По полупустому коридору диспетчерской МУПП «Саратовводоканал» пробежал озадаченный темноволосый мужчина средних лет в светлой рубашке и сером жилете. Он отрицательно покачал головой девушке из пресс-службы его же организации, ускользнул от взглядов съемочной группы и скрылся где-то в кабинетах. Спустя полчаса он вышел в диспетчерскую, где, кроме трех человек съемочной группы и пресс-секретаря, не было ни души.
— Я буду комментировать произошедшее, — сказал мужчина.
Девушка из пресс-службы достала телефон, сделала короткий звонок.
— Нет, — произнесла она после телефонного разговора. — Ждем администрацию.
Через десять минут в помещение вбежала наблюдатель из администрации. Наконец все готовы, мужчина смотрит в камеру...
— Я заместитель технического директора МУПП «Водоканал» Белобров Павел Александрович. 20 числа на горячую линию поступила заявка о течи на улице Светлая поселка Жасминный. Течь была обследована и поставлена в план производства работ. Проводилась подготовка. Вопрос об отключении целого поселка от коммуникаций в зимний период не стоял. Сегодня бригада выехала для устранения. Место работы было определено. Прочие коммунальные службы показали, где лежат другие коммуникации. Учитывая все условия, мы начали устранять. Работы по устранению проводятся. Очистку льда на проезжей части произведут. Техника на месте работает и будет работать до полного устранения, планируем устранить в течение недели, — озвучил для вечернего выпуска одного из федеральных телеканалов Павел Александрович позицию «Саратовводоканала».
Наблюдатель от мэрии одобрительно кивает головой...
За пять часов до этого мы заехали в поселок Жасминный, где, как сообщили нам местные жители, затопило целую улицу. После супермаркета налево — единственная инструкция. Навстречу нам идет жительница поселка Лидия Степановна. Вместе с ней мы добираемся до улицы Светлая, которую больше трех дней заливает.
— Сначала было немного воды, она просто начала течь еще 31 декабря. Мы сообщили в Водоканал, там не отреагировали. Мы обратились еще раз. К нам приехали, забили деревянный чопик, а через два дня все потекло вновь, — пожаловалась Лидия Степановна, — 17 января картина повторилась. Приехали, опять забили чопик и даже не успели уехать, как вода начала сочиться. 20 января вода пошла на полную мощность. Мы в субботу, воскресенье, понедельник, вторник звоним в Водоканал, нам говорят, что заявку приняли. Вода начала подходить к дому, а нам говорят: «Сегодня вас в разнарядке нет». Мы начали звонить во все инстанции, кому можем позвонить — позвонили всем.
Улица Светлая светилась и переливалась. Солнечные лучи преломлялись в замерзших кристалликах, под ногами весело хрустел лед вперемешку с грязью. Посреди проезжей части журчал ручеек, бегущий куда-то в низину — к гаражам и железной дороге. Русло жители сделали для того, чтобы вода не разливалась дальше.
— Если его перекрыть, то вода начнет уходить в дома, а у нас и так калитки не открываются, из дома выйти невозможно, некоторые пенсионеры не могут получить пенсию, потому что по такому льду не пройдешь. Когда холодно — скользко, чуть теплее будет — мы тонем. А вы представьте, каково пожилой женщине с больными ногами? — рассказывает Лидия Степановна.
Мы дергаем калитки, пытаясь сдвинуть дверь с места. Из одного дома, с трудом удерживая равновесие, выходит высокая пожилая женщина в черной шубе. Рассказывает нам, что не может дойти до аптеки за лекарством, что вызывала врача, а «скорая» не может доехать. Карета «скорой помощи» в итоге приезжает, но врачу приходится преодолевать расстояние в половину квартала — водитель просто не может подъехать ближе.
— Это хорошо, что я знал, как проехать и что тут происходит, подъехал как можно ближе. Сейчас у бабушки давление просто подскочило, а вы представьте, если роды у кого? Как нам работать? — водитель «скорой» обернулся на шум подъезжающей машины и показал жестами автомобилисту, что тут дороги нет.
Дети из домов по этой улице в школу выходят на час раньше обычного, чтобы не опоздать. Родители боятся отпускать их на улицу и стараются по возможности провожать и встречать их с занятий.
«А у соседки гараж залило», — говорит Лидия Степановна. Она и присоединившиеся к ней жительницы поселка ведут нас к этому гаражу. Сначала мы не можем открыть калитку, потом — дверь в гараж. «Мы только переехали на новое место, а вещи в гараже оставили. Тут сначала залило все, а теперь так замерзло, что зайти вытащить необходимое не можем. Муж с работы придет, будет ломом прорубать», — рассказала нам хозяйка гаража.
Собравшиеся женщины предлагают нам пройти посмотреть источник ледяной «реки». Мы поднимаемся чуть выше и видим большую яму, рядом с которой стоят два трактора, два ЗИЛа. Вокруг не спеша шевелится бригада рабочих.
Мужчины непонятного возраста и рода деятельности задумчиво ходят вокруг ямы. Рядом стоит ведро с деревянными колышками. Здесь меня посетило ощущение дежавю. Подобная технология с колышками используется чуть ли не по всему Саратову. Недавно таким образом чинили трубу у дома пенсионерки Терехиной, тоже в Ленинском районе. Тогда «озеро» перед калиткой дома № 3 по 3-му Хабаровскому проезду на 6-й Дачной закопали, а причину — порвавшуюся трубу, починили по уникальной бессварочной технологии.
Бабушки указывают нам на ведро с деревянными кольями.
— Вот как можно забивать в одну трубу столько деревянных чурок?! — почти хором задают вопрос пенсионерки. Одна из женщин начинает бранить бригадира. Ее крик не разобрать, но интонация явно агрессивная.
— И чо? Все вопросы на Советскую, 10, у нас там все начальство сидит, — парировал руководитель ремонтной бригады.
— Вы копаете туда-сюда. Закопали, через два дня раскапывать, замените трубу уже, а не забивайте деревяшками! — кричала женщина.
— Нам что дали, с тем мы и работаем, — сказал ей бригадир, отвернулся, развернул резиновые сапоги и начал спускаться в яму.
— Вот так всегда, — обиженно произносит женщина.
После увиденного в Жасминке мы направляемся в МУПП «Саратовводоканал», в диспетчерской просим позвать ответственных лиц. Нам вызывают пресс-секретаря. Встречаемся с их пресс-секретарем. На наши вопросы она готова ответить, но, выяснив, что один из нас корреспондент федерального телеканала, срочно сообщает об этом начальству. Потом начинается чехарда со звонками в пресс-службу мэрии, от них в Москву на телеканал, затем обратно, затем выяснение, кто уполномочен, а кто нет давать подобного рода комментарии, затем выясняем, какие они вообще, эти комментарии, должны быть. Мимо нас пробегает озадаченный темноволосый мужчина средних лет, в светлой рубашке и серой жилетке. По пути он отрицательно качает головой девушке из пресс-службы и скрывается в кабинетах.