Какие территории Российской Федерации наиболее интересны инвесторам? Нужно ли властям активнее поддерживать слабые регионы или лучше стимулировать развивающиеся? Должен ли центр раздавать депрессивным областям деньги в режиме "всем сестрам по серьгам" или необходимо стимулировать их иным способом? Как будет решаться проблема долгов региональных бюджетов (которая стоит так остро в Саратовской области)? По этим и многим другим вопросам развития страны на семинаре Клуба региональной журналистики в конце мая в Москве свое экспертное мнение высказала директор региональной программы Независимого института социальной политики, профессор МГУ Наталья Зубаревич.
В прошлом номере мы уже публиковали фрагменты ее лекции по теме регионального развития. В частности, развенчание мифов о том, что население России растет, а ее регионы разделены огромным неравенством. Официальная статистика и исследования экономистов это не подтверждают (см. статью "Монотонная Россия" в № 19 (269) от 30 мая 2014 года).
Не менее интересным представляется анализ еще ряда мифов о пространственно-экономическом развитии России. В частности, о том, что государство стимулирует развитие проблемных субъектов, что центр забирает у страны большую часть налогов и что "все в Москве, и так будет всегда".
Где деньги?
На бюджеты в России приходится только 20 процентов инвестиций, остальное — деньги бизнеса. В какие регионы они идут?
— Доля Москвы и Санкт-Петербурга постепенно сокращается. Период массового переброса денег в Питер в первой половине 2000-х, когда люди, пришедшие во власть, отдавали "дань любви" своему городу, в целом закончился. В Ленинградской области инвестиции растут, но это деньги бизнеса. Очень сильно выскочил Краснодарский край. В 2013 году 23 процента (!) всех инвестиций федерального бюджета пошло в этот регион, то есть почти четверть. Вот цена Олимпиады. Но на примере Приморского края становится очевидно, что может ждать Сочи через год-другой. Доля Приморья скакнула при подготовке к Саммиту АТЭС до очень приличного уровня. А по итогам 2013 года объем всех инвестиций в крае сократился в 2 раза, на Дальний Восток — на 27 процентов. Вот то, что называется похмельем больших проектов. И это неизбежная стадия. Логика была в том, что сначала вкладываются государственные деньги, а потом по проторенной дорожке в улучшившуюся инфраструктуру начинают входить частные. Но их пока нет, — поясняет эксперт.
По какому принципу действуют инвесторы? Территории с максимальными вложениями на душу населения — это нефтегазовые регионы. Вторая группа лидеров — крупнейшие агломерации федеральных городов. Вообще же инвестиционная обстановка в стране явно не блестящая.
— В 2013 году 60 процентов регионов были в инвестиционном минусе. И это до всякого Крыма! Мы с 2008 года увеличили в реальном выражении объем инвестиций всего лишь на два процента. В 2013-м — минус 0,2 процента. У нас вообще инвестиционная стагнация идет и даже вялотекущий кризис, — убеждена Наталья Зубаревич.
Кому должна — я всем прощаю
Один из самых интересных и популярных мифов: центр забирает большую часть налогов у регионов. Он соответствует действительности лишь отчасти.
Наталья Зубаревич в ходе лекции продемонстрировала таблицу, в которой указаны доли налогов, поступающих в бюджеты субъектов Российской Федерации, в процентах от всех собираемых там налогов. Как это ни удивительно, у двух третей регионов страны остается больше 70 процентов налоговых сборов! В Северной Осетии, Якутии, Калмыкии, Забайкальском округе — 90 процентов, а в Амурской и Тамбовской областях, Республике Бурятия — под 100 процентов. Любопытно, что Саратовская область стоит рядом с такими примечательными субъектами РФ, как город Москва и Калужская область, — у этих регионов, как и у нас, остается около 60 процентов собранных налогов.
— Есть крошечная группа, порядка 7-8 субъектов, у которых забирают гораздо больше. Что это за территории? Нефтегазовые. Там собирают НДПИ — налог на добычу полезных ископаемых, — поясняет профессор.
Так, Оренбургской области, Удмуртии, Ненецкому автономному округу оставляют чуть более 30 процентов налогов, Томской — менее 30 процентов, Ямало-Ненецкому автономному округу — менее четверти, а Ханты-Мансийскому — чуть более 10 процентов собираемых налогов.
Впрочем, если посмотреть с другого ракурса, картина открывается иная.
— Вы скажете: а как же так? Ведь все время говорят про то, что соотношение налогов 38 на 62? Это другой счет. Это — консолидированный бюджет России, в котором есть федеральный бюджет и бюджеты субъектов. А федеральный бюджет включает не только налоговые поступления, но и таможенные пошлины, они сразу туда идут. И получается, что он состоит по поступлениям примерно из трех равных частей — НДПИ, НДС и нефтегазовых пошлин. То есть он на 2/3 нефтегазовый. Поэтому когда вам говорят 38/62 — это правильно. Но когда говорят, что из регионов забирают все — это неправильно, потому что к регионам никогда таможенные пошлины не относились, — подчеркивает Зубаревич.
В число кормильцев федерального бюджета, кроме упомянутых регионов, входят также Башкортостан, Татарстан, Самарская область, Санкт-Петербург, Красноярский и Пермский края, Москва. Небольшое число регионов, где вырабатывается национальное богатство, ставит под большой вопрос идею децентрализации страны — если понимать под ней возвращение в региональные бюджеты налогов, которые идут с территорий в федеральный бюджет.
— У нас настолько сильная дифференциация в налоговой базе, что любой разговор о децентрализации заканчивается осознанием того, что выиграют эти 10 регионов. И у этой проблемы нет хорошего решения. Государство помогает слаборазвитым регионам не инвестициями, а распределением трансфертов. Причем и в этом случае оно не поддерживает одинаково все слаборазвитые регионы. Нет: этому дала, этому поменьше, тому — по минимуму, а уж кому-то лопатой отвалила. То есть там все очень институционально непросто. А грубо говоря, там типично ручное распределение. Существует такая дотация на выравнивание. Именно по ней регионы совершенно формально и неправильно называют донорами и реципиентами. Доноры эту дотацию не получают. Зато они могут получать массу других субсидий! И названия посмотрите: "прочие безвозмездные поступления", "иные межбюджетные трансферты" и далее по списку. Поэтому если мы хотим некоей свободы рук регионам, то одно из важнейших направлений разговора — это прозрачность федеральной помощи, — уверена Наталья Зубаревич.
Огромной проблемой становится дефицит региональных бюджетов. Саратовская область с ее лидирующими позициями в антирейтингах по долгам знает это, как никто другой.
— Сейчас его будут вручную разруливать. Следите за руками! Это будет очень интересный процесс. Кому-то переведут банковские кредиты в бюджетные, кому-то — нет. Процентная ставка по бюджетным — 1-3 процента, по банковским — 7-9 процентов, почувствуйте разницу. И вы с удивлением обнаружите, что те регионы, которые не хотели влезать в большие долги, которые грамотно поджимались в расходах, они проиграют! Мое искреннее сочувствие пермякам, Иркутской области, а самое большое — Алтайскому краю. Он не богат, но вел ответственную финансовую политику. А теперь всем вот этим будут возмещать, а он не получит ничего. Надо смотреть, как идет исполнение бюджета, сравнивать с другими регионами. Потому что по деньгам будут видны намерения, а не по планам, — считает эксперт.
Санкции сближают
По официальным данным, 21 процент населения России сейчас живет в городах-миллионниках. Еще 11 процентов — в городах с населением от полумиллиона человек.
— Село и малые города — это, конечно, "Россия выживающая", полуиндустриальная, советская и патерналистская страна. Кстати, селяне уже на государство особо не рассчитывают, они понимают, что ничего не получат. Промышленная Россия, на мой взгляд, еще смотрит ему в рот, надеясь на лучшее. Эта часть страны от него зависит сильнее, чем другие, особенно там, где, кроме промышленности, нет альтернативных рабочих мест. Другой вариант — это города, где индустрия уже почти умерла, а основную занятость дают бюджетные организации. Это априори лица, зависимые от государства. Другая часть страны — образованная, конкурентная, благополучная, с более значительными доходами. И самое печальное, что именно она по ответу на санкции ЕС и США со стороны российского государства получит наибольший ущерб. Потому что в результате будут порезаны привычный образ жизни, информационное поле и так далее. И уже это объединяет Москву с Новосибирском, Томском и другими городами, — отмечает Зубаревич и признает, что экономическая мощь пока в Москве, поскольку она, как гигантский пылесос, стягивает на себя все.
— Так будет продолжаться до тех пор, пока в России сохранится сверхцентрализованная система управления и авторитарная политическая система, — убеждена эксперт.
Будет ли меняться ситуация? До кризиса в пользу перемен было немало свидетельств. В частности, если в 2001 году на Москву приходилось 90 процентов площадей гипермаркетов, то уже через пять лет, в 2006-м, доля столицы составляла менее 40 процентов, зато пятую часть занимали города-миллионники, более 10 процентов приходилось на города с населением в полмиллиона человек и появился даже такой сегмент, как гипермаркеты в городах с населением менее 250 тысяч человек. В последующие годы доля столицы тоже снижалась, а региональных центров и даже малых городов — росла.
— Прежде страна "сцеплялась" хотя бы более ровным масштабом потребления. Но что будет дальше, непонятно. Если начнется дальнейшее усиление прессинга, Москва начнет стремиться вниз к остальной России. Если политический режим будет меняться и экономическая ситуация улучшаться, мы вернемся к прежнему тренду. Получится ли у нас децентрализация на перспективу? Она может получиться в двух случаях: первый — резкое ослабление режима, что не раз происходило в российской истории. Но тогда децентрализация у нас принимает какую форму? Удельных княжеств и ханств. Второй случай — осмысленное изменение федеральной политики. Но когда мы проводили этот анализ, то взяли за правило: мы не рассматриваем вариант доброго царя. Как это все может меняться снизу, я пока не понимаю.
Кстати, какое место среди регионов просматривается у вновь обретенного Крыма и сколько его развитие будет стоить бюджету Российской Федерации? Профессор Зубаревич оценивает перспективы без энтузиазма:
— Сейчас говорят о поддержке в 130-140 миллиардов рублей. Это бюджет уровня Тюменской, Свердловской области. Это немало, но не критично для российского бюджета. Я не понимаю пока формат и масштаб инвестиций в инфраструктуру Крыма. Возможны два варианта: перенос денег с других проектов, финансируемых бюджетом, и нажим на крупный бизнес, чтобы он шел с инвестициями туда, где своей прибыли пока не видит. Как наш бизнес "отжимается", в Сочи мы все видели, хотя сейчас он начал немного сопротивляться, потому что вышел оттуда с убытками. Если вы хотите продемонстрировать прибыльность, вы вводите режим особой экономической зоны и у вас начинается инвестиционный рост. Но это все равно не прибыльность, потому что доходов в бюджете нет. Судя по всему, центральная власть склоняется к этому варианту. Но нужно помнить, что в Крыму нет инфраструктуры, совковый тип ведения бизнеса и криминализованная экономика. Сломать это очень сложно. Поэтому пока я вижу там проблем и обременений больше, чем потенциала для инвестиций.