Не смотря на довольно зрелый возраст и долгий опыт проживания в Саратове, К. была весьма наивной барышней. Она все еще верила в то, что мир населяют приятные во всех отношениях люди, а жизнь может быть прекрасна и удивительна даже в городе с приличным дефицитом бюджета и полным отсутствием нормального дорожного покрытия.
Тягая пятнадцатикилограммовую коляску с ребенком внутри по саратовским тротуарам, К. верила в лучшее. "Ничего-ничего, - пыхтя, говорила она младенцу, укоризненно взирающему на мать из недр детского транспорта. – Это просто бордюрчик в 30 сантиметров высотой, мы его сейчас аккуратненько преодолеем, перейдем дорогу, и все будет хорошо". Младенец отличался не по годам развитой интуицией и недюжим умом, а потому понимал: в городе, где чрезвычайно трудно отыскать магазин или государственное учреждение, приспособленное для посещения оного женщиной с коляской и ребенком, хорошей жизни ждать не приходится. Младенец точно знал, что за одним бордюром в 30 сантиметров высотой почти сразу последует другой такой же, а сладко заснуть на выбоинах и колдобинах не поможет даже врожденное младенческое умение спать под звуки отбойного молотка.
Но К. этого не понимала и продолжала жить жизнью человека, который никогда не сталкивался с такой проблемой, как отключение воды на несколько дней. Не подумайте, горячую воду в квартире у К. отключали часто. Если не отключали, то в кран вода поступала уже не горячей, а подозрительно теплой, как будто на пути к дому ее подстерегали многочисленные испытания в виде огромных морозильных камер. Однако супруг К. уже давным-давно не ждал милостей от государственных и около государственных контор, а потому обзавелся водонагревателем.
Единственная неприятность, которую доставляли К. краники с красным и голубым кружочками, заключалась в следующем. Каждый раз, пытаясь настроить приятную для тела температуру воды, К. сталкивалась приблизительно с такой же проблемой, с которой сталкивается любой киношный медвежатник: крутить вентили следовало чутко и нежно, постоянно прислушиваясь к их реакции. Заветные краники сильно реагировали на любое прикосновение, достаточно было приложить чуть больше усилий, чем следует, и можно было легко ошпариться кипятком. Иногда случалось и наоборот: кран с горячей водой приходилось вертеть бесконечно долго, дожидаясь хоть капли. Все эти труды зачастую пропадали втуне — достаточно было переключиться на душ, и все настройки тут же сбивались. К. видела в этом заговор ресурсоснабжающих организаций, которые таким образом тянули из потребителя честным трудом нажитые рубли. Жестокосердный супруг тем временем ехидничал и регулярно интересовался, что можно делать в душе целых 30 минут.
Однако наступило утро, когда навыки медвежатника уже ничем не могли помочь. Воды не было ни горячей, ни холодной. Удивившись, К. отправилась туда, где хранятся ответы на все вопросы - в интернет. Всемирная паутина посоветовала звонить в Водоканал. Телефон организации радушно сообщил, что К. четвертая в очереди. "Хотя бы не врут, что мой звонок очень важен для них", - подумала К.
Наконец усталая барышня сообщила, что ведутся работы, а потому воды не будет часа два-три. "Они же обязаны предупреждать!" - громко возмущалась К. Предупреждать действительно были обязаны. В случае плановых работ – за неделю до их начала, а в случае аварийной ситуации – в течение суток после того, как вода была отключена. Но разве кого-нибудь когда-нибудь смущали слова "обязаны" и "закон" в одном предложении? А потому никаких письменных уведомлений не было и в помине. Впрочем, не наблюдалось даже завалящего объявления на грязной стене подъезда.
Спустя шесть часов после отключения коммунальных благ, вера К. в человечество стала чуть меньше. Этому, к слову, немало поспособствовал ехидный муж, напомнивший, что буквально пару лет назад в Ленинском районе воды не было чуть ли не неделю. "Да ладно, это все выдумки", - отмахнулась К. И принялась опять звонить в Водоканал. В этот раз она оказалась третьей в очереди. Также потребителям предлагалось прослушать список улиц, которые остались без воды. Барышня-оператор, появившаяся на линии через несколько минут, уверяла, что в самое ближайшее время поставки холодный воды в квартиры граждан будут восстановлены. Впрочем, ее голос звучал неуверенно. "Это еще что, - супруг К. продолжал пугать ее историями из жизни. - Вот у некоторых в чистый четверг никакой воды не было, представляешь? У всех, понимаешь, праздник, а у людей грязные будни". В свете последних событий рассказы про недельное отсутствие воды перестали казаться К. мифами и легендами современного Саратова.
Уже ближе к ночи барышня из Водоканала сдалась и как на духу призналась: когда дадут воду, неизвестно, но гражданам не стоит терять надежду, поскольку без нее в наше время не прожить. На протяжении следующих суток К. время от времени созванивалась с МУПом, чувствуя себя вполне на дружеской ноге с тамошними операторами, гоняла супруга к родственникам за пятилитровками, возмущалась по поводу все еще отсутствующего объявления и скрепя сердце протирала младенца влажными салфетками.
На третьи обезвоженные сутки во дворе дома, где проживала несчастная К., занялся пожар. Горела крытая автостоянка. Огонь бушевал не на шутку. В квартире К. тем временем заговорили краны. Дали горячую. Нет, не так. Дали кипяток. Вода, которая раньше прибывала в квартиры потребителей теплой, теперь ошпаривала любого рискнувшего открыть кран. Впрочем, К. было уже все равно. С ледяным спокойствием она набирал ведра кипятка, периодически посматривая в окно, где огненное зарево вносило свой посильный вклад в дело градостроительства и благоустройства. Грязные будни закончились.