Экономическая ситуация в России из-за вируса COVID-19 и его последствий такова, что ее проявления эксперты и бизнес характеризуют словами и выражениями, от которых бросает в дрожь. Из серии «беспрецедентный обвал», «рекордное сокращение», «сокрушительное падение», «снизилось до 20-летнего минимума», «невиданное с 1990-х…» и другими подобными эпитетами. Чего следует ждать жителям Саратовской области дальше? Особенно, если так называемая вторая волна все-таки заставит вновь переводить на удаленку целые отрасли (как это уже происходит в Москве)? Есть ощущение, что власть и бизнес в Саратове смотрят на ситуацию «с широко закрытыми глазами». Никогда ранее за последние 20 лет всеобщее негласное молчание по состоянию экономики не было таким дружным, настойчивым и пугающим.
Причины внезапного кризиса в мировой экономике более или менее понимают все, кто провел последние полгода не в летаргическом сне. В начале апреля наше издание опубликовало прогноз из 12 экономических последствий мировой пандемии коронавируса для Саратовской области. Пока ситуация развивается по негативным сценариям даже несколько быстрее, чем ожидалось.
Если же массовая «удалёнка» и «самоизоляции» в той или иной степени вернутся на ближайшие полгода, то положение дел станет еще хуже.
Бесконечный шторм
Аналитики Всемирного банка прогнозируют, что мировой ВВП в этом году упадет до уровня худших показателей со времен Второй мировой войны.
Экономика России, в свою очередь, из-за коронавируса пережила самый большой обвал с 2009 года. Бюджет со снижением цен на нефть потерял более триллиона рублей.
Согласно прогнозам Всемирного банка, сделанным год назад, в 2020-м ВВП России должен был вырасти на 1%. Теперь эксперты уверены, что он уменьшится, в лучшем случае на 6%. Пандемия, по всем признакам, обойдется нашей стране в несколько лет экономической депрессии.
Сроки реализации Национальных проектов уже значительно сдвинуты. Отложена и задача снижения бедности, аж до 2030-го года.
150 руководителей крупнейших бизнес-структур страны с годовым оборотом от 3 до 100 млрд рублей из разных отраслей (производство, торговля, фармацевтика, логистика и т. п.), которые приняли участие в исследовании медиа-холдинга РБК, заявили, что негативное влияние пандемии «почувствовало на себе абсолютное большинство компаний».
В конце первой декады ноября стало известно, что оптимизм российского бизнеса, который регулярно мониторят по своим методикам исследователи, упал до 11-летнего минимума. И это не удивительно, если иметь в виду, что ранее опросы и статистика зафиксировали рекордное за 16 лет падение прибыли отечественных предпринимателей.
Пикирование рубля и депрессия в экономике влияют и на состояние госфинансов. Просадку доходов бюджетов субъектов РФ известный эксперт в области регионального развития профессор МГУ Наталья Зубаревич в комментариях СМИ охарактеризовала как «чудовищную». Речь идет про снижение на десятки процентов. По оценкам Счетной палаты сумма выпадающих доходов консолидированных бюджетов регионов за этот год достигнет 2 трлн рублей — это 20% собственных доходов провинции.
В Саратовской области выпадающие доходы из-за пандемии оценивали весной в 12 миллиардов рублей (бюджет Саратова на 2020-й год, для понимания масштабов, составляет 21 миллиард). Правительство прогнозировало, что казна региона может недополучить более 8 миллиардов рублей только по налогу на прибыль организаций.
Зарегистрированная безработица по стране выросла в пять раз. Эксперты считают, что с учетом теневого сектора реальное число безработных может достигать 10% трудоспособного населения.
Уровень безработицы в Саратовской области за год подрос почти на 2%. На конец лета официально безработных у нас насчитывалось более 70 тысяч человек.
На фоне всего этого федеральный центр отметился введением новых налогов для бизнеса. А также налога на доходы с банковских вкладов свыше миллиона рублей. О нем изумленным россиянам по весне сообщил президент. Теперь банки фиксируют отток средств вкладчиков с депозитов, а государство — «беспрецедентное», как его характеризуют эксперты, накапливание наличных на руках у населения.
Падение в падении
Острота ситуации для России заключается не только в том, что нынешний кризис плох сам по себе. Но и в том, что все эти «беспрецедентные обвалы» и «рекордные падения» в ряде отраслей пришлись на общую ситуацию, которая была довольно тухлой и без всякой пандемии.
ВВП страны в прошлом году вырос лишь на 1,3% (годом ранее на 2,5%), промышленность — на 2,3% (3,5%), строительство — на 0,6% (6,3%). Розничная торговля прибавила жалкие 1,6% (при росте в 3% в 2018-м).
«Мы грохнулись еще раз, не выбравшись по основным показателям из предыдущего кризиса», — пояснила в одном из выступлений упоминавшаяся Наталья Зубаревич.
«Острый кризис возник „на хвосте“ хронического — затяжной стагнации», — написал в одной из недавних статей финансовый омбудсмен страны Павел Медведев.
Покупать не на что
Результатом запретов и изоляций стало снижение потребительской активности. Особенно в тех отраслях, чью работу остановили напрямую (массовые мероприятия, спектакли, концерты, кино, общепит и т. п.). Затем на потребительской активности начал сказываться и эффект снижения доходов.
«Отложенный спрос», на который все так надеялись, торговле помог не сильно: расходы граждан, судя по статистике компаний, падали даже летом, когда были сняты все ограничения. В августе, к примеру, когда по стране были открыты все магазины и торговые центры, россияне потратили меньше даже по сравнению с июлем. И меньше по сравнению с августом 2019-го.
В последние недели расходы граждан продолжили снижаться. Люди видят, что коронавирус набирает обороты. Они понимают, что при значимом ухудшении ситуации власть пойдет на новые серьезные ограничения (как это уже сделано в ряде стран мира). Поэтому люди начинают переходить на «осадное поведение», снова снижая траты на все, кроме еды.
Аналитики опасаются, что если доходы населения не начнут расти, то потребительский рынок России ждет глубочайший кризис. А он, в свою очередь, ударит и по остальной экономике, поскольку от потребления зависят производители.
Куда податься продавцу?
Снижение потребления плохо еще и потому, что торговля в нашей стране — крупнейший сектор занятости. Согласно подсчетам Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ), в России в сфере торговли заняты 13 миллионов человек. Это больше, чем совокупное население Греции и Латвии.
В сборнике Саратовстата «Саратовская область в цифрах — 2019» указано, что в 2018 году (за прошлый год данных в нем нет) в нашем регионе в экономике официально были задействованы 1 млн 51 тысяча человек. Из них в «обрабатывающих производствах» — 151 тысяча человек. А в категории «Торговля оптовая и розничная; ремонт автотранспортных средств и мотоциклов» — 201 тысяча.
В «лихие» 90-е, когда повсеместно начали останавливаться заводы, миллионы рабочих, инженеров и административных сотрудников отправились торговать на рынки, «челночить» и открывать ларьки с магазинчиками. На тот момент в стране был такой огромный товарный дефицит, что массовое перепрофилирование хоть и поломало много карьер, но зато помогало выжить одним и решить элементарные проблемы другим.
Сегодня Россия — уже другая страна. Если потребительский рынок начнет валиться всерьез, то вообще не понятно, куда пойдут работать те, кто был занят в торговле в последние годы.
На саратовских производствах их вряд ли ждут. Во-первых, потому, что у местной промышленности своих проблем — выше крыши. Достаточно посмотреть список тех заводов, которые уже находятся в банкротстве или приближаются к нему. Во-вторых, заводы — это та сфера, где нужен специальный персонал.
В разные годы в Саратове на мероприятиях, посвященных проблемам развития среднего специального образования, руководители техникумов и чиновники жаловались, что местные заводы не хотят брать студентов и учащихся на практику. Представители предприятий в ответ поясняли, что современная техника становится год от года все более сложной и дорогой. (И зачастую покупается за рубежом за валюту). Поэтому доверять условный «станок за миллион долларов» вчерашнему школьнику никто по своей воле не станет.
То есть, есть шансы, что сетевой магазин возьмет на работу вчерашнего сотрудника завода. А вот что произойдет наоборот — куда меньше.
Рост если есть, то его сразу нет
Саратовская промышленность в кризисе ожидаемо просела. Индекс производства здесь за 9 месяцев этого года по сравнению с тем же периодом прошлого составил 100,9%. Но по ряду направлений Саратовстат фиксирует падение на десятки процентов.
Например, добыча полезных ископаемых за 3 квартала снизилась почти на 10%. Выпуск товарного бетона — плюс 6%, строительного кирпича — минус 19%. Производство безопасного стекла рухнуло почти на 30%, оконных стеклопакетов — на 25%. Самое серьезное падение — более 50% от объемов прошлого года — статистика указывает в категории «шкафы кухонные, для спальни, столовой и гостиной».
Мощный прирост показали местные добытчики мела (плюс 27%) и организации, которые выпускают спецодежду (плюс 65%).
В сегменте местного производства еды Саратовстат зафиксировал рост выпуска сливочного масла, сразу на 17%. И это странно, поскольку, как уже говорилось, население по тем же официальным данным потребляет продовольствия не больше, чем годом ранее и даже экономит на всем, включая еду.
Увеличение выпуска «изделий мучных кондитерских, тортов и пирожных недлительного хранения» на 7% можно объяснить тем, что народ «зажирает стресс». Но в других направлениях все довольно печально: выпуск «сыров, творога и молокосодержащих продуктов с заменителем молочного жира, произведенных по технологии сыра» снизился за 9 месяцев года почти на 20%, выпуск молока и мясных полуфабрикатов — на 10%.
Помощь уже была
Свежие данные статистики свидетельствуют о том, что нынешняя осень усиливает и ускоряет обнищание населения. Снизились доходы россиян от предпринимательства и от собственности. Роль и значение социальных выплат от государства, соответственно, увеличиваются. Это не здорово и само по себе. А с учетом распухающего во все стороны влияния государства — и подавно.
Недавно на экономистов произвели большое впечатление данные Росстата: впервые в новейшей истории остановился даже номинальный рост доходов граждан. По итогам сентября денежные доходы населения составили 15,42 тысячи рублей. В то время как годом ранее — 15,46 тысячи рублей. И это при том, что, как считают эксперты, провал доходов государство частично компенсировало населению выплатами, о которых регулярно объявлял президент. Если бы не они, яма была бы еще глубже.
Основная засада в этой ситуации состоит в том, что пик таких бюджетных выплат уже прошел. Новых же пока не предполагается.
В Саратовской области с доходами у населения неважно уже сейчас.
За третий квартал саратовцы взяли потребительских кредитов на 24,7% меньше, чем годом ранее. Этот факт можно было бы трактовать позитивно. Но одновременно выросло на 14% число так называемых «займов до зарплаты». Причем размер среднего займа подскочил на 20,9%.
По данным рейтинга «РИА Новости», Саратовская область в середине осени входила в топ-20 самых закредитованных регионов России. На одного саратовца в среднем приходится 202 тысячи рублей долга. За год сумма долга выросла на 23,2 тысячи рублей.
Специалисты сети FinExpertiza в недавнем исследовании отнесли Саратовскую область в категорию регионов России, где «дела обстоят особенно плохо», а жителям «приходится особенно тяжело». У трети саратовцев, по заключению этого исследования, «хватает денег только на еду, а покупать одежду и оплачивать жилищно-коммунальные услуги уже затруднительно».
Как граждане будут выживать в этих условиях дальше? Понятно, что им придется еще «ужаться». Однако пределы трюка под названием «затянем пояса» тоже существуют. В том числе, физиологические.
Теперь добавим ко всему перечисленному свежее осеннее падение курса рубля, связанное со снижением цен на нефть. А также риски дальнейшего снижения спроса на российские энергоносители и сырье — вследствие того, что потребители в Европе снова уходят на карантины.
Прибавим в это уравнение знание о том, что ослабление рубля всегда оборачивается подорожанием импорта. И трезвое понимание того, что импортная составляющая в нашей стране по-прежнему есть даже в таком сегменте, как продовольствие в магазинах. Не говоря уже про одежду, обувь, электронику и прочие категории спроса.
Нехитрая логика подсказывает, что обеднение населения усилится. Это, в свою очередь, будет плохо влиять на доходы бизнеса. А значит, и на налоговые сборы. И так далее — по кругу.
Вопросы без ответов
Самое странное, что в Саратове о кризисе, его проявлениях и перспективах региона власть и бизнес говорят крайне мало. Если сравнить обстановку с прежними временами, то складывается ощущение, что вокруг этой темы вообще есть негласный «заговор молчания».
Экономические кризисы в регионе, стране и мире неоднократно происходили и до того, как главный кабинет на Московской, 72 занял Валерий Радаев. Например, команда Павла Ипатова, чье губернаторство тоже пришлось на серьезный кризис 2008–2009 годов, разработала в связи с этим специальную программу для региона, по которой администрация затем действовала.
На критику реагировали внимательно. Достаточно вспомнить историю о том, как однажды после критической публикации о программе в одном из местных еженедельников Ипатов экстренно собрал специальную встречу с главными редакторами местных СМИ. На ней он долго и подробно отвечал на все претензии и объяснял суть решений, мероприятий, мер, целей и задач.
Сегодня представить такое, увы, немыслимо. Число встреч Радаева с прессой за 8 лет можно пересчитать по пальцам одной руки. Но его личные отношения с медиа — это отдельная тема. Другой вопрос, зачем вся власть в регионе ведет себя так, будто кризис — это что-то не заслуживающее специального внимания?
Чиновники обязаны получать информацию о реальном положении дел в экономике не только через Саратовстат. И бизнес должен иметь возможность сообщать им о том, что происходит.
Есть как минимум два примера ситуаций, на которые саратовская власть де-факто реагировала за последнее время как на кризисные. Это проблемы обманутых дольщиков и коронавирус. По аналогии становится понятно, что необходимо было сделать правительству Радаева в отношении экономики.
Во-первых, власть должна была еще весной организовать специальный постоянно действующий совещательный орган из чиновников, бизнесменов и экспертов. Либо включиться в работу такой структуры, если бы ее организовали предприниматели. Задача такого совета — собирать информацию, озвучивать мнения, честно сообщать друг другу и обществу о том, что вообще в местной экономике творится.
Во-вторых, с учетом того, что «жахнуло» еще весной, сейчас у региона уже должна была бы быть антикризисная программа, разработанная совместно с бизнесом и экспертами.
По факту же все выглядит так, будто всеобщий экономический кризис к региону отношения не имеет.
Нет ни публичной рабочей группы, ни совещаний, ни программ. Нет даже минимального количества открытых встреч чиновников с бизнесом — хотя бы в том объеме, что был до марта. С пугающей убедительностью это демонстрирует, например, сайт областного министерства экономики. И, что еще хуже, — новостная лента саратовской Торгово-промышленной палаты.
Какие саратовские промышленные предприятия особенно сильно пострадали от «самоизоляции» и ограничений? Какие заводы находятся в группе риска из-за критического снижения в стране потребительского спроса?
Как обстоят дела с индустрией общественного питания в Саратовской области после всех ограничений? Каковы потери в бизнес-единицах, в миллионах рублей выручки и в налогах? Каковы совокупные потери в отрасли развлечений из-за того, что она уже более полугода фактически под запретом?
Ничего этого в публичном пространстве здесь никто даже не пытается обсуждать.
Зато по деловым новостям и сайтам видно, что местный бизнес ринулся распродавать имущество — на досках объявлений выставлены сотни объектов, включая те, что в прежние времена вряд ли попали бы в продажу. Не понятно только, кто же теперь купит всё это добро, если продавцов стало так много.
Бегом по граблям
Легендарная фраза Медведева «Денег нет, но вы держитесь» становится ключевой в том смысле, что деньги государство, скорее всего, будет стараться изымать у граждан всеми доступными способами. Потому что власть хочет продолжать жить хорошо, а социальная напряженность среди бюджетников ей не требуется.
Реформы и кризисы 1990-х Россия встретила страной, где у людей практически не было собственности — по сравнению с нынешним положением дел. Теперь недвижимости и автомашин у широких народных масс больше в сотни раз. Так что налоговые органы наверняка будут стараться достать всех, с кого смогут стрясти оброк. То же касается и легального бизнеса — с него будут собирать налоги еще яростнее, чем прежде. Просто потому, что он в поле зрения.
Что же касается перспектив экономики страны в целом, то без изменения модели надеяться на процветание было бы наивно. Проблема в том, что менять модель центр, похоже, не собирается.
«ВВП в России без малого десять лет практически не растет. Надежды на перелом в следующие десять лет немного: инвестиционный климат не улучшается, прорывные технологии становятся всё менее доступными из-за санкций, а традиционный продукт — энергоносители — всё быстрее вытесняется возобновляемыми источниками энергии», — написал в статье финансовый омбудсмен Павел Медведев.
Если федеральная власть не придумает, как перезапустить экономику, сделать бизнес доступным для максимального количества людей, которые способны зарабатывать сами, без всяких спецдотаций, субсидий, выплат и подачек, то нас ждут плохие времена.
Эксперты разных взглядов сходятся на том, что новые массовые «самоизоляции» для всех, если они все-таки будут объявлены, станут катастрофой для экономики.
Но и эта тема почему-то тоже не обсуждается на местном уровне. Саратовская областная власть не может создать даже рабочую группу без особого распоряжения из столицы? На проведение встреч местных министров с бизнесом нужно персональное разрешение президента?
Наша область будет переживать нынешний экономический кризис и период восстановления (который еще неизвестно когда начнется) в любом случае тяжело. Регион и прежде, к сожалению, не был в числе выгодоприобретателей экономического роста в стране. Для того чтобы он мог встать в авангарде возрождения (когда и если оно начнется), пока нет реальных причин.
Если же местная власть и дальше будет делать вид, что кризис в экономике — «не ее уровень», то в реальном секторе здесь могут начаться необратимые последствия — подобные тем, что регион уже пережил в 1990-е.