— Твоя мама умерла. Она не дышит, вся холодная. Пульса нет. Я не знаю, как буду жить. Я не хочу жить.
— Скажи мне честно, ты ее бил?
— Нет. Она упала в ванной. Ко мне уже едет полиция и «скорая». Я наверно в тюрьме сдохну. Все на меня скинут. Прости меня, пожалуйста. Но у тебя больше нет ни мамы, ни папы.
Это последние слова, которые 6 декабря 2019 года услышала 21-летняя саратовчанка от своего 49-летнего отца по телефону. Позже его обвинят в нанесении смертельных побоев жене и отправят на 9,5 лет в колонию строгого режима.
Вот уже несколько месяцев в России не утихают споры о том, нужен ли новый закон, защищающий жертв домашнего насилия. А пока документ не принят, от рук преступников продолжают страдать тысячи женщин.
Мы побеседовали с дочерьми погибшей саратовчанки Марией и Ксенией. Они рассказали нам, почему их мать годами терпела избиения от мужа и как на жалобы реагировала полиция. Эта история — один из ярких примеров того, к чему привела декриминализация домашних побоев.
«Если она давала сдачи, то получала потом еще больше»
Алена и Геннадий М. познакомились на работе — оба проходили службу в военном городке Саратовской области. В 1997 году молодые люди, которым на тот момент было по 26-27 лет, поженились. Для Алены это был второй брак. От первого у нее была 9-летняя дочь Мария. После свадьбы пара пристрастилась к алкоголю. В пьяном состоянии спокойный муж начал проявлять агрессию в отношении жены. Спустя 3 года в семье родилась дочь Ксюша, но это не остановило Геннадия от употребления спиртного.
Мать рассказывала дочерям, что агрессия у мужчины проявлялась еще в детстве. Еще школьником он якобы хотел сбросить младшую сестру с балкона. Издевался он и над животными. Позже, уже поступив на службу в армию, мужчина часто подвергался издевательствам со стороны старших, говорила мать девочек.
«Все свои обиды он вымещал на маме. Он даже заставлял ее пить вместе с ним под угрозой расправы. Сначала это были шлепки, но потом он ее и душил, и палец ломал, она с лангеткой ходила. Один раз Гена схватил нож и полоснул им маме по животу. Если она давала сдачи, то получала потом еще больше. За маму сдачи давала я, он сильно меня боялся», — вспоминает Мария.
«Его хватало до первой зарплаты»
В 2010 году старшая дочь Алены переехала в Санкт-Петербург, где позже вышла замуж. В 2012 году Алена, Ксюша и Геннадий переехали из военного городка в Саратов — здесь им дали трехкомнатную квартиру. Муж продолжал пить и спустя три года его «попросили» покинуть вооруженные силы. После того, как он стал безработным, побои в семье стали происходить еще чаще. Если раньше Геннадий бил жену по лицу, то потом старался бить по телу, чтобы синяков не было видно.
«Был период, когда Гене стало плохо от алкоголя, и он испугался и бросил пить. Работал и грузчиком, и сортировщиком, и фасовщиком. Даже в Москву на заработки ездил. Но его хватало до первой зарплаты. Он покупал на нее спиртное и уходил в запой», — отмечает старшая из сестер.
По ее словам, мать тоже пыталась зарабатывать — мыла посуду в общепите. Однако из-за многочисленных побоев, у нее сильно испортилось здоровье, обострились все хронические заболевания. Работать ей было тяжело. Женщина стала финансово зависеть от мужа.
Ксения тогда училась в школе. Семья из трех человек жила на военную пенсию Геннадия — 22 тысячи рублей. Половина этих денег уходила на оплату кредитов. Девушки предполагают, что их Геннадий набрал из-за другой женщины, которая появилась у него после переезда в Саратов.
«Это было время, когда мы спали с ножами под подушкой»
Сначала Геннадий пил только по выходным, потом — чуть ли не каждый день. «За один раз Гена мог выпить 3-4 бутылки водки» — рассказывает Ксения. Они с матерью неоднократно пытались наказать отца за драки: жаловались в полицию, участковым, которые, по ее словам, часто менялись. Но никакой реальной помощи не получали.
«Мы вызывали полицию после каждой драки, а это раз 5-6 в месяц. Из них, хорошо, если два раза приезжали. Если папу все же забирали, то задерживали максимум на 4 часа. На него не заводили даже административное дело. Сделали это лишь один раз — выписали штраф на 500 рублей. Потом он снова пьяный приходил домой. За каждый вызов полиции маме дома следовало наказание».
В августе 2016 года, узнав об очередном избиении, старшая сестра попросила помощи у сотрудников подразделения по делам несовершеннолетних. 16-летнюю Ксению сначала позвали на разговор, а потом отправили в реабилитационный центр для несовершеннолетних, куда привозят детей из неблагополучных семей.
После этого несколько раз в неделю к супругам приходили с проверкой, выясняли, в каком состоянии они находятся, есть ли в доме еда. Через месяц подростка вернули домой. Геннадий не пил около 7 месяцев, а потом снова случился запой.
Весной 2018 года в семье произошла очередная драка. Геннадий крикнул Ксении: «Отойди, сейчас будет кровь», — и бросился на жену. Девушка попыталась ее защитить и получила от отца удар по носу. Полицейские снова отвезли мужчину в участок. В травмпункте врач диагностировал у девушки ушиб мягких тканей носа. Справку с заключением потерпевшая отдала участковому. Однако позже от прокуратуры Кировского района пришло электронное письмо, в котором было написано, что в возбуждении уголовного дела отказано. По словам Ксении, она несколько раз писала жалобу на работу участкового. Но это не помогло.
«После этого мы купили газовые баллончики и электрошокер. Это было время, когда мы спали с ножами под подушкой. Однажды Гена избил маму, когда она спала. Мы боялись, что это может повториться».
«Тогда мама еще верила в правосудие»
В начале сентября 2018 года пьяный Геннадий накинулся на жену с совковой лопатой, а после добил кулаками. Алену доставили в саратовскую городскую клиническую больницу № 6 с сотрясением мозга, переломом плеча, носа, многочисленными гематомами. Пока женщину лечили, мужчина исчез.
«Если ты лежишь с сотрясением мозга 21 день, то автоматом должно быть заведено уголовное дело по причинению тяжкого вреда здоровью. Но маме не дали долежать три недели, сказали, что такой больничный тоже подойдет. Ее выписали и отправили к судмедэксперту, который написал, что в действиях Гены не было состава преступления. Тогда мама еще верила в правосудие. Она была уверена, что ее защитят те, кто должен это делать. Она просила помощи у полицейских, участкового, повторно ходила к судмедэксперту», — рассказывает Мария. Но ничего не вышло. После этого родственники жаловались в прокуратуру. Им пришел ответ, что заявление принято к рассмотрению. К ответственности мужчину так и не привлекли.
Геннадий не появлялся дома до конца ноября. Вернувшись, он попросил у жены прощения и пообещал, что подобное не повторится. Но, тем не менее, драки продолжились.
Семья пыталась искать способы решить проблему. Уйти Алене было некуда — в Саратове у нее не было родственников. Квартира не приватизирована и поделена в равной доле между членами семьи. Поэтому выселить Геннадия можно было только с предоставлением ему отдельного жилья и только при его согласии. Мужчина отказывался. Не согласился он и лечиться от алкоголизма. Из-за неадекватного поведения Геннадия после употребления спиртного, девушки даже пытались отправить его на лечение в психиатрическую больницу. Для этого им посоветовали вызвать «скорую» вместе с психбригадой. Но, по словам сестер, доказать, что мужчина именно психически нездоров, а не пьян, было сложно.
В августе 2019 года после окончания медицинского колледжа Ксения переехала к Марии в Санкт-Петербург. Дочери хотели перевезти и мать, но она отказывалась и просила дать ей время разобраться с проблемой самой.
«Она знала, что Гена не дал бы ей даже вещи начать собирать, это стало бы очередным поводом для нанесения побоев. Спустя столько лет вера в то, что его накажут, у нее исчезла. Столько лет она боролась за то, чтобы он ответил за свои действия, но он оставался безнаказанным. Мама знала о кризисных центрах, обращалась к юристу, но она уже опустила руки. Психологически человек был уже подавлен. Мама смирилась с такой судьбой, и сама себя спасать уже не хотела», — объясняет Мария.
«Она странно разговаривала, упоминала умерших родственников»
Ксения созванивалась с матерью каждый день. Нормально последний раз они поговорили 30 ноября 2019 года. На следующий день Алена не взяла трубку.
«Я позвонила папе и попросила позвать ее к телефону. Мама сказала, что у нее все хорошо, но голос у нее был слабый. Она странно разговаривала, упоминала умерших родственников. Я сразу скачала на телефон приложение, которое записывает все телефонные звонки. На протяжении следующих нескольких дней мы с сестрой просили папу дать маме трубку, вызвать медиков, пустить знакомых пройти в квартиру. Мы вызывали полицию, говорили, что мама находится в опасном положении. Но папа был пьян и не пустил их, они не стали заходить», — вспоминает Ксения.
5 декабря, поняв, что могла случиться трагедия, Мария вместе с мужем вылетела из Санкт-Петербурга. 6 декабря, когда они ехали из аэропорта в квартиру матери, им позвонила Ксения и сообщила, что отец по телефону рассказал ей, что Алена умерла.
Мария с мужем вошли в дом вместе с медиками, полицейскими и участковым. Геннадий встретил их с бутылкой пива в руках. Мужчина хотел накинуться на участкового, но бывшего военного удалось скрутить. Позже в дом приехали следователи. Труп Алены лежал в ванной комнате, она была без одежды.
Место, где жертва провела последние дни своей жизни
Геннадия задержали и отвезли в следственный комитет. Сначала он говорил, что женщина упала сама, но на следующий день признался в нанесении смертельных побоев и написал явку с повинной.
«5 дней мама лежала в ванной голая и мучительно умирала»
Мария приехала в суд на арест отчима. «У нас дома жили два кота. Перед арестом он попросил следователей отпустить его домой их покормить. Я расплакалась и вылетела из кабинета. Животных ему было жалко. Маму и дочь — нет», — рассказывает она.
Согласно заключению судмедэксперта, Алена умерла 5–6 декабря от тупой травмы головы с кровоизлиянием в мозг. В ее крови не было обнаружено алкоголя, а в желудке не было еды. Дочери считают, что муж избил жену в спальне в ночь на 1 декабря.
«После этого она, наверное, пошла в ванную, она часто там пряталась. Там она, видимо, упала, а он ворвался и нанес ей еще три удара по голове. 5 дней мама лежала в ванной голая и мучительно умирала. Выйти она не могла. Он ее голой оставил лежать в чугунной ванной 5 дней, не кормя, не пуская в квартиру никого, не вызывая медиков. Это было издевательство над человеком».
По словам Марии, после трагедии в квартире было очень чисто. На кухне стояло более десятка бутылок из-под пива и водки. В коридоре обнаружили сумку с вещами мужчины. Пропала одежда погибшей, в которой она ходила по дому.
Кровь была в спальне на занавесках и на матрасе, вспоминают дочери погибшей. Бурые следы от пальцев остались там и через три месяца после трагедии.
На матрасе остались следы крови жертвы
Квартиру, где убили их мать, девушки хотят продать. Котов, за которых так переживал Геннадий, определили в хорошие руки.
«Как бы нам и не хотелось, но закон нарушать мы не собираемся. Квартиру дали всем, значит, Гене тоже достанутся какие-то квадратные метры. После того, как он выйдет из колонии, я не хочу с ним общаться. Не смогу», — заключила Ксения.
Дочери погибшей признают, что в произошедшем есть и их вина. Но также некоторая степень ответственности, по их словам, лежит на полицейских и на участковом.
«Возможно это наше упущение, что мы с сестрой так и не добились возбуждения уголовного дела. Но участковый тоже ничего не делал. Полицейские могли найти лазейку в законе и проникнуть в момент трагедии в эту квартиру. Может быть маму удалось бы тогда спасти. А у нас сейчас защищают полицию, а не людей», — жалуется Мария и добавляет, что сейчас от домашнего насилия защиты в России нет.
«Большинство людей в таких случаях говорят: „Разводись и уходи“. Но почему женщина, и так находясь в опасном положении, должна уходить из своей квартиры? Жилье сейчас очень дорогое. Почему закон на стороне мужчины? Почему полицейские не забирают его, не возбуждают уголовное дело, не отправляют в места лишения свободы?», — говорит она.
Комментарий регионального ГУ МВД
Мы попробовали связаться с участковым, который 6 декабря находился на месте трагедии, но он отказался с нами общаться и посоветовал отправить официальный запрос в пресс-службу регионального ГУ МВД. Спустя несколько дней в ведомстве сообщили, что согласно ст. 25 Конституции РФ полицейские не имели права проникнуть в квартиру против воли хозяина жилища.
«Решаясь проникнуть в жилище для спасения жизни граждан или их имущества, сотрудник полиции должен располагать достаточными данными, свидетельствующими о наличии непосредственной угрозы жизни либо имуществу человека. Ими могут быть обнаружение подобной угрозы сотрудником полиции, показания очевидцев, крики о помощи, звуки выстрелов, доносящиеся из квартиры, срабатывание охранно-пожарной сигнализации. В момент прибытия сотрудников полиции на место никаких признаков, свидетельствующих о совершении в квартире тяжкого или особо тяжкого преступления, а также иных оснований для вхождения в жилое помещение не было», — прокомментировали полицейские. То же самое они, спустя несколько дней после трагедии, сообщили и Марии. По их словам, они якобы опросили соседей, которые рассказали, что в квартире в ту ночь было тихо.
Также правоохранители рассказали, что с ноября 2019 года за указанным участком закреплен участковый ОП № 3, лейтенант полиции Николай Черноиванов. Однако 6 декабря 2019 года на место происшествия выезжал другой участковый — младший лейтенант полиции Илья Киселев. Кто курировал данный участок до ноября 2019 года — неизвестно.
Суд
Первое судебное заседание состоялось 26 февраля 2020 года. На суде присутствовали только дочери потерпевшей. Родственников подсудимого не было. Геннадий перестал с ними общаться несколько лет назад. Нашлись и свидетели по делу. Соседка погибшей рассказала суду, что в квартире в ту ночь были слышны удары, крики и стоны погибшей. Также прокурор зачитал показания других соседей, которые подтвердили, что побои в доме происходили регулярно. Гособвинитель предложил суду привлечь к ответственности участкового, который был ранее закреплен за данным участком.
Геннадий в суде
В последнем слове Геннадий признал вину в нанесении смертельных побоев жене: «Я зашел в спальню, увидел, что у нее разбиты губы и положил ее на кровать. После этого я пошел пить. Потом она была уже в ванной. Я хотел ее вытащить оттуда, но она отказывалась и сопротивлялась. Меня это разозлило, я ударил ее по рукам, животу, может даже по лицу. Я очень сожалею, что так все произошло. Хочу попросить прощения у Ксении и Марии за все то зло, что я совершил. Сердцем надеюсь, что простят, а разумом понимаю, что вряд ли».
На следующий день суд проигнорировал просьбу прокурора о привлечении участкового к ответственности и назначил Геннадию наказание в виде 9,5 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Приговор был вынесен в день рождения убитой женщины. В тот день ей бы исполнилось 49 лет.
Куда обращаться за помощью жертве домашнего насилия
Для семей, оказавшихся в кризисной ситуации, в Саратовской области существует несколько кризисных центров. Одним из самых крупных является Центр социальной помощи семье и детям (Саратов, улица Зенитная, 14).
Здесь женщине, пережившей насилие, окажут психологическую, юридическую, медицинскую помощь, помогут в восстановлении документов, в поиске работы. В учреждении 32 койко-места. Организовано 3-х разовое питание для женщин, 5-разовое для детей. В отделении работает круглосуточный медицинский пост и пост охраны. Все услуги оказываются бесплатно. Период прохождения реабилитации в центре составляет 6 месяцев.
Телефон Центра социальной помощи семье и детям — 8 (8452) 72-66-81.
Еще одним крупным центром для помощи женщинам, пережившим насилие, является Православный кризисный центр «С верой в Жизнь» (Балашов, улица Советская, 168). В организации представлено 556 койко-мест, из них 117 мест в отделениях дневного пребывания. Здесь женщинам также окажут психологическую помощь, обеспечат продуктами, одеждой, обувью, предметами первой необходимости. В центре можно находиться до 1, 5 месяцев.
Телефон кризисного центра — 8 (909) 336- 64-39.
Кроме того, для женщин существует телефон доверия. В случае насилия каждая может позвонить по номеру: 8-800-2000-12. Звонки принимают круглосуточно.
Как наказать сотрудников полиции за бездействие
По словам саратовского адвоката Елены Сергун, если сотрудник полиции бездействует (отказывается принимать заявление, затягивает процесс его рассмотрения, не предпринимает никаких действий по решению проблемы), то горожанин может обратиться с письменной жалобой в следующие инстанции:
— к вышестоящему руководству полиции;
— в прокуратуру;
— в суд.
«Я советую дочерям погибшей ознакомиться с материалами уголовного дела и написать заявление в прокуратуру с требованием провести проверку на отсутствие/наличие признаков состава преступления в действиях или бездействии сотрудников полиции. Нельзя просто молчать и игнорировать», — подытожила адвокат.