Пусть говорят!

26 февраля 2016, 09:00
Пусть говорят!
На верхней полке большая бутылка толстого темно-зеленого стекла, под которым кривляется чья-то маленькая уродливая мордочка.

— Вы не заняты? К вам сейчас можно заехать?

— Что за вопрос, Нина Борисовна? Для вас — всегда пожалуйста!

Открывается дверь кабинета губернатора Валерия Васильевича, и его пресс-секретарь Нина Борисовна не без усилий вкатывает в кабинет шефа трехколесную тележку. В тележке — расписанный под хохлому деревянный сундучок с надписью "Интернет и СМИ". Еще несколько дней назад внутри у него было почти пусто: только на самом дне одиноко и жалобно шуршали редкие вырезки из "ОПГ" ("Областной правительственной газеты"). Но сегодня заветный пресс-сундучок набит так, что его крышка уже не закрывается.

— Похоже, я теперь довольно популярен? — со скромной гордостью осведомляется Валерий Васильевич, поглядывая на сундучок.

— Это грандиозно! — всплескивает руками Нина Борисовна. — Такой успех! Такой прорыв! Раньше мы выбрасывали на ваш пиар столько бюджетных денег, что хватило бы на покупку африканского слона вместе с доставкой, а теперь все вокруг интересуются вами практически бесплатно. По количеству упоминаний в соцсетях вы вчера были уже на четвертом месте: Папа Римский, Леди Гага и Марк Цукерберг пока впереди, однако Брэда Питта и Ким Кардашьян вы уже обогнали. С утра подтянулись мировые печатные СМИ. Еще не все тексты мы перевели, но русские версии заголовков вчерне готовы. Если хотите, я вас с некоторыми ознакомлю.

— Читайте, — томным голосом повелевает Валерий Васильевич.

Нина Борисовна опытной рукой выхватывает из-под крышки сундучка целую кипу бумаги, виртуозно ее тасует и зачитывает вслух:

— "Что он такое несет?" — "Бостон Глоб". "Да у них там крыша едет!" — "Форбс". "Мания величия" — "Фигаро". "Саратов — это где?" — "Нью-Йорк Таймс". "Убиться об стену!" — "Франкфуртер Алльгемайне". "Мамма миа!" — "Коррьере делла Сера". "Ну вы, блин, даете!" — "Шпигель"... И так далее. У меня тут в общей сложности три сотни публикаций, от Австралии до Гренландии.

— И все они — про меня? — сладко жмурится Валерий Васильевич.

— Именно! — подтверждает пресс-секретарь. — Помимо статей, заметок и отдельных эпитетов, вам посвящено 148 оригинальных карикатур и 211... нет, уже 212... фотожаб. Все это после вашей грандиозной реплики, когда вы так зажигательно пообещали наладить у нас в области производство седьмых айфонов, которые по дизайну, величине дисплея, скорости и объему памяти не уступают лучшим образцам холодильника "Саратов"... И — начался обвал! Мы искренне сожалеем, что идея родилась не в нашей пресс-службе. Если вас не затруднит, шепните мне хотя бы на ушко, как вы сумели додуматься до такого убойного креатива?

— На меня снизошло озарение, — кокетничает Валерий Васильевич.

Губернатор лукавит. В действительности идею с айфоном ему подсказали. Но это большая тайна. Едва за Ниной Борисовной закрывается дверь, глава региона дает секретарю команду никого больше не пускать и подкатывает тележку с сундучком поближе к северной стене — туда, где между выцветшим вымпелом "Победитель соцсоревнования" и новеньким св. Иоанном Усть-Курдюмским в золотом окладе висит поясной портрет космонавта Юрия Гагарина.

Откашлявшись в кулак, хозяин кабинета трижды произносит: "Поехали!" С тонким писком срабатывает голосовой датчик. Портрет отодвигается влево, за ним — гладкая поверхность двери сейфа. "Огней… Так… Много... Золотых", — медленно говорит губернатор, делая паузу после каждого слова. Через три секунды раздается писк второго датчика, и дверь сейфа открывается. На верхней полке большая бутылка толстого темно-зеленого стекла, под которым кривляется чья-то маленькая уродливая мордочка.

— Ну че, получилось? — глухо доносится из бутылки.

— Сам же прекрасно знаешь! — усмехается губернатор.

За годы своего заточения в сейфе пленник успел дистанционно подключиться к здешнему вайфаю, научился говорить без акцента на двадцати языках и всегда в курсе свежих мировых новостей.

— Так, может, отпустите меня, а? — канючит бутылка.

— Щас, размечтался! — Валерий Васильевич показывает сосуду кукиш. — Ты мне, Хоттабыч, еще здесь пригодишься.

Поскольку хозяин кабинета в сейф заглядывал редко, а на его верхнюю полку вообще ни разу, сосуд с джинном был обнаружен случайно, всего неделю назад, когда губернатор обследовал сейф в поисках канцелярских скрепок. Сперва Валерий Васильевич даже не понял, кто там в бутылке, но на всякий случай позвонил в Париж, своему предшественнику. Павел Леонидович признался, что сосуд с джинном он выловил в Красном море во время яхтинга и все три желания, которые полагались нашедшему, уже исчерпал. Поэтому теперь джинн может работать только в режиме консалтинга...

— Изверг вы, батюшка, — вздыхает бутылка.

— Я те поругаюсь! — Валерий Васильевич грозит джинну пальцем. — Живо отключу от интернета... Ха-ха, шучу, не бойся, я ведь не садист... Короче, с айфоном мы классно срубили фишку. Все стоят на ушах уже неделю, наша область во всех новостях. Теперь давай советуй мне дальше, в том же духе. Ну! К чему в следующий раз присоседиться, чтобы снова попасть в ньюсмейкеры? Ты, главное, подыщи бренд помоднее и куда конкретно нам его приложить, а уж соответствующую реплику в своем выступлении я сымпровизирую, как два пальца. Сам знаешь, меня иногда несет, словно парусник в бурю. Легкость такая, что мысль не поспевает за словами.

— Да я уж думал, — бурчит джинн. — Самые популярные бренды на сегодня — Кока-Кола, Найк, Старбакс, Луи Виттон, Гуччи, НБА и БМВ. Но вот как их вам использовать... Хм... Нужен повод. Вы ведь любите перерезать ленточки и открывать под духовой оркестр какую-нибудь фигню. Гляньте, что у вас там в ближайших планах?

Валерий Васильевич достает из кармана сложенную вчетверо лиловую бумажку с ближайшими планами. Шевелит губами, читая про себя.

— Как обычно, — докладывает он джинну. — Ничего особенного, мелочевка. Открываю новую мусорную свалку, свечной заводик, один очень маленький киоск с кожгалантереей и пункт быстрого питания.

— Ага! Фастфуд — это вариант, — оживляется джинн. — Можете сказать, что ваш пункт быстрого питания положит начало сети кофеен "Саратовский Старбакс", где посетителям будут разливать кофе, сваренный по рецептам американского "Старбакса". Штатники, конечно, моментально задергаются: дескать, они вам не продавали лицензию. А мировые информагентства... Да, кстати, кофе-то есть в меню вашей рыгаловки? Пусть в пакетиках, хоть какой-нибудь?

— Вроде есть, — неуверенно отвечает губернатор и начинает рыться в бумажках. — Так... Так... Напиток № 7, с добавлением солода и хмеля... А, нет, извиняюсь, это пиво. Годится?

— Не совсем, — хмыкает джинн. — Проехали. Ищем дальше. У вашего нового киоска с кожгалантереей есть уже официальное название? Если нет, назовите его "Луи Виттон". Если есть, поменяйте на "Луи Виттон". И когда будете на открытии перерезать ленточку, скажите с эдакой задоринкой — ну как вы это умеете, — что там будут продавать сумочки, сделанные по их фирменному образцу. "Луи Виттон", конечно, сразу поднимет хай и заверещит о покушении на их бренд, вмешаются мировые информагентства и...

— Не будет там сумочек, — качает головой Валерий Васильевич.

— Может, чемоданы?

— И чемоданов не будет, — раздраженно отвечает губернатор. — Говорю же, очень маленький киоск. Размером с собачью будку. Брелоки, клипсы, бантики для волос, максимум ремешки для часов. У нас, знаешь ли, скромные ресурсы. Губерния и так в долгах.

Джинн издает легкий вздох.

— Ладно, — говорит он. — Вы вроде упоминали про открытие свечного заводика. Надеюсь, имеются в виду автомобильные свечи зажигания? Как перережете ленточку, скажите прессе, что на базе завода откроете цех по производству автомобилей БМВ. Немецкие фирмачи сразу начнут скандалить, вмешаются информагентства и...

— Свечи вообще-то восковые и парафиновые, — уточняет Валерий Васильевич. — Диаметр от 5 до 13 миллиметров. Это совместный с митрополией свечной заводик, для обеспечения ритуальных нужд. Наши аналитики из областного минфина сделали прогноз: с учетом кризиса эта продукция будет пользоваться повышенным спросом...

В течение трех последующих минут из бутылки раздается только сдавленная брань на каком-то непонятном языке — не то на древнеассирийском, не то на арамейском, не то на халдейском.

— Ну хорошо, — произносит джинн наконец. — Раз, два, три. Три, два, раз. Я спокоен. Я спокоен. Задействуем запасной план. На днях состоится вручение премии "Оскар". Собственно, это тоже раскрученный бренд. Если Леонардо Ди Каприо опять останется без премии, устраивайте пресс-конференцию в его защиту. Заранее заготовьте справку из областного архива, что, мол, у Лео есть далекие саратовские корни — найти их стоит сегодня недорого. И все, приглашайте его сюда. Обещайте квартиру на берегу Волги, почетное гражданство и должность областного министра культуры.

— Вот! — радуется Валерий Васильевич. — Я знал, что ты мне дашь подсказку! Это как раз то, что надо для новостей. Справку из архива организуем, квартира — не проблема... Только знаешь что? Лучше бы нам этого Леонардо пригласить не в министры облкультуры, а в замы. Сам понимаешь, у нас регион сложный, и далеко не факт, что Ди Каприо потянет минкульт. А у Светланы Владимировны нашей как-никак есть и опыт, и связи, и вообще...

Бутылка падает набок и начинает с большой скоростью описывать круги. Похоже, что джинн за стеклом бьется в нервных конвульсиях.

— Эй, ты чего, Хоттабыч? — пугается Валерий Васильевич. — Тебе плохо?

— Мама дорогая, забери меня обратно! — тихо стонет джинн. — Я больше так не могу-у-у! Вы меня тут уже доста-а-али, шайтаны! Ну почему, почему, почему я не умер маленьким десять тысяч лет тому назад?