Бывают в жизни неловкие ситуации, когда человек, давно не видевший знакомых, но смутно припоминающий, что в семье у них есть наследник, бодро интересуется, пятерки ли тот носит из школы. Родители, замявшись, сконфуженно отвечают, что носить-то носит, но вот только не сам наследник, а уже его сын, потому что наследник-то закончил школу пятнадцать лет назад.
Примерно так же выглядят попытки властей продемонстрировать заботу о простом народе: что-то они о нем помнят, но детали ускользают из памяти, и как реагировать на такую заботу, неясно. Вот на днях премьер-министр снова вспомнил, что импортные лекарства дороги, а в России делают их аналоги. И наказал, что врачам не стоит советовать пациентам дорогие лекарства, если есть их дешевые, стало быть отечественные, аналоги. Они доступны и приносят реальную пользу.
Начинать разбираться с этим утверждением можно с конца. Что понимать под "реальной пользой"? Наверное, тот факт, что лекарство помогает по максимуму и вредит по минимуму. Желательно, конечно бы, чтоб оно не вредило вовсе, но так бывает редко. И вот берем мы два аналога: отечественный препарат от боли в разных частях организма и его дорогой импортный брат-близнец. На первый взгляд, казалось бы, разница только в красивой упаковке и количестве отданных денег. Так это выглядит для тех, кто не пытается с утра привести в чувство больную голову, чтобы отправиться на работу — трудиться на благо Родины. А вот для других несчастных разница не только в полноцветной полиграфии на коробочке, а в количестве съеденных таблеток и скорости их воздействия. Когда с утра преследует непередаваемое ощущение забитого в висок гвоздя, уменьшение времени общения с этим самым гвоздем хотя бы на полчаса стоит любых денег. Но допустим, это вопрос индивидуальной переносимости препарата и на среднестатистического россиянина что западная, что отечественная таблетка действуют совершенно одинаково.
Возьмем другой пример, знакомый с детства. Белый лейкопластырь отечественного производства. Близкий родственник синей изоленты по прочности, умению склеивать любые поверхности и способности оставлять на коже трудновыводимые темные следы. Его менее бюджетный зарубежный собрат вряд ли поможет в ремонте, но зато приклеивается точно туда, куда его клеят, держится там и отклеивается в случае надобности без особых усилий. Но допустим, что это вопрос индивидуальной лени и нежелания потратить лишних несколько минут на отмывку заклеенных ног, рук и иногда обуви.
А ведь бывает, что замену одного препарата на другой, казалось бы, совершенно такой же, организм пациента воспринимает очень неохотно. И почему-то в ряде случаев в штыки он принимает именно родные недорогие лекарства, которые так сильно расхваливают на все лады представители власти. Интересно, кстати, сколько этих представителей, что поют осанну родной медицине, в случае внезапного колотья в боку бежит в поликлинику по месту жительства, а не в аэропорт на рейс до Тель-Авива или Берлина. И сколько из этих представителей лечится пресловутыми отечественными недорогими аналогами, которые, если послушать выступления, совершенно ничем не отличаются от импортных.
Но ладно качество. С ценами тоже не все так гладко. Есть у нас такой список жизненно необходимых препаратов, стоимость которых вместе с надбавками регулирует государство. Задирать цену выше установленного законодательно порога нельзя. А производить и продавать лекарства по такой цене для некоторых предприятий (отечественных, не зарубежных) стало убыточно, поэтому они попросту начали снимать эти дешевые медикаменты с производства. В 2015 году у нас недосчитались на рынке почти 200 препаратов, три четверти из них входили в сегмент с самой низкой ценой. А когда препараты доходят до аптек, начинается следующий экономический кульбит. Аптекам продавать копеечные таблетки и ампулы выгодно примерно так же, как и предприятиям их производить. Убытки, полученные от продажи дешевых лекарств, раскидываются по тем наименованиям, которые в госсписок не входят. Так что дорогие лекарства становятся еще дороже.
А вообще-то реплика премьера звучала несколько более приближенно к жизни, чем дали ее некоторые новостные агентства. На самом деле, по его словам, лекарства, производимые в России, должны быть эффективны, безопасны, качественны и доступны по цене. Можно заменить слово "лекарства" в этой фразе на любое другое — автомобили, например, пылесосы или зубные щетки, смысл не изменится. Он останется таким же стопроцентно правильным и таким же недостижимым. Когда-нибудь, наверное, и продукция российского автопрома перестанет быть героем анекдотов, но пока, несмотря на все усилия, она оставляет дверные ручки в руках проверяющих.
И даже если вдруг представить, что отечественные лекарства в мгновение ока сравнялись в качестве с зарубежными, это не значит, что их начнут сметать с аптечных полок. Слово "импортное" в нашем сознании уже лет эдак семьдесят стало синонимом слова "лучшее". Советовать врачи в больницах и аптеках могут, конечно, дешевое и отечественное. Но покупать будут, при наличии альтернативы, все-таки зарубежное. Просто по привычке. И из инстинкта самосохранения.