В свое время, размышляя о том, куда поступать, я выбирала между двумя факультетами — журфаком и истфаком. Я учусь в классическом вузе четвертый год и с периодичностью раз в несколько месяцев ударяюсь в рефлексию на тему "Как хорошо, я не пошла на журфак"
Стоит ли тратить пять лет на обучение, чтобы потом выяснить, что то, чему ты научился, никому не нужно? Бытует мнение, что редакторам СМИ проще взять кого угодно на работу — историка, социолога, политолога, только не выпускника факультета журналистики.
В свое время, размышляя о том, куда поступать, я выбирала между двумя факультетами — журфаком и истфаком. Я учусь в классическом вузе четвертый год и с периодичностью раз в несколько месяцев ударяюсь в рефлексию на тему "Как хорошо, я не пошла на журфак". Начав работать в этой сфере с первого курса, я быстро убедилась, что сделала правильный выбор. К тому моменту, когда мои ровесники с того же журфака закончат вуз, у меня уже будет пятилетний опыт работы.
К чему такие подробности? В очередной раз подобные размышления посетили меня, когда я шла на лекцию министра информации Натальи Есиповой для студентов журфака. Аншлага, который я ожидала увидеть, не оказалось. В аудитории сидело максимум человек 30-40 — преимущественно студенты первых курсов. Это при том, что на всем факультете учится несколько сотен студентов.
"Неужели так мало тех, кто хочет "пощупать" то, чем он будет заниматься через пару лет?" - подумала я. Рядом со мной присел молодой проректор. "Немного желающих", - решилась я озвучить размышления. "Мы никого сюда не загоняли", - с некой гордостью парировал он.
Наталья Станиславовна, начав с краткого объяснения принципов работы своего ведомства, предложила перейти к диалогу: "Вы можете задавать мне любые вопросы. Я в свою очередь, позволю себе задавать вопросы вам. Мне тоже интересно, чем вы живете". "Кто готов? К доске не вызываю, можно с места", - приободрила министр.
"Есть мнение, что если человек хочет заниматься журналистикой, идти на факультет журналистки не лучший вариант. А многие СМИ принципиально не берут на работу выпускников журфака", - неожиданно прозвучал вопрос. Ага, вот оно! Мне существенно полегчало от того, что я не одинока в своих мыслях. Еще больше полегчало от того, что какие-то намеки на догадку есть у самих студентов пресловутого факультета.
Министр, отвечая на вопрос, сослалась на то, что когда она училась, факультета журналистики не было. Была филология. Однако Наталья Станиславовна призналась, что когда она только начинала работать в одной из редакций, вместе с ней трудились врач, химик, слесарь и историки. Тем не менее, сообщение об отказе в работе для студентов журфака ее огорчило. По окончании лекции министр попросила назвать ей издания, в которых так негативно реагируют на выпускников журфака.
Остальные вопросы оказались в большинстве своем банальными. Задававших их можно понять. Приходит некая женщина, министр информации и печати. Ну и что? Что у нее спрашивать? Как ей работается с губернатором? Нельзя. Почему нападают на журналистов? Бессмысленно... Для более интересных вопросов нужно иметь хотя бы базовое представление о данной сфере. А как спрашивать о том, о чем ты не имеешь представления?.. В детстве, до того, как я увидела живого слона, мне казалось, что он не может поместиться в цирке. Ведь слон большой, он просто огромный. А цирк маленький. А слон большой. Категорически исключено. Слон не поместится.
Искренний интерес со стороны молодежи проскользнул, пожалуй, в одном вопросе — как изменились отношения со СМИ у министра после того, как она им стала. Наталья Станиславовна призналась, что вопрос заставил ее задуматься: "Меня спрашивали, как мне теперь живется по ту сторону баррикад. Я не считаю, что я по ту сторону. Мне очень не хочется этого деления: что чиновники — враги журналистов и наоборот. Да, мне тяжелее. Потому что это официальная должность и в каких-то вещах, не буду скрывать, я несвободна. Это нормально. Иногда мне кажется, что быть журналистом намного легче".
Садистское удовольствие мне доставил вопрос от Есиповой студентам о том, какие газеты они читают. "Эти последние, кто еще читает", - кивает в их сторону сидящий рядом проректор. "Я давно придерживаюсь совета профессора Преображенского", - добавляет сосед. Я лишь недоуменно пожимаю плечами."Аргументы и факты", "Наша Версия" — звучат неуверенные ответы. "Это все?" - не скрывает удивления министр. "Журнал "Общественное мнение", "Родной город", - вспоминают будущие журналисты. "Никто не сказал о газете "Саратовский взгляд", "Резонанс", "Газета недели в Саратове"... - задумчиво протягивает "экзаменатор". "А кого вы знаете из главных редакторов? Хоть одну фамилию назовите", - дает еще один шанс Наталья Станиславовна. "Артемова, Колобродов", - снова звучат робкие ответы. "Газета "Глобус", - просыпается кто-то. "Прекрасная газета. Вам нравится?" - хмыкнув, интересуется министр. "Не то, чтобы нравится, - протягивает кто-то из аудитории. - Но такая газета должна существовать". На закономерный вопрос — для чего, звучит ответ — для распространения по школам. "А вы не считаете, что это образец черного пиара?" - продолжает удивляться Наталья Станиславовна.
После этого она прочитала отрывки статей с сайта "СарОблНьюс". На некоторое время наступила тишина, а потом студенты начали давать свои оценки. Мнения по поводу услышанного разнятся. Кто-то считает, что это набор мнений. Кто-то, что поток негатива. "Это что-то проплаченное", - звучит довод. Но больше всего порадовало мнение, что это "текущее состояние саратовской журналистики". "Да нет. Это произведение студентов Саратовского государственного университета. Это так, к слову", - свернула обсуждение Есипова.