Если принимать во внимание парочку графиков, которые последний месяц регулярно показывают по круглосуточным новостным каналам и на одном графике кривая все время растет вверх, а на другом стремится вниз, то нет ничего удивительного, что большинство пузатых, бессмысленных людей с должностями вновь усиленно начали гнусавить о том, что если в России все будет не так, как сейчас, чего обязательно хотят "пятая колонна" и Запад, то непременно будет так, как в девяностых.
То есть девяностые вернутся. А с ними, конечно же, вернутся боль, ужас, мрак, страдания и Егор Гайдар. Нет, до последнего они еще не додумались, хотя почему бы и нет, ворожить так ворожить, чего стесняться-то?
То, что нас постоянно пугают девяностыми, выглядит довольно странно, потому что в истории страны (хотя бы в учебнике за седьмой класс) были вроде времена гораздо хуже.
Почему никому в голову не придет мысль о том, что если уничтожить "как у нас сейчас", то вернутся, например, двадцатые?! Ну помните, наверное, да? Там гражданская война какая-то, красные против белых, белые против красных, зеленые против красных и белых одновременно. И все вроде как за народ, за правду.
Да! Что в этом неправдоподобного, что двадцатые вернутся?
С удовольствием послушал бы такого человека-пророка, обязательно с бородой и патлатого. Или пусть будет без бороды, с сединой и в фирменном костюме. Он пугал бы двадцатыми, а я бы боялся. По-настоящему.
Или пусть говорят, что придут новые тридцатые. Да, да, да! Это действительно страшно. Ей-богу, неделю подобных эфиров по вечерам, и люди станут тайно признаваться друг другу в любви к нынешним депутатам Госдумы, милиционерам и прочим. А через месяц станут признаваться уже явно. Люди будут тыкать пальцем в нижнюю палату и кабинет министров и говорить друг другу: "А что, они вполне милые, отзывчивые и порядочные ребята. Да, они не без греха, но вы же не хотите, чтобы у нас опять был Вышинский?! Так что давайте лучше не будем ничего такого… Как есть, так и есть у нас, лишь бы хуже не было".
Или пусть не тридцатыми пугают, а чем-нибудь еще нервным или переломным. Пугачевщиной, Смутой, Батыем, наконец. Да! Не станет так, как есть, и придет с Востока новый Батый, и именно он станет предлагать кандидатуры новых губернаторов областным парламентам.
Предварительно кандидаты будут ездить к новому Батыю в его дворец и рассказывать, как они собираются править на своих территориях, поднимать сельское хозяйство и авиационную промышленность.
Самому успешному и верному кандидату будет вручаться удостоверение на правление. Кстати, Валерию Радаеву зачтется его внезапное стремление возродить былую славу золотордынского города Увек, который он предложил считать началом нынешнего Саратова. Вы как хотите, а я с этой секунды уверен, что он что-то знает, хоть и изо всех старается регулярно выглядеть простачком.
Но нет, дяди хотят пугать именно девяностыми годами, которые обязательно-обязательно вернутся. Девяностым вообще не повезло в истории двадцатого века. Они будто нелюбимое уродливое дитя, напрочь лишенное родительской ласки, которому достаются одни тумаки и проклятия: балбес, идиот, наказание, и в кого ты такой уродился! Девяностые, как чудище из "Аленького цветочка", бродят в одиночестве на своем острове, наводя страх и вызывая ненависть.
Вот любой другой период, каким бы ужасным он ни был, стараются с христиански всепрощением подмигнуть, погладить по головке и даже обнять — ты ж хоть и дурной, а все ж родной нам, ну заблудший был маленько, чего вспоминать-то!
К примеру, самодержавие плохо, расстреливать рабочих плохо, а вот пшеницей всю Европу кормили, развивались, ага! Вот как хорошо было-то!
Ну да потом в следующий период всю семью царя шлепнули и еще много кого. Не очень как-то, не по-людски как-то... А вот зато какую службу создали, бюстик первого остролицего председателя до сих пор в каждом особом кабинете стоит, с уважением на него глядят мужчины в лампасах.
И вообще: время такое было плохое, но каждый вроде хотел, как лучше для России, и Колчак, и Чапаев. Чего их, мол, теперь судить?!
Нет смысла дальше перечислять, потому что и так всем хорошо известно: кто говорит о репрессиях и колбасе, тому отвечают порядком и луноходами. Речь сейчас не об этом.
А о том, что девяностые лишены своего права на реабилитацию. Им никто не хочет подмигивать, гладить по головке, не говоря уже о том, чтобы их обнять по-христиански. "У-у-у", — скулят девяностые, трут кулаком глаза и бродят меж зарослей, подальше от людских глаз.
А вот я помню, как в 1993 году, когда я учился в девятом классе, к нам в школу приходили на урок мормоны. Еще раз: в 41-ю школу в Ленинском районе города Саратова приходили мормоны. Из Америки. На урок. Несколько молодых улыбчивых парней, понимающих и говорящих по-русски. Они рассказывали о себе и штате Юта, откуда были родом.
Вместе с классной руководительницей мы их слушали, кивали и задавали вопросы. Кто-то даже пытался задавать вопросы по-английски.
Конечно, нам было абсолютно все равно, мормоны они, баптисты или пятидесятники, самое главное, что они были американцами, настоящими живыми американцами, как из "Санта-Барбары".
Возможно, именно по этой причине, что мы видели в них только американцев, а не миссионеров, никто из нашего класса особо не слушал, о чем они, наверное, хотели рассказать: о послании к римлянам или о вреде мастурбации, нам важно было узнать, сколько в их семьях автомобилей и видеомагнитофонов, кто из них видел Майкла Джордана, Арнольда Шварценеггера и Санта-Барбару?
Еще нас удивлял тот факт, что на семейных фотографиях у их дедушек была прическа ежиком или джинсы, и вообще они выглядели так, будто до сих пор с громким победным кличем врываются в душевую кабинку к своим бабушкам.
Нам даже стало как-то неловко, будто мы узнали про их дедушек что-то постыдное. "Они у них, наверное, не вонючие", — высказал предположение одноклассник Ренат. Никто из нас не стал мормоном после их визита, а даже если и стал — черт бы с ним.
Ну а теперь представьте, что в нынешнее время в среднюю школу придут юные мормоны с рассказами о жизни. Сложно представить, да? Зато легко представить, что было бы, произойди такое: директора школы привязали бы за ноги и возили кругами по Театральной площади под одобрительные возгласы членов общественной палаты, депутатов и вообще всех людей.
Вот что я запомнил про девяностые и еще кучу других вещей, кроме этого, о которых могу рассказать.
А если послушать рассказы других людей, например из нынешней Государственной думы, то они скажут, что в девяностые все разрушили. Что, например? Предприятия, заводы и фабрики! Еще в девяностые разрушили тоталитарную систему и Госплан, но об этом говорить не модно. Когда-то было модно, а сейчас нет. Сейчас это как признаться, что ты стал мормоном и переводишь в штат Юта десятину.
А что в девяностые создали? Вам охотно ответят, не моргнув глазом: ОПГ. То есть организованные преступные группировки. А если скажешь, что ОПГ появились в восьмидесятых, сразу после возникновения кооперативов, создали их советские парни, комсомольцы, так не поверят же!
А вот совершенно точно Государственную думу создали в девяностых. Тут не поспоришь. Кстати, на месте бывшего Госплана, что разрушили. И ничего так, сидят депутаты, работают созыв за созывом. Сейчас им даже веселей там сидеть, потому что у них есть планшетные компьютеры, а раньше в девяностых не было у них планшетных компьютеров. Может, поэтому на вопрос: "Что вы думаете о нынешней политико-экономической ситуации в стране?!" — они зло и резко отвечают: "А вы что, хотите, чтобы вернулись девяностые?!" А простые граждане все время это слушают, слушают и начинают бояться и переживать, что вернутся девяностые.
Граждане, не волнуйтесь! Девяностые больше не вернутся. Никогда не вернутся. Совсем. Вообще. Они прошли, и их больше не будет.
Нас ждут другие времена. Совершенно необычные, расчудесные, веселые новые времена. И знаете что? Во-первых, это будет хорошо, потому что это неизбежно, а ко всему, что неизбежно, нужно назло относиться хорошо.
А во-вторых, это будут такие новые времена, что с девяностых снимется проклятье, они будут реабилитированы.