался одновременно «живее всех живых» (© В. Маяковский) - то есть, может, и не физически нетленным, как бурятский Хамбо-лама Пандито XII Даши-Доржо Итигэлов, но уж точно не подверженным распаду в общественно-политическом смысле. А раз так, почему бы не материализовать метафору, распространив ее и на коллег Ильича из кремлевской стены? Требовалось только найти периодическое издание, готовое мне добровольно подыграть.
Случай подвернулся летом 1993 года, когда на Красной площади начались непонятные раскопки, давшие моей фантазии еще один толчок. Именно в ту пору я узнал о существовании столичной газеты «Вечерний клуб» и познакомился с ее сотрудниками. В Саратове про это вряд ли знают, но кое-кто из москвичей, думаю, еще помнит, что в 90-е годы у ежедневной «Вечерней Москвы» существовало симпатичное еженедельное восьмиполосное приложение, ныне, к сожалению, канувшее в Лету. Газету в ту пору возглавлял веселый азартный профи Валерий Евсеев, а культурой в «ВК» заведывала Наталья Зимянина, у которой с чувством юмора тоже было все в порядке. Ей-то я однажды рассказал (каюсь, не без тайного умысла!) историю о псевдоинтервью Вероники Кастро и неожиданных для автора метаморфозах этой скромной пародии.
Как я и надеялся, Наталья Михайловна тотчас же загорелась и предложила придумать что-нибудь в эдаком хулиганском духе для «ВК». Хотя идея у меня уже созрела, я взял недельный тайм-аут и лишь затем отослал в газету сочинение в жанре рецензии на книгу, не существующей в природе. Не я, конечно, был изобретателем этого жанра: его давно придумали и отточили до блеска зарубежные классики фантастики Хорхе Луис Борхес и пан Станислав Лем. Но поскольку в нашей стране такими литературными играми практически никто не занимался, конкурентов у меня на тот момент не было.
Псевдоним «А. Данилов» (намек на известного альтиста-демона) я заранее придерживал в загашнике, а для «Вечернего Клуба» расшифровал литеру «А» как «Аркадий». Этот Аркадий Данилов был, похоже, журналистом средних способностей: рассказывая читателям о новом бестселлере «Некрократия» двух американцев, Малкольма Такера и Ларри Камински, рецензент, главным образом, по-школьнически пересказывал содержание книги.
Текст начинался прямо на первой полосе, как и подобает сенсациям такого масштаба, и оформлен был строго, без шуток, фотографиями почивших кремлевских старцев. Отталкиваясь от книги мифических американцев, политолога и биолога, журналист Данилов раскрывал в рецензии тайну некрогенераторов: оказывается, еще лет 50 назад в нашей стране было изобретено некое устройство, позволяющее продлевать бренное существование явным и безусловным мертвецам. И поэтому, например, реальные даты смерти генсеков, начиная со Сталина, отличались от дат, которые преподносились народу.
Про Сталина я, кстати, придумал (а Данилов изложил) недурно. Будто бы Иосиф Виссарионович по-настоящему умер еще в 1952 году, но до марта 1953 года никто из приближенных просто-напросто не рисковал об этом сказать вождю, опасаясь его гнева... В этой же статье было еще много разоблачений: и про полет агента ГРУ Матвея Русанова (он же Маттиас Руст), которому велели доставить в Кремль важную деталь для тамошнего некрогенератора - взамен сгоревшей, и про раскопки на Красной площади (где на самом деле, мол, искали обрыв в силовом кабеле, питавшем чудо-устройство), и про августовских заговорщиков из ГКЧП, которым нужна была не столько власть, сколько беспрепятственный доступ к прибору, продлевающему жизнь (пусть и в формате полузомби), и про попытку ВПК продать прототип Саддаму Хусейну. И прочее-прочее-прочее на тему полуживых недопокойников - по-научному, некробионтов.
Еженедельник «Вечерний клуб» не распространялся за пределами столицы, так что весь немалый 150-тысячный тираж предназначался московской публике. И вот в один прекрасный день интеллигентный, допустим, москвич покупал в киоске газету - а там тако-о-ое...
Судя по письмам и звонкам в редакцию, «Некрократия» вызвала шок, который мы поспешили усугубить, опубликовав в следующем же номере интервью с одним из авторов бестселлера, доктором биологии, профессором Ларри Камински. У американца на фото, приложенном к интервью, были брежневская шевелюра, сталинские усы и подбородок Черненко, причем сделан был фотогибрид намеренно топорно. Да и говорил этот Ларри черт знает что: к примеру, глубокомысленно успокаивал тех, кто якобы боится использования некрогенераторов в военных целях, - мол, подпитывать энергией армию мертвецов очень накладно, война влетит в копеечку, а солдаты из зомби хреновые. И даже если бы Саддам накануне войны в заливе получил чудо-прибор, стратегических преимуществ он бы не имел... Я отрывался по полной, пытаясь спародировать и довести до абсурда массу печатных глупостей, которыми уже тогда была заполнена желтеющая на глазах пресса. В итоге у меня получилась такая, говоря языком современных тинейджеров, пурга, что поверить в нее, будучи в здравом уме и трезвой памяти, было невозможно...
Однако тот, кто желает быть обманутым, будет непременно обманут. Тираж обоих номеров был раскуплен: столичный обыватель обсуждал некробионтов и удивлялся, откуда американцы узнали наши секреты раньше нас самих. Наверное, я выбрал для мистификации не слишком подходящее время. 1993-й был нервным годом, особенно в Москве. Даже летом противостояние парламента и президента ничуть не ослабло, обе стороны конфликта играли мускулами, атмосфера была наэлектризована, страсти накалены, умы взбудоражены, вечно актуальный вопрос о том, «что же будет с Родиной и с нами» (© Ю. Шевчук), оставался без внятного ответа, и москвичи готовы были отреагировать на любую чушь - главное, чтобы ее излагали с непроницаемо серьезным и насупленно-мрачным видом.
Кстати говоря, на наши публикации реагировал не только рядовой читатель. После интервью с профессором Камински в редакцию «ВК» позвонили из секретариата Председателя Верховного Совета РФ Руслана Хасбулатова: от газеты требовали предоставить в «Белый дом» на Краснопресненской набережной (где, напомню, тогда располагалась российская законодательная власть) несколько экземпляров книжки Такера и Камински. Срочно! Без промедлений! Думаю, что спикер, вдруг узнавший о неких новых кремлевских тайнах не из сводок, а из прессы, на всякий случай хотел выяснить: а вдруг за этим «вбросом информации» что-то кроется? а что, если пронырливые американцы и вправду докопались до чего-то сенсационного? и как это открытие может отразиться на схватке Кремля с «Белым домом»?
Все попытки редактора объяснить Верховному Совету, что «ВК» первоисточником не располагает, успеха не имели. Думаю, газету заподозрили в том, что она нарочно не желает делиться сведениями с народными избранниками. Телефоны раскалились, стало неуютно. Хотя мы с Натальей Зимяниной первоначально сговорились не раскрывать карт еще хотя бы дней десять, редакции пришлось утихомирить страсти, признавшись в мистификации раньше времени.
Было объявлено, что мертвецов в Кремле никто не воскрешал и никакой американской книги «Некрократия» на самом деле нет - как не существует и ее авторов, Такера и Камински, как нет никакого журналиста Аркадия Данилова. Мой псевдоним был раскрыт, фото (к счастью, маленькое и нечеткое) напечатано на первой полосе, обе газетные публикации названы неким тестом на читательское легковерие, а инициатору даже выплатили премию за «лучший материал года» - в переводе на теперешние деньги, тысяч двадцать. Впрочем, я понимал, что литературная мистификация есть разновидность чистого искусства, а не способ регулярного заработка. К тому же дважды входить в одну и ту же реку было нельзя... Хотя... Если надо, можно было найти и другую реку - жанр позволял. Однако об этом уже как-нибудь в другой раз.