Полтора месяца назад на сайте ИА «Версия-Саратов» была опубликована статья под названием «Сирота гаражная», посвящённая Елене Слеповой - выпускнице интерната, инвалиду II группы, которая уже два года обитает в самом обыкновенном гараже. Она живёт там не только летом, но и морозной зимой, причём делает это не для закалки воли, а потому, что иных вариантов бытия у Лены нет...
Полтора месяца назад на сайте ИА «Версия-Саратов» была опубликована статья под названием «Сирота гаражная», посвящённая Елене Слеповой - выпускнице интерната, инвалиду II группы, которая уже два года обитает в самом обыкновенном гараже. Она живёт там не только летом, но и морозной зимой, причём делает это не для закалки воли, а потому, что иных вариантов бытия у Лены нет...
Жизненный путь Елены Слеповой извилист и сложен. Она воспитывалась с 1980-го по 1990-й гг. в психоневрологическом интернате села Квасниковка, что в Энгельсском районе, затем попала в Хвалынский дом-интернат для престарелых и инвалидов, после чего какое-то время находилась в Саратовской областной психиатрической больнице. Мать, страдавшая алкоголизмом, судьбой дочери не интересовалась, поэтому Лена всю жизнь была предоставлена самой себе. 19 ноября 1990 года девушке была присвоена вторая группа инвалидности. При этом она полностью обслуживает себя, чистоплотна и трудолюбива. Разве что речь немного замедлена...
Оказавшись на «свободе», Елена некоторое время жила с молодым человеком и его матерью, потом, после гибели парня, оказалась на улице. Через некоторое время Слепова начала ухаживать за больным стариком и жить в его квартире. Таким образом, всё время «свободного полёта», с 1995 года, она мыкалась по чужим квартирам на птичьих правах... Смерть дедушки, за которым она ухаживала, застала врасплох. Лена вновь оказалась на улице. Благо что соседка помогла - дала в пользование свой гараж, где девушка и проживает уже второй год, летом и зимой, спасаясь в доме своей благодетельницы в особенно сильные морозы. Стоит отметить, что выплачивать пенсию нашей героине, переселившейся в гараж, начали лишь после новости, размещённой на сайте ИА «Версия-Саратов».
Статья о сироте из гаража буквально взорвала информационное пространство. К нам в редакцию звонили читатели и растерянно спрашивали: как же так? В их голове не укладывалось, как ответственные лица могли допустить столь вопиющий случай. Люди предлагали помочь вещами, продуктами, интересовались, как продвигаются дела у Лены. В социальных сетях даже кинули клич о сборе средств. Коллеги тоже не остались в стороне - о Лене рассказывали на местном «Эхе Москвы», а сюжет о её скромной «хижине» был показан на саратовском ТВЦ. Мало того - федеральный канал «ОТР» продемонстрировал гаражный быт Лены на всю Россию...
Казалось бы, после такого информационного освещения в местных и общероссийских СМИ Елене должны были просто-напросто принести ключи от положенного ей по закону жилья на блюдечке с голубой каёмочкой. Чтобы хоть как-то, пускай даже и постфактум, сохранить лицо власти. Но, как вы понимаете, ничего подобного не произошло...
Вскоре после публикации статьи и демонстрации сюжетов на телеканалах в гости к Лене наведалась директор центра «БОМЖ» Марина Прокофьева, которая предложила нашей героине пожить в подведомственном учреждении. Узнав об условиях содержания, Елена отказалась. Её смутил тот факт, что в одной комнате ютятся 7 человек. «Я привыкла жить сама, одна, мне бы хоть какую-нибудь комнатку отдельную с туалетом и душем, где я могла бы помыться и поспать», - ответила она. Слепову можно понять: представьте, что вместо положенной квартиры вам предложат пожить в комнате с шестью людьми без определённого места жительства...
Думаете, какие-нибудь структуры начали бережно вести Лену, инвалида II группы, по всем инстанциям, взяв всю бумажную волокиту на себя? Вы глубоко заблуждаетесь - официальные органы с удовольствием начали свою любимую игру под названием «чиновничий футбол». Сперва, когда Лена явилась в министерство строительства и ЖКХ области, ей дали список документов, которые необходимо собрать, чтобы попасть в очередь на квартиру. Собирать их нужно было собственными силами, добираясь из гаража на 6-й Дачной до различных властных инстанций. Первым порадовало министерство социального развития, подготовив справку о том, в каких учреждениях воспитывалась и состояла Елена до тех пор, пока не получила «свободу». В справке, в частности, значилось, что ни в Энгельсском районе, где находится её первый интернат, ни на территории города Саратова Лена не состоит и не состояла на учёте в органах опеки и попечительства.
После этого началось общение с министерством образования области. Первый марш-бросок Лена совершила на улицу Соляную, где выяснила, что архив министерства находится в Заводском районе. Путь туда был неблизким, а в итоге оказалось, что «сегодня уже поздно, приходите завтра». Итогом неоднократной «межконтинентальной» езды из Ленинского района в Заводской стала ёмкая справка, где черным по белому значилось: «По информации органа опеки и попечительства администрации Романовского муниципального района с декабря 1969 года по ноябрь 1987 года Романовским районным судом Саратовской области решение суда о лишении Поповой (Слеповой) В.Г. родительских прав в отношении вас не выносилось».
Возможно, Елена делает много ошибок при общении с инстанциями, чего-то не понимает, обращается не туда, куда нужно, не всегда может чётко сформулировать свою просьбу. Это ей простительно, как-никак она является выпускником психоневрологического интерната и порой мыслит не так быстро и ясно, как абсолютно здоровые люди. Но пример общения с различными структурами весьма и весьма показателен...
Когда Лена отправилась в Кировский районный суд подавать исковое заявление к министерству строительства и ЖКХ области, она столкнулась с тем, что долгое время никто не хотел с ней разговаривать. Когда же, наконец, до неё снизошли, то оказалось, что текст заявления, который ей продиктовали в минстрое, нужно творчески переделывать. Женщину отослали к юристу, заявив, что «может быть, студенты юридического института вам помогут бесплатно». На этом общение с судейскими покамест и завершилось.
Узнав о том, что все архивы Романовского суда переправили в Балашов, Елена отправилась туда за информацией о том, что её мать от неё всё-таки отказалась. Лена заверяет, что не так давно общалась с односельчанкой своей матери, которая когда-то видела те самые «отказные» документы собственными глазами в местном ЗАГСе.
Естественно, в Балашовском районном суде Лену тоже не встретили с распростёртыми объятиями. Прождав три часа в коридоре и дойдя до необходимой стадии кипения, Слепова всё-таки начала «качать права». После чего ей довольно быстро выписали справочку о том, что её мать не лишали родительских прав в Романовском райсуде. Правда, в завершение беседы всё-таки посоветовали обратиться в органы опеки посёлка Романовка - на всякий случай...
Мы идём в гараж, чтобы посмотреть, что изменилось с той поры, когда я был здесь последний раз. От конечной остановки трамвая №3 нас сопровождают три бродячие собаки. Лена открывает гараж, оттуда выбегают два котёнка - с тех пор, как она сама стала бездомной, наша героиня не может равнодушно смотреть на неприкаянное существо. Мы садимся на старые табуретки и начинаем читать официальные бумаги. В глаза бросается следующая фраза, написанная чиновником из минстроя: «В связи с Вашим обращением по вопросу улучшения жилищных условий...» Специально для этих чиновников повторно сообщаю: жилищных условий у Лены НЕТ, улучшать нечего. Хотя вру - у неё в гараже появилось водоснабжение. Почти центральное. Крыша гаража протекает в трёх местах, поэтому за ночь порой набирается до трёх вёдер живительной влаги. И полы можно помыть, и посуду. А в целом, сейчас в этой «хижине дяди Тома» очень влажно, почти как в котельной. Несмотря на условия существования, Лена выглядит, как всегда, опрятно. У неё всё каталогизировано - любая полезная в хозяйстве вещь, которую она находит на помойке, записывается в специальную тетрадь. У входа лежат два туго набитых мешка с пустыми пивными банками. Судя по записям Лены, в каждом по двести банок.
- И почём вы их сдаёте? - интересуюсь я.
- По шестьдесят рублей за мешок, - с гордостью сообщает Лена, - хорошая прибавка к пенсии.
За время общения со СМИ она потихоньку привыкла к славе, даже начинает позировать перед фотокамерой - то показывает варежки, которые сама связала, то берёт за пазуху котят.
- А кто-нибудь приносил вам продукты или вещи?
- В основном местные, кто знает, где я живу, - морщится Лена. - Хотя нет, однажды было, когда я в город на рынок поехала, меня один продавец узнал. Сказал: «Это вас по телевизору показывали?» После чего насыпал мне полную авоську лука.
В планах у Лены - ремонт потолка. Она мечтает заделать дыры монтажной пеной. В интернат или другое казённое учреждение она не хочет:
- Наелась я всем этим в 90-е. Хочу сама жить. Да я и привыкла жить самостоятельно. В этих интернатах только когда комиссия приезжает, стелят чистое белье и дают вкусную пищу. А только уедут, опять рваньё выдают да баландой кормят. Что я, этого не видела, что ли?
Я пытаюсь убедить, что нынче в интернатах совсем не так, как в девяностых:
- Сейчас там более или менее порядок навели, чистенько.
Но Лена машет головой, хочет своё жильё. В 44 года пора, наконец, обрести свой собственный угол, хотя бы самый скромный. Слишком долго она ждала и маялась по казённым и чужим обиталищам.
Галина Владимировна, которая помогает Лене собирать документы и вести диалог с различными структурами, беспокоится:
- А что если документы об отказе вовсе потеряли? Квартиру не дадут? Редко ли бывает, что при переезде теряют часть бумаг? Выходит, она просто так жила в интернате столько лет?
Я пытаюсь вселить в женщин оптимизм, а сам вспоминаю, как однажды моё дело в военкомате случайно положили в папку «Заключённые», после чего долго не могли найти. У нас может быть абсолютно всё.
За время поединка с родным государством Лене пришлось услышать даже предложение поехать к своей матери в Романовку. Совет, конечно, отличный, особенно если учитывать, что мать продолжает вести асоциальный образ жизни, а дом, в котором она некогда проживала, нынче ей не принадлежит.
Ухожу, обещаю помочь, написать что-нибудь слезливое, чтобы даже чиновников проняло. А мне в спину смотрят Лена, три собаки и две потешные кошачьи мордочки. Они все ждут, когда же, наконец, в Саратовской области начнут исполнять закон без волшебного пенделя или вмешательства высших должностных лиц.
P.S. Просим считать эту публикацию официальным заявлением... Нет, не так. Мы обращаемся к губернатору области Валерию Радаеву с просьбой посодействовать Елене Слеповой в получении положенного ей по закону жилья. Похоже, только с Вашей помощью Ваши подчинённые перестанут внушать «гаражной сироте», что она не нуждается в улучшении жилищных условий, и помогут ей собрать необходимые документы.