Удивительно, но факт - экспертная деятельность в современной России не лицензируется, за исключением судебно-медицинской и судебно-психиатрической деятельности. А это значит, что любой человек может оформить себя как частный предприниматель и назвать себя "Самый лучший независимый эксперт в мире Иванов Иван Иванович".
Удивительно, но факт - экспертная деятельность в современной России не лицензируется, за исключением судебно-медицинской и судебно-психиатрической деятельности. А это значит, что любой человек может оформить себя как частный предприниматель и назвать себя "Самый лучший независимый эксперт в мире Иванов Иван Иванович". Об этой и других проблемах судебной экспертизы рассказала в минувший четверг в пресс-центре на Московской известный эксперт Елена Галяшина. Елена Игоревна занимает должность заместителя завкафедрой в Московской юридической академии, а также является доктором юридических и филологических наук. Главный конек Галяшиной – лингвистическая экспертиза, в этой сфере она проработала более 30 лет. В свете последних саратовских скандальных судов, визит московской гостьи в Саратов оказался очень актуален.
Помимо отсутствия лицензирования, еще одна серьезная неприятность для представителей этой профессии заключается в том, что слово «эксперт» в последнее время порядком «замылили» на телевидении. В любом ток-шоу около десятка «экспертов», в том числе - среди зрителей. Как отметила Галяшина, в современном обществе, к сожалению, есть некая презумпция доверия к эксперту, а, скорее, даже к самому термину. По сути же своей, как пояснила Елена Игоревна, эксперт должен обладать специальным знанием, опытом работы и практическими навыками решения конкретной задачи. Это касается четырех сфер – науки, техники, искусства и ремесел. «Все, что за пределами этого – обыденное знание. Наука, конечно, превалирует, - отметила Галяшина. - Но экспертом может быть и человек, который занимается валянием валенок. У него нет никакого образования, он всю жизнь валяет эти валенки, но он - эксперт в валенках».
Профессионал своего дела, по мнению Елены Игоревны, сейчас на вес золота. Сама Галяшина ратует за чистоту профессии и настаивает на том, чтобы лишать горе-специалистов права заниматься экспертной деятельностью. Также она напомнила, что эксперт несет уголовную ответственность за заведомо ложные заключения. «Судебных медиков привлекают, с лингвистами, надеюсь, то же скоро будет», - лектор не скрывала неприязни в адрес некомпетентных коллег. «Сейчас же доходит до того, что такого типа «профессионалы» пишут в заключении: «"На фонограмме голоса Иванова не слышно, никаких слов, которые он произносит, мы установить не можем, потому что голоса не слышно, и это значит, что он красноречиво молчал и тем самым вымогал взятку в размере 300 миллионов евро". Вы представляете?», - возмущается Галяшина. В случае же, если журналистам приходится страдать от действий неквалифицированного или лично заинтересованного в исходе дела эксперта, Елена Игоревна настоятельно предложила апеллировать к общественности. «Для эксперта очень важна репутация», - многозначительно подчеркнула она.
Некоторые из примеров, приводимых Галяшиной, явно перекликались с саратовскими событиями. Так Елена Игоревна рассказала о ситуации в Сыктывкаре, где в один не самый прекрасный день в редакцию местного издания нагрянули сотрудники правоохранительных органов и изъяли компьютеры. До боли напоминает недавние события в редакции ИА «Саратовинформ.ком», не так ли? Однако дальше события в Сыктывкаре развернулись в несколько иную сторону. Один из журналистов в гневе написал в своем блоге о, по его выражению, «ментах» много нелестных слов. Милиционеры, разумеется, возмутились. После чего последовала долгая лингвистическая тяжба по поводу слова «менты». Кстати, журналист этот процесс в итоге проиграл, ему дали год условно.
При таких условиях игры Галяшина от души посоветовала журналистам как можно осторожнее обращаться со словом. «Слово – это оружие. И оружие обоюдоострое. А в ваших руках - это оружие массового поражения. Поэтому, если оружие массового поражения будет развернуто против вас, конечно, оно уничтожит и вас», - предостерегла она. По мнению Елены Игоревны, сотрудникам СМИ стоит обратиться к резервам русского языка. «Само богатство русского языка… никакой другой язык в мире, пожалуй, не обладает столь тончайшими нюансами, которые позволяют сказать все, что вы хотите выразить, но так, чтобы вам за это ничего не было», - улыбнулась лектор.
Сделала Елена Игоревна несколько пояснений и касательно весьма популярной в последнее время статьи о сведениях, «порочащих честь и достоинство». Эта формулировка, как она пояснила, касается сведений, сообщающих о нарушении норм закона, морали или этики. Причем, по словам Галяшиной «опровержению подлежат только сведения, выраженные в форме утверждения о фактах, которые могут быть проверены на соответствие действительности на момент, к которому они относятся». Оценочные суждения, мнения, предположения, версия и гипотезы опровержению не подлежат.
Впрочем, при весьма простой внешне системе категорий, на деле для эксперта все не так-то просто. Галяшина привела в пример одну из передач известного телеведущего Владимира Соловьева, где один из героев – депутат - покинул студию ровно через 8 минут после начала съемок, мотивировав это законодательством о выборах и собственном ограничении в эфирном времени. Все оставшееся время передачи Соловьев на пару с оппонентом «беглеца» всячески крестили того «трусом». Слово вроде бы не матерное, но эксперты доказали, что по отношению к депутату, как к бывшему военному, обвинения в трусости и бегстве «с поля боя» приравниваются к обвинению его в нарушении присяги. В итоге дело было выиграно, и теперь остается только посоветовать журналистам получше изучать биографии героев своих материалов.
Тем не менее, как призналась Галяшина, экспертизой зачастую злоупотребляют, наша страна, по выражению одного известного адвоката, «подсела на лингвистическую иглу». «Назначают лингвистические экспертизы тогда, когда в этом нет никакой необходимости. Вот если мы с вами читаем текст, и понимаем, что этот человек вор. И журналист, который написал этот текст и хотел именно это донести до читателя – что этот человек вор и его нужно сажать в тюрьму. А если понятно, то зачем нужна экспертиза? – недоумевает Галяшина. - А если непонятно и нужно проводить какое-то суперисследование, то, значит, и читатель ничего не понял, не достигнута цель была. То ли вор, то ли не вор… ничего не понятно».
Однако совсем без экспертов тоже не обойтись. И Елена Игоревна от лица коллег пообещала «оказывать помощь тем, кому она нужна».