Это один из самых больших в Саратове массивов частного сектора, располагающийся в северо-западной части Октябрьского района, сразу за политехом. Несмотря на то, что Агафоновка уже давно перестала быть городскими выселками, чувствуешь себя здесь в каком-то другом, параллельном Саратове. Низкорослая усадебная застройка уходит за горизонты пересеченной местности, блага цивилизации делят пространство с бродячими собаками, печным отоплением, водоразборными колонками и пасущимися посреди агафоновских улочек козами… Похоже, местные жители давно привыкли к таким контрастам и обустраивают свою жизнь без оглядки на внешние силы.
Выжившее название
История Агафоновки берет начало в первые годы прошлого века. Тогда на картах Саратова и окрестностей юго-западные окраины города были отмечены как владения Агафоновых и Патрикеевых. И если первые дали название будущему поселку, то вторые — лишь небольшому Патрикеевскому проезду. Впрочем, некоторые старожилы до их пор называют поселок Патрикеевским. Рядом с Агафоновкой (точнее, ниже, примерно в квартале современных улиц Большая Садовая, 2-я Садовая, Степана Разина и Беговая) располагался Голдобинский поселок. Его покосившиеся лачуги до недавнего времени скрывались в тени окружающих хрущевок. Но несколько лет назад остатки Голдобинского поселка расселили, и на его месте выросла 25-этажная высотка. Незадолго до сноса в расселенные хибары Голдобинского поселка можно было заглянуть — в опустевших домах на полу были разбросаны фотокарточки, предметы быта, в банях-пристройках — веники, в гаражах разнообразные запчасти от старинных агрегатов. Зрелище чем-то напоминало оставленные человеком города, казалось, что люди убежали отсюда сломя голову, оставив вечности не только старые стены.
В отличие от Голдобинского поселка Агафоновка похожа не на городские трущобы начала XX века, а на разросшуюся деревню, в которой, правда, есть как зажиточные дворы с коттеджами и бассейнами, так и довольно скудные делянки с мазанками да сараюшками.
Своему названию Агафоновка обязана саратовскому купцу Василию Яковлевичу Агафонову. В 1911 году его вдова Ксения Никитична и сын Владимир Васильевич в память мужа и отца решили поставить на месте их земельного имения, располагавшегося за полотном железной дороги, церковь-школу. В 1912 году здание каменной однопрестольной церкви-школы было готово, и храм освящен во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Здание имело черты псевдорусского стиля, иначе говоря, эклектики. Над церковью возвышался на круглом барабане купол, а над входом небольшая двухарочная звонница, украшенная тремя главками. Так местность вокруг нового центрообразующего объекта стала развиваться и заселяться, получив название Агафоновка (по другим источникам — Агафоновская слобода и даже уважительно-величавое Агафония).
При советской власти церковь закрыли, купола и звонницу снесли и в 1935 году надстроили второй этаж, превратив в жилой дом коммунального типа (в середине 2000-х здание предано РПЦ, расселено и реконструируется). А церковно-приходская школа стала светской (с 1998 года — лицей № 2). Помимо закрытия церквей, в советские годы власти активно боролись с названиями, напоминающими о "царском прошлом". Не обошла эта тенденция и Агафоновку, которая официально называется Октябрьским поселком, да вот только до сих пор это название в лексиконе саратовцев не прижилось, а старое, вопреки всем историческим переломам, живет. Хотя именно после 1917 года Агафоновка стала активно развиваться и расти. В 1920–1930-е годы здесь появились объекты научного и промышленного назначения — автодорожный институт, заводы силикатного кирпича и строительных машин.
Развитие местности потребовало стабильного транспортного сообщения с центром города, и 8 ноября 1926 года в Агафоновку пустили ветку трамвая — ныне маршрут № 10, который теперь ходит по улице имени героя-панфиловца, уроженца Саратовской области, Василия Клочкова, героически погибшего в декабре 1941 года во время защиты Москвы. Когда-то улица Клочкова, являющаяся одной из главных магистралей Агафоновки, носила другое, сугубо функциональное название — Трамвайная. Об этом свидетельствуют сохранившиеся на некоторых домах довоенной и даже послевоенной постройки таблички.
Рельеф и живопись
Рядом с растущим поселком в начале прошлого века стали разрабатывать песчаный карьер, к которому от нынешней станции Саратов-2 протянули железнодорожную ветку. О точной дате прокладки путей сказать сложно. "На дореволюционных картах имеется ветка-предшественница, которая шла по 2-й Садовой улице. В конце XIX века на месте домов на пересечении 2-й Садовой и Степана Разина был кирпичный завод. Ветка вела к нему, а затем по 2-й Садовой улице уходила куда-то вверх за город. Но, судя по картам, с 1910 года она стала заканчиваться на Аткарской улице. На карте 1927 года карьер уже обозначен, видно и путь ветки к нему. На карте 1932 года ветка уже четко нарисована. Прямо по дворам Голдобинского и Клинического поселков", — рассказывает блогер-краевед Денис Жабкин.
Собственно, железнодорожная ветка, ведущая к песчаному карьеру, являлась границей между Агафоновкой и Клиническим поселком. Клинпоселок — так именуется жилой массив, располагающийся между клиникой СГМУ (бывшей 3-й Советской больницей) и областной больницей в Смирновском ущелье. Сегодня, когда железнодорожная ветка до карьера давно демонтирована, граница между Клиническим и Агафоновкой давно стала условной, хотя некоторые проводят ее по улице с красивым названием Вяземская. Но в отличие от разобранной в середине прошлого века железнодорожной ветки карьер (точнее, то, что от него осталось) в буквальном смысле рельефно напоминает о себе. Хоть в 1950-е годы заброшенный карьер стали хаотично застраивать частными и двухэтажными домами в районе кольца трамвая № 10, предыдущее назначение местности довольно быстро вычисляется по крутым обрывам вместо плавного подъема в гору, а также по повсеместному песку под ногами и в воздухе. Видимо, из-за зыбучих грунтов ботинки то и дело вязнут в дебрях улицы Вяземской — вот оно, говорящее название! Кварталы на месте бывшего карьера — это довольно запоминающаяся местность с кривыми проулками и крутым обрывом, на который "верхние" агафоновские сбрасывают бытовые отходы, засыпая "нижних". Особенно интересны названия улиц и проездов, граничащих с карьером. К примеру, здесь есть улица Карла Маркса — небольшой такой проулочек от Клочкова до Вяземской, странный тем, что в советские годы именами основоположников научного коммунизма называли в основном парадные места. Не менее интересно название Литейный проезд (он идет полукругом прямо под обрывом бывшего карьера), оно чем-то перекликается с Литейным проспектом Северной столицы, в Агафоновке, как и на Васильевском острове Петербурга, основное название улиц — Линии, которых тут целых двенадцать. В небольшом частном доме на одной из таких агафоновских Линий в последние годы жизни обитал художник мировой известности Николай Михайлович Гущин (1888–1965). Уроженец Вятской губернии, детство и юность он провел в Перми, затем отправился в Санкт-Петербург, где одновременно учился в психоневрологическом институте и занимался живописью. В 1910 году Гущин поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Здесь художник сблизился с футуристами Владимиром Маяковским, Лилей и Осипом Бриками и Василием Каменским. После революции он возвратился в Пермь, где преподавал живопись в академии изящных искусств. По проекту Гущина в Перми был сооружен памятник Борцам революции, взорванный колчаковцами в 1919-м. В том же году он уехал в Китай, а в 1922-м в Париж. В Европе Гущин участвовал в многочисленных выставках во Франции, Англии и Германии. Состоял в экспертном совете Лувра. Многие искусствоведы называют Гущина "последним русским символистом".
Не отказываясь от гражданства СССР, в 1925 году Николай Гущин участвовал в Международной выставке декоративных искусств в Париже. При этом выставлялся именно в советском павильоне, где был отмечен золотой медалью. В годы Второй мировой войны участвовал во Французском движении Сопротивления.
На родину Николай Гущин вернулся в 1947 году, но был ограничен в правах. Ему запретили селиться в Москве и Ленинграде, из-за чего художник и выбрал для жительства наш город. К тому же творчество Гущина считалось "идейно-чуждым", и художнику запретили преподавать живопись, но позволили трудоустроиться реставратором в Радищевском музее. "Полвека назад, 4 сентября 1965 года, забытый на родине, Николай Михайлович Гущин скончался в доме на 5-й Линии", — рассказывает член редколлегии журнала "Волга" Алексей Голицын. Малоприметный деревянный дом, чьи стены помнят героя Французского Сопротивления, друга будетлян и "последнего русского символиста", сегодня поддерживает в порядке другой саратовский живописец Николай Аржанов.
От "Родины" до Клочковки
А еще неповторимый колорит Агафоновке придают — внимание! — торговый дом "Родина" (бывший кинотеатр, а теперь вот, сами понимаете) и ручьи. Первую достопримечательность оставим без комментариев, а вот про водные объекты поговорим. Главная агафоновская речка берет начало где-то у подножия гор и течет прямо через огороды местных жителей вдоль улицы 1-я Поперечная, пересекая многочисленные здешние Линии… Речушка эта, старательно убранная в бетонное русло, каждую весну бурно разливается и не пересыхает даже в летнюю жару. Протекая на всем протяжении частного сектора, в нижней части поселка, уже у многоэтажек на 3-м Парковом проезде, бетонное русло безымянного ручья обрушивается водопадом под землю, и по коллектору родниковая водица с Кумысной поляны попадает в пруды Городского парка. В открытом виде притоки к парковым прудам можно увидеть еще в районе пешеходного моста через железную дорогу возле станции Саратов-2, посреди диссонирующей с природой индустриальной атмосферы местности.
Другие ручьи в Агафоновке, судя по всему, носят не природный, а антропогенный характер. Из-за порыва коммуникаций, отсутствия ливневок и повышения уровня грунтовых вод то и дело здешние и без того малопролазные узенькие улочки заливает. Много лет жаловались местные жители на непрекращающуюся течь по 2-му Комсомольскому проезду и улице Миротворцева, из-за которой зимой на дорогах образуются торосы… Есть у здешних "водных маркеров" и народные названия. Например, Клочковка — так агафоновские именуют весенние потоки вдоль трамвайного полотна на главной улице микрорайона. Об этих катаклизмах мы еще будем не раз говорить, как и о новых названиях системных стихийных бедствий нашего города… Ведь в стране, где торговый дом называется "Родина", возможно все!