В самом начале 2013 года после убийства московской журналистки Ирины Кабановой собственным мужем Общественная палата РФ в очередной раз инициировала создание законопроекта, призванного защитить от домашнего насилия. До 80 % умышленных убийств и причинений ущерба здоровью происходит на семейно-бытовой почве, озвучила статистику член комиссии по безопасности Ольга Костина. Но закон "О предупреждении и профилактике насилия в семье" до сих пор не принят.
Законодательство, защищающее от домашнего насилия, кроме России, отсутствует в Сомали, Северной Корее, большинстве стран Африки и Аравийского полуострова. В Украине, Казахстане, Китае и даже Монголии, не говоря уже о Европе и США, такие законы приняты и применяются. Основной принцип — защитить заявителя от подозреваемого в совершении насилия как можно быстрее. Для этого сразу после заявления издается судебный акт, запрещающий любые контакты между жертвой и совершившим насилие. Иногда прописывается даже расстояние, на которое можно приближаться друг к другу. За нарушение грозит уголовное преследование. Очевидно, что такая система действует только в случае, если правоохранительные и судебные органы работают оперативно. Поступает заявление — сразу должна последовать реакция, заканчивающаяся судебным решением, запрещающим совершившему насилие приближаться к жертве. Дальше уже разбирательство, суды, развод, раздел имущества. В России не только нет системы специальной защиты от домашнего насилия, но и Уголовный кодекс, который по идее должен включаться в случае совершения преступления, зачастую не срабатывает.
Ксения А. училась в медицинском на одном курсе со своим будущим мужем Алексеем. Студенты встречались, жили вместе, а в 2005 году решили пожениться. Сейчас у Ксении две дочки: трехлетняя Маша и Надя, которая в этом году впервые пошла в школу. С июля 2013 года Алексей в семье не живет. В детском саду, в который он водил дочку, Алексей встретил новую любовь и на год ушел из семьи. Потом вернулся и попросил у Ксении развод.
"Он говорил мне, что это фиктивный развод, что он готов вернуться в семью, а сейчас ему нужно получить его для каких-то дел с недвижимостью. Я ему поверила. Тогда я думала, что так будет лучше", — рассказала Ксения. Алексей работает врачом в одной из клиник кожных болезней и одновременно затеял бизнес с перепродажей квартир и земельных участков. Однокомнатную квартиру жены в Юбилейном Алексей когда-то продал, чтобы начать бизнес.
Развод оформили "без претензий" со стороны жены — он же был фиктивным. В постановлении мирового судьи было указано: "Дети проживают с одним из родителей, который не препятствует общению с ними другого родителя". В пятницу 8 августа Алексей забрал детей и увез их. Ксении сказал, что дети на даче, а она должна за час собрать свои вещи и убраться из квартиры, в которой была прописана вся семья. Ксения собрала личные вещи, а детские отнесла к соседке, чтобы забрать позже. Потом Алексей заявил в полицию о краже, которую якобы совершила выгнанная из дома Ксения. В ответ из Кировского отдела поступило постановление об отказе в возбуждении уголовного дела "в связи с отсутствием события преступления".
Детей, которых забрал Алексей, Ксения не видела 10 дней. Где они находятся, выяснить не удалось. Женщина пришла в полицию, где написала заявление о пропаже детей и встретилась с инспектором по делам несовершеннолетних Ольгой Поляковой.
"Она меня выслушала, посочувствовала и сказала, что у нее нет полномочий каким-то образом воздействовать на Алексея без соответствующего решения суда. А то, что я, мать, десять дней не видела детей и даже не знала толком, где они и что с ними, это никого не волновало, — возмущается Ксения. — Вообще самое страшное, что в таких ситуациях остаешься совершенно беззащитным. Никто реально помочь не хочет и не может". Женщина вместе с участковым инспектором ПДН Ольгой Молчановой пришла к квартире, откуда ее выгнали, но дверь им никто не открыл. Молчанова тоже заявила: "Мы не имеем права требовать открыть вам дверь".
После этого стали происходить странные события. "Алексей начал звонить и спрашивать под запись: "Ну что же ты, Ксюша, не хочешь с детьми встречаться?" Я ему говорю: "А где они?" Отвечает: "Они дома, поднимайся в квартиру". Я: "Я боюсь, не пойду одна. Маму свою дождусь и вместе зайдем". Он записывает дальше: "Ну вот видишь, ты сама отказываешься". И после этого не открывает нам дверь", — рассказывает Ксения. Несколько раз вызывала полицию, в отделе выслушивали женщину, однако наряд присылать отказывались: "Сами разбирайтесь со своими детьми".
Ксения написала жалобу в областную прокуратуру, откуда бумагу отправили сначала в городскую, а потом в районную. Ответа нет до сих пор. В заявлении женщина написала, как бывший муж ей угрожал. "Он угрожал и мне, и моей маме, — говорит Ксения. — Я работаю врачом в одном из медицинских центров. Он угрожал, что добьется через связи моего увольнения. Действительно, когда уже конфликт обострился, мне звонили с работы и говорили, что приходила якобы жаловаться странная пациентка, которая утверждала, что видела меня в рабочее время в магазине. Она так и не смогла сказать, почему жалуется. Еще угрожал, что мне подкинут наркотики. У него какие-то знакомые в ФСКН есть, все возможно. Маме моей угрожал".
Ксения ходила на прием к уполномоченному по правам ребенка в регионе Юлии Ерофеевой — проконсультировалась. Все это время детей она не видела. Иногда Алексей ей звонил, и она слышала в трубке голоса девочек.
"Сначала он меня уговаривал посодействовать в возвращении в семью Ксюши, — рассказала Надежда Алексеевна, мать Ксении. — Говорил, что семью разрушать нельзя. Тогда еще не было драки, он только раз ее схватил. Его мама еще говорила: "Надо Ксюше с детьми уезжать". Через 10 дней на связь с матерью Ксении вышел юрист и товарищ Алексея Александр. Встретился с женщиной, по всей видимости, чтобы узнать, на каких условиях конфликт можно завершить. Надежда Алексеевна предложила решить вопрос с жильем для Ксении и детей и оставить их в покое. Договоренностей, кажется, удалось достичь. Поздно вечером 18 августа на машине Александра Алексей привез девочек к родителям Ксении.
Через неделю Ксения приехала к бывшей соседке по квартире, чтобы забрать детские вещи и канцелярские принадлежности к школе для старшей дочери. Замки в ее квартире были уже сменены. Ксения забрала пакеты, вышла во двор и пошла к машине. В это время навстречу шел Алексей. "Когда я выходила со двора, он подъехал. Это какой-то роковой случай. Он мне говорит: "Ты украла вещи. Я вызову полицию". Стал выбивать пакеты из рук. Я ему говорю: "Дай я уеду". Не отпускает. "Дай вещи положу, и поговорим спокойно" — снова нет. Начал бить меня. Несколько раз ударил в лицо и попал в нос. Я услышала такой треск, но то ли была на адреналине, то ли еще что — держала пакеты в руках. Попыталась уйти на другую сторону улицы — он схватил меня за руки. Потом на освидетельствовании показывала руки — все в синяках. Это был день, центр города — Посадского и Вольская. Там бар какой-то рядом. Но остановилась только одна женщина, телефон которой я потом следователю дала. Я пакеты держала в руках, потому что испугалась, что он заберет их и у меня ребенок останется без школьных принадлежностей к 1 сентября. Еле-еле достала телефон, вызвала полицию". В это время из дома выбежала мать Алексея, которой он заявил: "Вот посмотри, она меня ударила".
Скорая помощь, которую вызвали уже после приезда полиции, отвезла Ксению в 6-ю городскую больницу. Врачи обнаружили у нее закрытую черепно-мозговую травму и перелом носа. Синяки и ушибы женщина зафиксировала при медосвидетельствовании. В это время Алексей, работающий врачом, срочно оформил больничный и по документам был госпитализирован в 1-ю Советскую. Адвокат Ксении Ольга Боус предполагает, что мужчина мог симулировать, чтобы избежать уголовного наказания за нападение на бывшую жену. Полиция, куда бывшие супруги одновременно написали заявления, дело заводить не спешит. "Мне кажется, они ждут экспертизы моего состояния, — делится сомнениями Ксения. — Чтобы решить, в отношении кого заводить дело".
Чего хочет добиться бывший муж, Ксения не знает: "Сейчас он настаивает, чтобы я с детьми вернулась. Не понимаю, как после того, что он сделал, вообще можно говорить о возвращении. Какая может быть семья после этого? Когда он лежал в кризисном отделении с депрессивным синдромом, после того как его отвергла очередная любовь, младшей дочери исполнилась всего неделя. И вот я после этого его приняла вновь, все простила. Но сколько можно прощать?" Ксения считает, что Алексей, который обладает хорошими связями, старается устроить свою карьеру. Для респектабельности ему нужно семейное положение. "Этот антураж, видимо, много для него значит. Говорит, что ждет предложений через свои связи. Он мне сейчас заявляет: "Вернись или "разотру" и уничтожу тебя", — поясняет Ксения.
"Самое ужасное, что я 10 дней мыкалась без помощи, куда только ни обращалась — в полицию, прокуратуру, к уполномоченному по правам ребенка. Все было бесполезно, — рассказывает Ксения. — Эта незащищенность — самое страшное. И сейчас: он угрожает, избил днем в центре города. И я ничего не могу сделать, чтобы себя защитить. Он подал такое же заявление о том, что я его якобы ударила, хотя как я, такая маленькая, вообще могла что-то с ним сделать, и полиция ждет, что будет дальше". Сейчас Ксения и ее родители готовят обращение в суд, чтобы хотя бы официальным решением защитить себя и девочек от насилия со стороны бывшего мужа. Как защититься от его связей и возможностей, они не знают.
По статистике Общественной палаты Российской Федерации, каждые 40 минут в России от насилия со стороны мужа или партнера гибнет женщина.
P.S. Имена главных героев публикации изменены. Просим считать эту статью официальным обращением в прокуратуру Саратовской области, в ГУ МВД региона, к Уполномоченному по правам человека в Саратовской области Татьяне Журик, к Уполномоченному по правам ребенка в Саратовской области Юлии Ерофеевой, в Общественную палату Саратовской области. В распоряжении редакции имеются настоящие ФИО действующих лиц, а также контактная информация, которую мы готовы предоставить компетентным органам по первому требованию.