Как показывает опыт защиты по уголовному делу Марины Шуляк, гласность – это, видимо, единственный способ заставить следствие соблюдать «процессуальные приличия»
«Когда приходит время басен
Про волю, право и закон,
Мы забываем как опасен
Околевающий дракон»
Игорь Губерман
Как показывает опыт защиты по уголовному делу Марины Шуляк, гласность – это, видимо, единственный способ заставить следствие соблюдать «процессуальные приличия».
Тем, кто следит за ходом расследования по данному делу, уже известно о постановлении Октябрьского районного суда, состоявшемся 10 июня и вступившем на сегодняшний день в законную силу. Об этом подробно писал Тимофей Бутенко в статье «Выкидыш следствия».
Суд признал незаконным указание следователем ГСУ Фоминым А.В. в его постановлении о возбуждении им ходатайства перед Следственным департаментом МВД России о продлении расследования на то, что им «согласован с прокуратурой области окончательный проект постановления о привлечении в качестве обвиняемой» Марины Шуляк.
Самым удивительным в постановлении Фомина от 26 апреля 2013 года было даже не указание на якобы произведённое им «следственное действие», а то, что данная фраза не привлекла внимания ни руководства ГСУ, ни должностных лиц Следственного департамента МВД России, благополучно «санкционировавших» следователю продление срока предварительного расследования до 16 месяцев, т.е. до 24 июля 2013 года.
Не знаю, кого как, а меня это наводит на довольно грустные размышления: либо «согласование следователями окончательных проектов постановлений» с прокуратурой вопреки всем действующим процессуальным нормам стало нормой, и Фомин просто, что называется, «проговорился» о «святая святых», либо документы, которые направляются на согласование, в том числе, в Следственный департамент МВД России, просто никто не читает: ни в ГСУ ГУ МВД по Саратовской области, ни в Следственном департаменте МВД России.
И то, и другое одинаково не согласуется с законом. И то, и другое влечёт за собой в конечном счёте грубейшее нарушение прав граждан. Складывается ощущение, что чем чаще руководство страны и силовых ведомств говорит о необходимости соблюдения «разумных» сроков предварительного расследования, тем менее разумными становятся эти сроки в исполнении таких следователей, как Фомин.
Защита, естественно, предприняла необходимые меры, чтобы впредь чиновники, отвечающие за процессуальные сроки, более внимательно относились к своим должностным обязанностям. Однако вероятность повторного инициирования следователем Фоминым очередного продления срока предварительного расследования весьма велика.
У меня складывается ощущение, что полное отсутствие доказательственной базы состава преступления в действиях Марины Шуляк, наличие признаков «заведомо ложного доноса» и отсутствия события преступления, косвенно вытекающих из заключения специалистов ФГКУ «111 Главный государственный экспертный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз» Министерства обороны России, окончательно сделало следствие заложником собственных действий. Понимая, что в ходе судебного следствия защитой будет предоставлен полный состав доказательств защиты, в том числе будут допрошены специалисты-эксперты Министерства обороны России, Фомин предпринимает все усилия, чтобы и дальше затягивать срок предварительного расследования.
До «финала», т.е. до 24 июля, осталось чуть меньше месяца. С 14 декабря 2012 года по делу практически ничего не делается. Очевидно, чтобы скрыть этот факт, с обвиняемой была отобрана подписка о неразглашении данных предварительного расследования, признанная судом незаконной.
Незаконным также было признано невозобновление следователем производства по делу в феврале 2013 года в течение 19 дней после выздоровления Марины Шуляк.
Прокуратура области по результатам проверки указала на то, что расследование по делу следователем заволокичено.
17 июня, т.е. только спустя полтора месяца после получения санкции на продление, следователь Фомин, перепредъявив с грехом пополам со второй попытки Марине Шуляк обвинение по ч.3 ст.159 УК РФ, уведомил обвиняемую и защитников об окончании предварительного расследования. И вот тут началось самое интересное.
В соответствии с процессуальным законом первым с делом знакомится потерпевший. Наш «потерпевший» - это особая категория… Будучи «жертвой» не Шуляк, а собственного заявления, он, как мне кажется, ещё меньше, чем следователь, хочет, чтобы дело пошло в суд. Правда, он также не хочет прекращения дела в связи с отсутствием состава преступления в действиях Марины Шуляк и в связи с отсутствием события преступления, поскольку в этом случае в полный рост встаёт вопрос о его собственной ответственности. И в этом его «интересы», как я думаю, полностью совпадают с «интересами» оперативников, которые «помогли» ему инициировать возбуждение этого уголовного дела. Поэтому «читать дело», я полагаю, господин Богданов со своим адвокатом будут «по слогам». Правда, в деле есть любопытные документы, которые, как мне кажется, его адвокату и так хорошо известны.
В связи с этим у моей подзащитной возникает практически ничем не контролируемая угроза бесконечного «продления» срока предварительного следствия. На фоне полного безразличия руководства областного ГСУ и должностных лиц Следственного департамента и их нежелания принять законное и обоснованное решение о прекращении этого безобразного со всех точек зрения уголовного дела эта волокита из категории нарушения конституционных и процессуальных прав граждан переходит в категорию непосредственной угрозы физическому здоровью моей подзащитной.
По делу, на фоне полного отсутствия доказательств обвинения, собрано огромное количество доказательств отсутствия состава преступления в действиях Марины Шуляк. Однако до тех пор, пока следствие, оставаясь самостоятельным только на бумаге, будет беспрекословно выполнять волю заинтересованных в этом деле лиц, вызывая сомнения в собственной беспристрастности, о торжестве закона остаётся только мечтать. Ну и ещё бороться с этим беззаконием. И победить его.