Последние два года в российских вузах скрытно ведется проверка студентов и преподавателей на уровень "протестного потенциала". Работа проводится на общественных началах, заявил замруководителя Института стратегических исследований и прогнозов при РУДН Никита Данюк на конгрессе проректоров по воспитательной работе. Об этом сообщила газета "Коммерсантъ". В Кремле от этой информации открестились, заявив, что проведение оценки "протестного потенциала" российских вузов не инициировали и о программе ничего не знают. Мы попросили ректоров саратовских вузов рассказать, были ли такие исследования в нашем регионе, а также узнали у политолога и молодежного активиста их мнение по поводу таких экспериментов.
Игорь Плеве, ректор Саратовского государственного технического университета имени Ю.А. Гагарина:
— Вы знаете, я посмотрел, даже не знаю, кто подобные вещи определяет — степень протестности. Для нашего вуза это абсолютно не характерно. Можно в любой момент прийти и побеседовать с любыми преподавателями и студентами и убедиться, что у нас никаких протестных направлений нет. У нас люди заняты конкретной работой и конкретной учебой.
— Может, предложения поступали определить такой уровень?
— Нет, нет. К нам ничего не поступало и подобные опросы у нас не проводились.
— Нужны такие исследования, как вы считаете?
— Все зависит от того, какую цель ставит тот, кто хочет это исследование провести. Вообще, я не могу понять определение "идеология" применительно к существующим условиям. Понимаю, раньше были коммунистическая, капиталистическая идеологии. Сейчас — если против идей патриотизма? Тут можно все что угодно напридумывать. Мы не будем уподобляться некоторым вузам, у нас нормальная ситуация.
Виктор Чепляев, директор Поволжского института управления имени П.А. Столыпина:
— В Поволжском институте управления имени Петра Столыпина РАНХиГС такая работа не проводилась, официальных обращений по проведению такого исследования мы не получали.
— Считаете ли вы необходимым проведение таких исследований?
— Изучение общественного мнения по различным вопросам, в том числе по политическим ориентациям, вполне допустимо. Вопрос заключается в профессионализме и использовании полученных результатов. Любой человек, по желанию, может принимать участие в проводимых опросах.
— Стоит ли, по-вашему, проводить такую работу тайно либо это нужно делать в открытую?
— Если опросы проводятся на территории вуза, то, безусловно, эта работа должна быть согласована и открыта.
Дмитрий Аяцков, экс-директор Поволжского института управления им. П. А. Столыпина, президент Межрегионального института дополнительного образования:
— Я бы никогда не хотел жить во времена Берии или во времена, будем говорить, монополии власти Мао Цзедуна — когда все ходили в одинаковых френчах, говорили одни и те же слова и пели одни и те же песни, на раз-два отжимались, на раз-два поднимали ногу. Никак не хочу! В любом вузе, в любом обществе должна быть полярность мнений. Но есть константа, общая идеологическая составляющая — и в вузе, и в стране, и в обществе. Она должна быть. И есть какие-то отдельные мнения — это не нарушение конституционного устройства страны. Я уверен, что наши структуры по аббревиатуре ФСБ, а также полиция очень четко контролируют общественные структуры, в том числе в вузах, чтобы отслеживать эту ситуацию. А делать кампанейщину и проверять всех на детекторе лжи… "Веришь ты в идеалы нашей страны или не веришь? Нет? Значит плохо!" Или такой посыл: "Каждый знает, кто достоин в этой жизни стать героем. Не хочешь стать героем? Расстреляем, перестроим!" Поэтому не нужна эта кампанейщина. У нас прекрасная молодежная среда.
— Да вот, например, весной был скандал с письмом ректора СГУ Чумаченко про американских судей и всяких недопущениях по этому поводу…
— Да, помню. Отдельные моменты они были, есть и будут. Если это радикальные настроения, подрывающие государственный устрой, то, конечно, их нужно искоренять.
Сергей Наумов, директор Саратовского социально-экономического института РЭУ им. Г.В. Плеханова, доктор исторических наук, председатель Саратовской городской думы:
— Проводилась ли такая работа в вашем вузе?
— Нет. Работа со студентами в нашем вузе проводится строго в соответствии с законодательством Российской Федерации. Кроме того, свобода мысли и слова каждого гарантированы Конституцией Российской Федерации.
— Считаете ли вы необходимым проведение таких исследований?
— Нет, не считаю.
— Стоит ли, по-вашему, проводить такую работу тайно либо это нужно делать в открытую?
— Ни тайно, ни открыто. Никак.
Ирина Бугаева, проректор по учебно-воспитательной работе Саратовского государственного медицинского университета имени В. И. Разумовского:
— Мы проводили анкетирование среди студентов, и там есть вопросы… ну не с применением данного термина, там иначе сформулированы вопросы. Например, бывают ли конфликтные ситуации между преподавателями и студентами. Вот такую работу мы проводили, сейчас будем анализировать ответы. Мы ежегодно проводим анкетирование студентов, и называется эта анкета в целом "Удовлетворенность обучением в вузе". Там, конечно, многие аспекты затрагиваются, и в том числе аспект взаимоотношений и удовлетворенности самих студентов не просто образовательным процессом, а в том числе и взаимоотношениями с педагогами. Но, допустим, если вы обратитесь к студенту и зададите вопрос в той формулировке, в которой вы предлагаете, они могут сразу и не сообразить, потому что нигде не звучит термин "протестность", она даже как бы и не предполагается. Во всяком случае, в нашем вузе ничего подобного никогда не было, никаких протестных настроений и тем более поведенческих реакций.
Ольга Попова, проректор Саратовского государственного аграрного университета по воспитательной работе:
— Меня вообще там не было, я была на другом мероприятии, это уже честно, так что я не присутствовала там, не могу ничего сказать. Но судя по документам, которые мне привезли оттуда, там об этом речи не идет.
— Там не говорили об этом, вы имеете в виду?
— Ну, я просто этого не увидела нигде — ни в резолюции, ни в планах. Нигде вообще абсолютно.
— А у вас в вузе проводилась такая работа?
— Нет.
(Это все, что удалось узнать до того, как Ольга Михайловна бросила трубку)
Леонид Коссович, президент Саратовского государственного университета:
— Ой, вы знаете, я по телефону интервью не даю (смеется). Извините, извините.
Александр Пономарев, общественник, молодежный активист:
— Когда я учился, нас не расспрашивали, по крайней мере меня. Потому что я что первый институт заканчивал заочно, что второй. Может, у очников там как-то иначе. Но вообще, в условиях современной реальности, я считаю, что это делать нужно. Сейчас, в условиях сложной экономической ситуации, развиваются всякие вот такие движения оппозиционные, революционно настроенные, которые через интернет работают с молодежью и вербуют в свои ряды. Исследования нужно проводить и опрашивать молодежь, чтобы понимать, насколько она втянута в тот или иной процесс. Потому что в руках умелых специалистов молодежь может просто стать инструментом, оружием, оказаться пешками в чужой игре. Разумеется, это нужно отслеживать и при необходимости применять какие-то меры. Нужно создавать такие условия, чтобы молодежь не просто велась на ту или иную информацию, а научилась в первую очередь мыслить и анализировать, чтобы было не навязанное мнение, а свое личное — в той или иной ситуации.
— О таких исследованиях нужно предупреждать или можно анонимно?
— Конечно, нужно проводить открыто.
Дмитрий Олейник, политолог:
— Отношение к таким исследованиям должно быть соответствующим их уровню. То есть это один сотрудник РУДН проводит свое личное научное исследование, что не запрещено и даже поощряется. Продуктом исследования является его мнение, к которому нельзя относиться как к какому-то социологическому исследованию. Это работа одного конкретного ученого. Как я должен относиться к работе одного ученого? С уважением, конечно. То есть он посвятил свое время изучению данной проблемы.
— Там же говорилось, что во многих российских вузах такое было?
— Ну, я к чему говорю: любой человек, особенно занимающийся какими-то общественными науками, вполне может провести исследование и представить обществу его результаты. Наверное, это не является основанием для того, чтобы реагировать, на всех возможных уровнях принимать какие-то оргвыводы и так далее, потому что пока это не более чем мнение одного специалиста-ученого. Оно может быть вполне ошибочным, как неоднократно было, а может быть верным. Конечно, оно имеет право на жизнь. Делать какие-то выводы на основании исследований одного ученого, наверное, рано, потому что там очень много субъективных оценок. Понимаете, вуз — это огромное сообщество, там десятки тысяч человек обучаются, а может, и больше. Со всеми не переговоришь, получается, как повезет. Вот я приехал в район: я мог встретиться с представителями администрации или членами их семей, а мог — с людьми, которые испытывают массу проблем. У меня бы получились совершенно разные картины. Вот так же и здесь: когда ты приезжаешь в вуз, требуется очень серьезная исследовательская работа по каждому конкретному учебному заведению, а эти переговоры, разговоры, сбор мнений конкретных студентов, преподавателей — этого недостаточно для того, чтобы сделать выводы.
— Нужно ли заранее говорить о том, что проводится исследование? Или можно это скрыть?
— Это зависит от технологии проведения. Механизмы же совершенно разные инструментально. В зависимости от того, каких целей ты хочешь добиться. Мне, конечно, кажется, что если это проводится на государственном уровне и результаты его будут основанием для оценки, то есть практика, которая может быть применена и здесь, это когда мы ведем запись — мы должны предупреждать об этом. А если я для себя это делаю — могу и не говорить ничего. Еще одна аналогия: если ты входишь во двор, можно, конечно, через забор заглянуть и сделать какие-то выводы про благоустройство и так далее, но оставить их себе. А если ты хочешь сказать, что они нарушают какие-то там правила, то обязан предупредить.
Татьяна Кузнецова, проректор по воспитательной работе СГЮА:
— В Саратовской государственной юридической академии ведется постоянный мониторинг социально-психологического климата для определения перспектив дальнейшего развития вуза. Данная работа строится благодаря наличию механизмов обратной связи и постоянного диалога между администрацией и коллективом. Последние 10 лет руководством вуза реализуется курс на активную социальную поддержку коллектива: строительство ФОКов, общежитий, многоквартирного дома для молодых ученых, благоустройство территории академического городка и спортивно-оздоровительного лагеря "Юрист". В данных условиях считаем нецелесообразным проведение специальных исследований по определению уровня протестных настроений.
Что же касается необходимости проведения подобных исследований, то если в вузе существует "протестный потенциал", то, конечно, стоит выявлять его посредством проведения исследования. Вопрос тайного или открытого, стоит оставить на рассмотрение администрации вуза.
К сожалению, получить ответы от руководства СГУ не удалось, как мы только ни старались. Может быть, им есть что скрывать?