В Октябрьском районном суде продолжается рассмотрение уголовного дела подполковника ГУ МВД Дмитрия Елизарова. Начальника управления экономической безопасности и противодействия коррупции обвиняют в двух эпизодах получения взятки — на общую сумму в 7 млн рублей. Дело ведет судья Сергей Сотстков, интересы обвиняемого представляют адвокаты Дмитрий Самохвалов и Олег Брыков, гособвинение представляют Алексей Серебряков и Евгений Жидков.
На заседание в качестве свидетеля был вызван учредитель ООО «Медицинский ДИ-Стационар» Александр Шмеркевич. Он сообщил, что лично не знает Елизарова.
Прокурор Евгений Жидков напомнил, что в мае полицейские из отдела по борьбе с экономическими преступлениями и противодействию коррупции изъяли из «Медицинского ДИ-Стационара» медицинские карты десятков пациентов. Шмеркевич пояснил, что об этой операции ему сообщил директор его организации Александр Леонов. Свидетель заметил, что подобные ситуации «сказываются на имидже компании».
«Я обратился с целью уточнения по этому вопросу к Джуликяну (бизнесмен Армен Джуликян — один из ключевых свидетелей обвинения — прим.ред.), попросил его уточнить, что это за ситуация, с чем она связана. Я знаю, что у него достаточно широкие отношения с правоохранителями. Я подумал, что ему проще ситуацию выяснить и уточнить. Я досконально ситуацией не владел и пояснил ему то, что мне было озвучено. Он сказал, что все нормально, все узнает, посмотрит, скажет, что на самом деле происходит.
Через несколько дней мы с ним встретились, он пояснил, что ситуация немного хуже, чем предполагалось, и что этот вопрос нужно решать финансово. Он сказал, что планируется возбуждение уголовного дела на предприятие и на директора. Мне было это неприятно. Я понимал… Это не важно, что я понимал. Я сказал, что если этот вопрос нужно решать, будем решать. Я не помню, чтобы он говорил, что будет решать через Елизарова, может он и называл эту фамилию. На тот момент мне эта фамилия ни о чем не говорила. Он (Джуликян) обозначил сумму — 2 млн рублей. Я сказал, что это очень большая сумма, у меня нет таких денег в наличии. Но у него были заемные средства — я ему занимал. И я сказал, что он может взять эти деньги из заемных средств. Инициатива больше исходила от меня. Он согласился. У нас были определенные договоренности по долговым обязательствам — он брал деньги на определенное время, срок еще не истек. Через 2-3 дня мы встретились, он мне сказал, что все нормально, что деньги он передал и вопрос решен.
Я, честно говоря, особо не интересовался, по факту чего планировалось возбуждать уголовное дело в отношении организации и гендиректора. Я не думал, что он до такой степени подкован в юриспруденции. Якобы связано с тем, что были какие-то проблемы с ТФОМС.
Я не помню, чтобы он (Джуликян) говорил, через кого он решил вопрос. Я помню, что он говорил, что решил через кого-то из правоохранителей», — пояснил Шмеркевич.
Свидетель пояснил, что знаком с Джуликяном 15-18 лет. «Отношения были доверительные, дружеские. Долговые обязательства между нами никак не оформлялись, потому что отношения были доверительные», — сказал учредитель медцентра. Прокурор поинтересовался, есть ли у бизнесмена недоверие к Джуликяну.
«Вопрос философский. Нельзя твердо сказать, можно ли ему полностью доверять. Раз проверка прекратилась, видимо, он их передал», — предположил Шмеркевич.
«Допускаете ли вы, что Джуликян вас обманул и не передавал деньги?» — вновь поинтересовался гособвинитель.
«Нет, не допускаю», — отрезал свидетель.
Адвокат Дмитрий Самохвалов поинтересовался, кто был инициатором обращения в ФСБ с заявлением на Елизарова 24 июля 2018 года — в один день с Джуликяном. «Я думаю, что я сам принял такое решение. Я уже не помню. Наверное, решение было совместное. Я не могу сейчас четко ответить на этот вопрос», — ответил Шмеркевич.
Адвокат также спросил, почему заявление было написано только через год после изъятия медкарт. «Видимо, к этому моменту я понял, что ситуация, которая сформировалась, для меня неприемлемая. Время на осознание потребовалось», — пояснил свидетель.
«Какая ситуация?» — уточнил юрист.
«Никакой ситуации не было. А почему я это сделал через год — это моё право. Пусть позже, но я выполнил свой гражданский долг», — заявил Шмеркевич.
Учредитель компании также пояснил, что во время первой встречи с Джуликяном, посвященной выемке, он просил только выяснить, что за ситуация сложилась.
«Что ж вы, считаете, я встречусь с Джуликяном и кинусь давать ему деньги, чтобы он их кому-то передал?» — возмутился свидетель.
По ходатайству стороны защиты были зачитаны показания Шмеркевича, полученные на этапе следствия. В них он сообщил, что изначально Джуликян ему заявлял, что проверка не приведет ни к каким негативным последствиям, однако через какое-то время позвонил ему и заявил, что ситуация сложнее, чем казалось на первый взгляд и на ее решение необходимо 2 млн рублей, которые он якобы уже пообещал кому-то из сотрудников правоохранительных органов. «Он сказал, что сумма оговорена и ее нужно оплачивать, что он дал слово людям, к которым он обратился», — добавил свидетель.
«Вам известно, что проверка не прекращена?» — задал вопрос Елизаров.
«Нет, я этого не знаю», — ответил Шмеркевич.
Учредитель медцентра также пояснил, что основанием для заявления в ФСБ о взятке Елизарву в 2 млн рублей стали только слова Джуликяна, которым он доверился. Факт того, что заявления его и Джуликяна были поданы в один день, Шмеркевич счел совпадением. Также он не увидел связи в том, что он и Джуликян в один день подали ходатайства о продлении срока содержания под стражей Елизарова — заявители полагали, что сотрудник ГУ МВД может оказать на них какое-либо воздействие.
Владелец медцентра также объяснил, что выводы об опасности нахождения Елизарова на свободе он сделал на основании «какой-то информации от знакомых».
«Просил ли следователь вас написать ходатайство о продлении срока заключения под стражей?» — спросил адвокат Олег Брыков.
«Я не помню», — ответил свидетель.
«Интересно», — заметил юрист.
«А что интересного? Вам сколько лет?» — спросил защитника бизнесмен.
«Вы не имеете права задавать вопросы сторонам», — парировал Брыков.
«Значит и вы не имеете права», — заключил Шмеркевич.
После опроса свидетелей был объявлен перерыв в рассмотрении дела до 20 августа.