"Правый берег" — один из крупнейших опен-эйров Саратовской области. В этом году фестиваль будет проходить уже в седьмой раз, организаторы рассчитывают, что к ним приедут 2,5-3 тысячи человек. Подобного мероприятия в регионе больше нет. У соседей фестивали такого масштаба обычно проходят под эгидой серьезных спонсоров или при финансовой поддержке местной власти. У нас все складывается несколько иначе. О том, как сделать шоу, пригласить музыкантов всероссийского уровня, собрать несколько тысяч людей и при этом не потерять собственную квартиру и дорогой мотоцикл, мы поговорили с представителем байк-клуба "Верста 64" и одним из организаторов и вдохновителей фестиваля Максимом Цараном с позывным "Лучник".
— Мы будем говорить о вашем фестивале и о том, как он влияет на туристическую привлекательность региона. Насколько трудно организовать такое мероприятие?
— Трудно или не трудно организовать?.. В этом году фест стоит миллион двести. Спонсоров нет.
— На сколько человек вы рассчитываете в этом году?
— Я рассчитываю на две с половиной тысячи человек минимум, потому что в прошлом году было больше двух. Хэдлайнером был Пушной. Человек, конечно, очень знаменитый, но все-таки половина людей спрашивала: "А это кто?" А сейчас, когда я говорю, что будет Макс Покровский и группа "Ногу свело!", я слышу удивленное восклицание... Сложно... Есть хорошие договоры — с тем же лагерем "Ровесник" — на мягких условиях. Есть тяжелые договоры, когда партнеры пытаются нас подвинуть. Но факт остается фактом — никаких спонсоров у нас нет, все это из своих денег. Вынуть из кармана миллион рублей... Ну у меня и 30 тысяч нет (смеется). То есть идем на личный риск. Мы на этот фестиваль пашем с конца декабря, и почти все уже готово.
— С чем сталкивается человек, который решил организовать фестиваль? С чего вообще все начинается?
— Сначала он должен определиться с целевой группой. Мы зацепились за нашу мотоциклетную тематику. В первый год мы делали буквально так: брали телефон, обзванивали всех президентов поволжских байк-клубов. "Приедете?" — "Да". — "Сколько вас будет?" — "Тридцать человек". Собрали три сотни, народ потусил. Всем понравилось. На следующий год приехало в два раза больше.
— То есть на первый фестиваль приехало 300 человек?
— Да, человек 250-300. Было 180 мотоциклов. Ну так, ни о чем... Второй фест уже освещали по телеку: ТНТ, Рен-ТВ... Две недели ролики шли в Саратове. Мы ничего не покупали, денег нет. Обошлись по бартеру, с флагами их покатали. Да, кто-то в Саратове узнал, но на количестве гостей это никак не повлияло. Но сарафанное радио добавляет нам по 30 процентов ежегодно. Прошло семь лет — и вот уже больше двух тысяч. Плюс появляется возможность группу пригласить посерьезнее, шоу сделать поинтереснее. Еще мы привлекаем тем, что не делаем просто концерт. Мы делаем ярмарку в стиле американского праздника урожая: поле с сувениркой, фуд-корты, несколько тиров, средневековая выставка оружия. В этом году будет музей экипировки, военной техники, даже зенитка приедет. Плюс кроме концерта у нас в программе постоянно танцевальные шоу, гоу-гоу. Классика фестиваля на тему опереточных фашистов и партизан. Люди такое редко видят — и это тоже наша фишка. Фестиваль по российским меркам среднего размера. Может быть, людей немного, но атмосфера настолько благостная и безопасная, что казачество из Астраханского войска, которое нас охраняет, скучает. У людей все есть, цены недорогие, сервис дан, картинка дана, и все ходят общаются-развлекаются. Даже потом фотки листаешь: идет концерт, а народ стоит обнимается. Шикарно! За все время фестивали были в Самаре, в Волгограде. А сейчас осталось подобное мероприятие только в Пензе. Остальные куда-то подевались. К нам приезжают отовсюду. Самая дальняя точка — Северодвинск. Вот такие приезжие издалека и говорят: "Ребята, вы входите в десятку лучших фестов в России. Не по размеру, а по качеству".
— Так почему фестивали закрываются?
— Потому что это не бизнес. Это фактически убыточное мероприятие. В прошлом году оборот фестиваля составил полтора миллиона. Прибыль клуба при этом — 30 тысяч (смеется). И это был хороший год, куча людей. Мы, конечно, не экономим на программе, потому что фестиваль некоммерческий. А теперь представьте: немного дождика, какой-то форс-мажор типа лопнувшей колонки. И все — ты будешь в минусе. И так у всех. По статистике раз в пять лет на дни, когда мы проводим фест, погода приходится примерно плюс 10 градусов и дождь. Это означает, что две трети людей не придут. А вложения уже сделаны. Мы, как Ланнистеры, — платим всегда. Один фестиваль, ушедший по деньгам в минус, убивает пять, которые идут в плюс.
— После такого заниматься фестивалями мало кто станет.
— После такого я буду вынужден продать мотоцикл, и все закончится. Так что мы все организовываем до первого дождя. Потому что выбор простой: либо я завышаю цену и обманываю людей в качестве оказываемых услуг, они не получают качества за эти деньги, либо я пролетаю. Есть третий вариант — если я найду спонсоров. Так, например, в случае "Рока над Волгой".
— Но этот фестиваль тоже закрылся.
— У них кончилось финансирование — и они схлопнулись. У нас спонсоров нет — и мы делаем. То, что пивной завод нам дает какие-то 50 тысяч за то, что эксклюзивно торгует, — это не спонсор против сметы фестиваля, это приятный бонус.
— А почему спонсоры не участвуют?
— Потому что это Саратов.
— По логике, это должно быть для них интересно — это реклама, продвижение бренда и продукции.
— У нас средний спонсорский контракт за время проведения фестиваля составляет 8,5 тысячи рублей. То есть приезжает чей-нибудь друг-знакомый и говорит: "Ребят, я у вас тут баннерочек своего мебельного магазина повешу. Вот вам пятерка, спасибо, что пригласили". Мы говорим: "Друг, заходи". И все.
— Разве крупные компании не прельщает участие в качестве организаторов с возможностью продавать алкоголь, еду на фестивале?
— Вот буквально десять минут назад мы встречались с основным организатором общепита. У нас с ним бартерный договор: он кормит наших гостей за деньги, а за это он кормит персонал, которого 110 человек. На смету фестиваля это никак не влияет. Притом что люди, конечно, какие-то деньги за работу на фестивале получают, но в пересчете на зарплату они работаю за идею. А если выставить нормальную зарплату, это добавит к смете 200-300 тысяч и убьет все. Первые три года весь проект поднимали фактически участники клуба "Верста", работая бесплатно.
— Получается, мероприятие не коммерческое. Тогда зачем?
— Задача стоит: сделать хорошо и по возможности ничего при этом не потерять. Например, есть такое байкерское событие "Гоблин-шоу". Оно проводится уже, наверное, лет 12. Так вот этот товарищ Гоблин, который его организует, говорит, что первые семь лет он работал в минус, а в первый год вообще квартиру продал. Психопат. Мы чем-то похожи.
— Пытались ли вы договориться с правительственными структурами?
— Конечно пытались. С их стороны мы находим поддержку в том смысле, что с первого же года у нас на всех рекламных материалах идет приписка: "При поддержке министерства молодежной политики, спорта и туризма Саратовской области". Они помогли нам с сопровождением колонны из Саратова в Балаково, где был первый фестиваль. Собственно, поэтому он и называется "Правый берег". Еще они нам выдали комплект наград — медальки на веревочках и грамоты. И все. Проанализировав потраченное время на переговоры с ними, согласование документов, мы теперь просто отправляем официальное письмо во все инстанции и структуры — в пожарную, в полицию, районным властям. Каскадеры отчитываются о своих сертификатах. Нам говорят: "Одобряем". И все. Хорошо, что не мешают.
— Я не вижу в этом никакой фактической поддержки.
— Причем нас даже немного обижает такое отношение. Например, есть фестиваль "МотоВесна" в Пензе, который проходит через неделю после нашего. Власти предоставляют им целый лагерь, сцену, и туда приезжает народу не меньше чем у нас. Например, мы платим только лагерю более 600 тысяч рублей. Организаторы имеют возможность пригласить группу получше, заняться приемом гостей. При этом они делают более дешевый входной билет. Это делает проект демократичнее, дает возможность принять больше людей. Пенза может помочь, а Саратов почему-то ничего не может.
— А что фестиваль может предложить взамен?
— Мне очень нравится сравнение с таким большим проектом, как "Кубана", который проходил раньше в Веселовке Таманского района, а теперь переехал в Калининград. Переехал, потому что возникли проблемы с властями. Что это был за проект? Это 50 тысяч зрителей, которые проводят неделю на пляже. Ценник за все время пребывания тысяч 10-15. Туда приезжают группы уровня U2 — всего 50 команд. Огромная территория с кучей сцен, Кустурица там спектакли ставит. Огромный, крутой фестиваль, чуть ли не крупнейший в Европе. И все знали, что это в Тамани, Ткачев губернатор, это вот у него проходит. Но, как пишут сами организаторы, никакой реальной поддержки не было. Поэтому калининградский губернатор вышел на них и говорит: "Ребята, я вам не только создам все условия, я еще и заплачу вам, чтобы ко мне переехали". И они переехали. Он решил, что это привлечет людей в Калининград. Новостной фон, который будет положительно повышать индекс цитирования Калининградской области. Я не говорю, что мы ровня "Кубане". Мы даже не составляем 10 процентов от нее, но может быть, когда-нибудь...
— Но другого вообще нет.
— В 1000-километровой зоне есть похожие мероприятия, а в 500-километровой ничего нет.
— Если на вас выйдет правительство, например Волгоградской области, и предложит: "Вот вам сцена, место и средства. Сделайте нам красиво". Переедете?
— Нужно будет тогда туда переезжать жить.
— А какой предел посещаемости у вашего фестиваля?
— Я думаю, что если мы вырастем за 5 тысяч, что вполне возможно, нам придется полностью поменять концепцию. Потому что как это все выглядит сейчас? Пионерский лагерь "Ровесник" и турбаза "Ландыш" в Марксе или "Синяя Птица" в Балаково. Все остальные места в области не отапливаются или это небольшие элитные турбазы. А эти могут нам предоставить 380 мест дешевого жилья и еще 100 более дорогого. Остальное — палатки, которые в мае, когда температура ночью то плюс 15, то плюс 5, вещь ненадежная. Если мы вырастаем и мест не хватает, то мы должны переехать в поле, где мы будем вынуждены выстраивать собственную инфраструктуру, что вызовет совсем другие расходы. Мы в это не целимся, да и все, кто ездит по таким фестивалям, знают: чем больше фест, тем хуже отношение к каждому гостю в отдельности. То, что нас относительно немного, значит, что можно уделить внимание каждому. В прямом смысле я могу хотя бы половине людей пожать руку.
— Прекращать вы все равно не предполагаете? Несмотря на отсутствие поддержки и риски?
— Я каждый год говорю: "Может, хватит? Я не хочу рисковать мотоциклом и квартирой". А потом приходят люди: "Ну давай что-нибудь сделаем. Ну может, скинемся немного?" Я ломаюсь и заявляю: "Все, делаю последний фестиваль!" Это происходит уже на протяжении пяти лет. Опять без спонсоров, без помощи. В прошлом году я обзванивал больше 80 офисов разных компаний, которым может быть интересно поучаствовать. Такое ощущение, что в Саратове нет организаций, которые готовы вложить больше пяти тысяч рублей. И рекламировать, судя по всему, никому ничего не надо.
— Может быть, их не устраивает целевая аудитория?
— Думаю, что не в этом проблема. Тот, кто купил мотоцикл за 300-400 тысяч рублей, вполне платежеспособен. Здесь контингент легких на подъем, активных. Заплатить тысячу рублей "входняк", проживание и питание, в среднем две тысячи рублей в сутки, может себе позволить не самый бедный человек. Я звоню в "Хищник" или "Спортмастер" и говорю: "Вот ваши клиенты". Они в ответ: "Это сложно, нужно согласовывать с центральным офисом в Самаре, давайте мы вам зонтик дадим". Может быть, конечно, мы не понимаем, чего спонсоры хотят. Может быть, им нужно, чтобы мы звонили не в марте, а в марте прошлого года... Ну писал я в компанию "Балтика" за полгода до феста: "Вы участвовали в фесте в два раза меньше, а теперь готовый проект". Написали в ответ: "Спасибо за ваше письмо, оно в работе". То есть в корзину не ушло. Но потом ушло. Единственный, кто нас поддерживал, — это саратовские мотосалоны. Они ставили мотоцикл для рекламы, баннеры развешивали. Но размер контракта не превышал 50 тысяч рублей. И с такими тормозами... Как на работу туда уже ходишь. В этом году мы даже не пытались к ним обращаться, потому что у всех все грустно. В этом году спонсором выступил мотоциклист, который переехал в Москву. Он позвонил и передал денег на группу, хорошую сумму, больше, чем все спонсоры давали за все время. Мы в это до сих пор не можем поверить и думаем, что спим. "Ногу свело!" — это его подарок. Причем это спонсор, которому не нужна реклама. Был случай, когда НПП "Солитон", которое делает бигфуты, договорилось с группой "Монгол Шуудан". Бывает и такое. Но чаще всего это 50 тысяч против миллионной сметы. Это здорово и классно, но погоды не делает. Каждый год, когда я говорю: "Не буду делать!" — мне начинают звонить и писать люди. И ты уже вроде бы как обязан продолжать. Здорово, когда сделаешь фест, люди разъезжаются и говорят тебе: "Спасибо! Мы обязательно в следующий раз приедем". Вот такая мотивация. Набираешь потом в Гугл "Правый берег" и читаешь обсуждения на тридцать страниц. Даже бывает так: люди начинают жаловаться на дорогой вход, причем неважно, 50 рублей он будет стоить или 500, но после фестиваля никто не говорит, что было дорого. Говорят: "Все было супер!"