Это произошло 31 октября 2008 года. Война и мир политических деятелей Саратовской области были вынесены на всеобщее обозрение из-под старого, провонявшего ковра, который просто необходимо было немного проветрить. В тот день очень многим нечистым на руку представителям власти и коррупционерам всех мастей, расплодившимся в регионе как шакалы, был вынесен приговор.
Недавно у меня спросили, есть ли какая-то конкретная польза от существования "Газеты Наша Версия"? Не сводятся ли все усилия журналистов к нулю? Не разбиваются ли критические публикации о чиновничьи золотые унитазы и наплевательское отношение правоохранительных органов? Может быть, все тлен и печатное слово ничего не может изменить, исправить, улучшить? А готовить публикации — все равно что писать в ведро?
И тут такой повод выдался поразмышлять на заданную тему — вы сейчас держите в руках трехсотый номер газеты. Это значит, что за плечами у нас уже более шести лет работы и около шести тысяч (!) публикаций. То есть можно что-то сопоставить, проанализировать и сделать далеко идущие выводы.
Итак, милый друг, будь то год Крысы или воинствующей Овцы, мы не уставали рассказывать тебе про разбушевавшихся юристов и юмористов, про мертвые души и деньги, попадающие в лопасти чиновников, про область глухих, прошедшую точку невозврата и про искушение славой отдельных органов и членов. И конечно же про коррупцию по нужде и скотство местной власти. Показывали, так сказать, обратную сторону педали, вскрывали гнойники города архитектурных трупов, пытались создать лекарство против страха перед злом в ментовской шкуре.
Конечно, это нравилось далеко не всем. Особенно недовольны были антигерои наших публикаций, то и дело попадающие на первые полосы газеты — кто-то из-за своей неистребимой дури, а кто-то из-за неумеренного аппетита к бюджетным средствам. Ведь их словно тараканов собрали на одной большой газовой плите, а каждая следующая статья, как спичка, могла зажечь духовку в самый неподходящий момент. Что интересно, страстная нелюбовь к нашему изданию возникла у этих деятелей еще задолго до появления первого номера. Даже некий список "прокаженных" составили для тех журналистов, что засветятся в этом дерзком проекте. Вбивали в головы как мантру: "Я должен бояться этой газеты!"
Чуяли, наверное, что творить темные дела и растаскивать бюджетные миллионы рублей по-тихому больше не выйдет. Доходило даже до того, что во властных кругах газету изучали по принципу "по прочтении — уничтожить". Порвать и забыть. А лучше сжечь, чтобы никто не догадался о контакте рук того или иного человека, наделенного властью, с этой вражеской бумагой персикового цвета. В общем, сплошной зоопарк, где в собственноручно возведенных клетках обитали скованные одной цепью. Впрочем, почему обитали? Они и по сей день обитают здесь — над пропастью во лжи. "Ну и живите с этим", — говорим мы им.
Так есть ли польза обществу от существования издания? Спросите у Палазника. А, вы уже забыли, кто это? Был в Саратове один такой чиновник-депутат-теплоход, курировавший скандальные компании, управляющие многоквартирными домами. Он любил стоять за спиной у высокопоставленных единоросов. Думал, наверное, что это дарует ему некую индульгенцию.
Ох, сколько было обращений в редакцию от несчастных собственников жилья и других саратовцев, так или иначе вынужденных соприкасаться с детищами Палазника! Сколько было публикаций, в которых мы раздавали оплеухи покровителям этого человека в его сомнительных делишках. Говорили компетентным органам: "Ловите! Вот он, тепленький. Можно брать". И что же? Палазниковские УК так и не довели своего покровителя до статьи УК. Но, с другой стороны, где он теперь? Внезапно сказал: "Прощай, любимый город!" и обосновался в Пензе. Кстати, дослужился там до высокой должности. А в Саратове вроде как воздух чище стал. Или просто кажется.
Кстати, из той же серии АТСЖ Фрунзенского района Саратова. В 2001 году Олег Фадеев, будучи чиновником, получил контроль над сотнями многоквартирных домов в городе. Позже к руководству глобальными ТСЖ пришел его сын Владимир Фадеев. Публикаций о подозрительной деятельности этого "коммунального клана" вышло уже немало, но тут пока никто переезжать в другой город страны или мира не собирается. Может быть, из-за того, что некоторые высокопоставленные представители правоохранительных органов каким-то образом заинтересованы в работе на сына, отца и сытое брюхо? Пока жареный петух не клюнет.
СГУ им. Чернышевского и его бессменного руководителя Леонида Коссовича тоже можно вспомнить. Про ректорскую долю, которая благодаря нашему изданию перестала быть коммерческой тайной, про столичный бизнес вуза, обернувшийся университету многомиллионными долгами, про дорогостоящее иностранное оборудование, которое поглощали "Жучки Коссовича". Да мы целое обвинительное заключение по итогам журналистских расследований готовили и представляли на суд общественности. Читатели эти труды оценили, а вот компетентные органы — нет.
"Черта лысого!" — говорили мы и продолжали предавать огласке все новые факты сомнительного распределения бюджетных миллиардов рублей в госуниверситете. При этом у нас царил полнейший плюрализм мнений. Вот, например, с первой полосы газеты изобретатель Павел Попов заявляет: "В СГУ похоронили меня живьем". А вот экс-губернатор Саратовской области Дмитрий Аяцков, так же с передовицы, восклицает: "Коссович, оказывается, хороший!" И тут же на тот момент еще начальник управления правового и кадрового обеспечения университета Елена Сергун констатирует: "На свободе пока бродит полно жулья".
И пусть в итоге Леонид Юрьевич отделался лишь президентством в вузе. Хочется верить в то, что однажды люди, которые были причастны к созданию ЗАО СГУ на базе высшего учебного заведения, ответят за свои действия и бездействие. Ну а пока можно порадоваться освобождению одного из корпусов университета из цепких рук представителей организованного партийного сообщества, устроивших в свое время что-то типа гнезда на ул. Степана Разина, 71. "Табор" съехал-таки оттуда под бодрое "ай-нанэ-нанэ". Еще можно порадоваться тому, что рассказ в нашей газете о проталкивании руководством вуза очередных сверхзатратных проектов (под кодовыми названиями "Садомия Коссовича" и "Орда Коссовича") помог заморозить реализацию этих детищ на неопределенный срок.
Еще один ректор, депутат областной думы Сергей Суровов также часто гостил на страницах газеты. Причиной тому были сомнительного рода закупки для государственных нужд, которые производились Саратовской государственной академией права. Но прокуратура никак не могла увидеть странности в работе конкурсной комиссии СГАП, поэтому мы даже предположили наличие между надзорным органом и представителями вуза неких связей.
А скольких людей мы косвенно продвинули по службе? Взять хотя бы Сергея Канчера: стоило нам в конце 2012 года с первой полосы газеты обратиться к министру Канчеру с обоснованной критикой в его адрес, как на следующей неделе мы уже писали зампреду Канчеру... Впрочем, теперь он и не министр, и не зампред. Вернулся к своим кирпичам.
Также газета стала своеобразным фондом поддержки Александра Ландо — видного общественного и политического деятеля по вызову. Только расходы на Ландо из этого фонда шли не деньгами, а словами. Понятно, что Ландо и сам любит с пристрастием рассказывать все о себе и своих делах, но без пресс-спонсоров его космическая биография никогда не пополнилась бы таким набором фактов.
Что же касается помощи людям, то и здесь нам вроде бы есть что вспомнить. К счастью, немалая часть публикаций "Газеты Наша Версия" получала-таки адекватную оценку со стороны компетентных органов и чиновников. Так было в случае с молодой матерью двоих детей Еленой Хныкиной, которая стала инвалидом из-за халатного отношения властей к выполнению своих обязанностей — на женщину обрушилась кирпичная кладка дома по ул. Вольская, 33 в Саратове. Лишь после того, как мы задались вопросом со страниц газеты: "Стоит ли осуждать тех, кто со слезами на глазах призывает не сажать отдельных представителей этой власти, а ставить их к стенке?", на Елену обратили внимание. После пришлось еще серьезно побороться за то, чтобы ей выплатили деньги на дорогостоящее лечение, но так или иначе справедливость восторжествовала.
Мы были очень рады за тех ветеранов Великой Отечественной войны, которым благодаря публикациям в газете выдавалось положенное жилье — за Евдокию и Владимира Логиновых, за Павла Демина и других защитников страны. Бились за судьбы заслуженных деятелей, которых представители власти пытались турнуть на улицу с занимаемых должностей, чтобы пристроить "своего человека".
Газета не давала выкидышам следствия похоронить заживо человеческую жизнь, а прокурорским работникам мешала безмолвно надзирать за убийством. Не исключено, что именно благодаря огласке в нашем издании того беспредела, который был учинен в отношении Марины Шуляк, пытка в законе была прекращена и Марина Александровна добилась справедливости. Кроме того, мы отвечали жесткой критикой на позицию власти по отношению к бездомным сиротам, которым чиновники словно говорили: "В очередь, сиротские дети!" В итоге Анастасия Шумилова из Энгельса получила-таки долгожданную квартиру.
А вот "сироте гаражной" Елене Слеповой не так повезло. Она пока вынуждена скитаться без определенного места жительства, несмотря на то что нам удалось вывести эту тему на федеральный уровень. Чиновники обещают выделить квартиру Елене в следующем году, за чем мы, конечно же, проследим.
Можно еще долго перечислять. Шутка ли, уже вышло триста номеров газеты, в которых рассказывалось о полицейских и зверях, о сверхнормативном потреблении власти с функцией отжима, о медвежьем праве работать языком, о городе сараев и собственности жулья, о переломе мозга и нашем Хэллуево.
Самое главное — наличие этих "300 спартанцев" не давало расслабиться представителям власти в Саратовской области. Страшно представить, что бы могли вытворять эти ребята, будучи уверенными в том, что кроме бюджетных СМИ за их делишками вовсе никто не проследит. Думаю, они бы заигрались в демократию, а весь регион погряз бы в сетях какого-нибудь зловещего заговора.
Так что, на мой взгляд, главное право людей, которое защищает издание — это право знать. И да, мы не прощаемся с вами. Антигероям нашего времени хотелось бы напомнить кое-что: "Не бойтесь, слабить будет нежно, не нарушая сна!" (с).