Более двух лет назад от порока сердца скончалась шестимесячная Дарья Усова из Энгельса. Экспертная комиссия при минздраве Саратовской области пришла к выводу, что медицинские работники поздно диагностировали у ребенка опасный недуг. Однако следственные органы, похоже, нашли крайнего в этом деле — врача ультразвуковой диагностики частной клиники. Не исключено, что возлагая вину на этого специалиста, представители силовой структуры пытаются выгородить муниципальные и государственные учреждения здравоохранения. Мы решили разобраться в происходящем.
Маленькая девочка умерла 28 июля 2013 года в возрасте 6 месяцев после операции, проведенной в Федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии города Пензы. До этого ребенка наблюдали и лечили в энгельсских медицинских учреждениях и в Саратовской областной детской клинической больнице. Несколько раз мама Дарьи — Надежда Усова — посещала частную клинику педиатрии доктора Трухманова в Энгельсе. Там девочке сделали ультразвуковое исследование, в результате которого признаков порока сердца выявлено на тот момент не было.
— Они обратились к нам 15 марта 2013 года, — рассказывает главный врач клиники Зиля Исмагилова. — Девочке было два месяца, у нее была маленькая прибавка в весе. Ребенка осмотрел педиатр, и было рекомендовано сдать анализы, сделать УЗИ сердца и пройти консультации кардиолога, невролога и хирурга. УЗИ сердца было выполнено врачом ультразвуковой диагностики Любовью Королькевич 16 марта 2013 года. Бывают случаи, когда к нам приходят один раз. Проследить в дальнейшем выполнение наших назначений и рекомендаций не представляется возможным. Дело в том, что у Дарьи было редкое заболевание, диагностировать которое сложно: на начальной стадии изменений со стороны сердца на УЗИ нет. По мере развития заболевания появляются изменения, которые можно выявить только при проведении повторных ультразвуковых исследований, кроме того, данное заболевание сопровождается клиническими проявлениями, которые могут начаться молниеносно. Когда УЗИ делали в роддоме и у нас, еще невозможно было поставить диагноз, не было изменений, характерных для данного заболевания. А вот на этапе муниципальной детской больницы, в которой ребенок находился на лечении, имелась возможность динамического наблюдения за его состоянием, которое вызывало беспокойство у мамы. Врач-кардиолог, осматривавший ребенка, опирался на данные УЗИ почти двухмесячной давности, выполненного в нашей клинике. После того как произошла эта трагедия, Надежда Усова писала жалобы на всех — на энгельсские муниципальные поликлинику и больницу, на областную детскую клиническую больницу… Но теперь, спустя два года, крайними почему-то у нее оказались мы.
Действительно, если посмотреть обращения Усовой в различные инстанции от 2013 года, в них написано много нелестных слов в адрес врачей государственных учреждений здравоохранения. Тогда заявления матери умершей девочки тиражировали многие региональные СМИ. Вот, например, выдержка из письма Надежды в Росздравнадзор: "Обращаю Ваше особое внимание на то, что за время домашнего патронажа участковый педиатр приходила к ребенку всего два раза и два раза была медицинская сестра. Карточка на моего ребенка (история развития ребенка по форме 112/У) находилась в детской поликлинике № 1. Поэтому я была удивлена тем, что, оказывается, врач и медсестра (по данным в карте) посещали нас буквально каждый день, вымышленные рекомендации и псевдоосмотры... Эти все записи сфальсифицированы!"
Между тем неожиданно эти и другие претензии к государственным учреждениям были забыты, а в недавнем телевизионном сюжете на ГТРК "Саратов" Надежда Усова критикует действия уже исключительно частной клиники. Впрочем, всегда можно понять человека, который потерял близкого. Тем более маленького ребенка. Это просто неописуемый кошмар, единственным выходом из которого многие видят поиск виновных в трагедии. И врачи к этому привычны, поскольку, к сожалению, им не всегда и не от всего удается уберечь своих пациентов.
Но в нашем деле все куда более серьезно. Еще в сентябре 2013 года Межведомственная экспертная комиссия при министерстве здравоохранения Саратовской области рассмотрела трагический случай и решила отнести смерть шестимесячной девочки к категории труднопредотвратимых. Кроме того, было указано, что на всех этапах предоставления медицинской помощи ребенку "можно прийти к выводу о поздней диагностике порока сердца, объясняемой объективными трудностями диагностики данного порока сердца у новорожденных и младенцев и редкостью заболевания". Также комиссией были установлены недостатки при оказании медицинской помощи работниками МУЗ "Детская городская поликлиника № 1" и МУЗ "Городская детская больница" города Энгельса.
Несмотря на все это, представители следственного отдела по городу Энгельсу СУ СК России по Саратовской области, по всей видимости, планируют возложить вину за произошедшее на одного-единственного специалиста — врача ультразвуковой диагностики Любовь Королькевич, в настоящее время работающую в клинике доктора Трухманова. Любовь Сергеевна проводила УЗИ сердца у малютки в возрасте двух месяцев и давала рекомендации обратиться к кардиологу. А диагноз данного заболевания был установлен ребенку только в возрасте четырех месяцев. Почему именно она теперь стала объектом повышенного внимания со стороны следователей — не очень понятно.
— Я как врач ультразвуковой диагностики обязана лишь описать то, что я увидела при проведении обследования. А лечащий врач должен сопоставить полученные результаты обследования, жалобы, историю начала и развития заболевания, данные, полученные при осмотре пациента, а уже затем установить диагноз. После трагедии нас проверяли все кто только мог. И нарушения выявлены не были. Потом в ноябре 2013 года следователи возбудили уголовное дело, вызывали и опрашивали всех сотрудников нашей клиники и тех государственных учреждений, где девочка проходила лечение. Через год следователи уже сами к нам в клинику пришли и снова опросили. Весной 2015 года меня вновь вызвали в следственный отдел Энгельса. И там, как я считаю, меня склоняли оговорить себя.
Как отмечает врач, ей позвонила молодая девушка, представившаяся следователем. Сказала, что необходимо срочно прийти по делу Усовой.
— Я пришла с адвокатом, — продолжает Любовь Сергеевна. — Она попросила подождать десять минут, а потом завела нас к руководителю следственного отдела по городу Энгельсу Андрею Морозову. В кабинете сидела она, Морозов и мы с адвокатом. И начальник стал говорить, что я виновата, на меня указывают все экспертизы, больше следователи никаких экспертиз проводить не будут. Что за экспертизы — не уточнялось. Вел беседу туманно, но, как мне показалось, клонил к тому, чтобы я призналась. Чтобы сказала, что ребенок якобы погиб из-за того, что во время именно моего исследования не было установлено заболевание.
Любовь Королькевич признается, что она пребывает в стрессовом состоянии с того момента, как побывала в следственном отделе. Уже на протяжении более полугода молодая женщина находится в полном неведении о том, что с ней может произойти завтра.
— Я и так все два года сильно переживала из-за случившейся трагедии, а после того как меня весной стали запугивать, вообще спать не могла, — рассказывает врач. — Потом я еще раз ходила на допрос. На этот раз уже без Морозова с одной девушкой-следователем общалась. Там задавались очень длинные, запутанные вопросы. Она их распечатала сразу на листах, и они были такие, что, дочитав до середины, нельзя было вспомнить, что было в начале. Причем они, на мой взгляд, были провокационного характера. Как я понимаю, таким образом оказывалось давление. В итоге следователь сказала мне: вы пока в качестве свидетеля, но все дело идет к обвинению. Мое моральное состояние было подавлено.
Наше издание попыталось получить комментарий у руководителя следственного отдела Энгельса Андрея Морозова, однако пока безрезультатно. Тем не менее мы продолжим следить за развитием событий. Конечно, хорошо, когда компетентные органы пытаются установить истину. Но стоит помнить, что эта истина всегда должна быть объективной, а не продиктованной теми или иными интересами.