Уроки морали и нравственности

История тридцать четвертая. Огуречная аура

Дефолт 1998 года и последовавший кризис вызвали новый прилив сил у разного рода тайноведов и мудрецов. Вновь, как в начале десятилетия, книжные лотки ломились от пособий по быстрому обогащению. Авторы этих пособий убеждали, что совсем не обязательно вынюхивать чутким предпринимательским носом, как будет меняться покупательский спрос. Не нужно давать откупные рэкетирам: милиции, пожарным, бандитам. Нужно формировать сферы, заливать их золотой аурой, и будут вам, друзья, полное блаженство и деньжищи несметные.

Удивительно, но эти пособия пользовались спросом, и спрос этот не угас и сейчас. На островах Океании консервативные туземцы - тамошние единороссы, единоокеанцы, вернее, по праздникам пляшут вокруг старых американских самолетов. Во Вторую мировую войну на них доставляли грузы американским войскам. В том числе и вкусные галеты. Кое-что перепадало и туземцам. Вспоминая божественный вкус поступающих с небес деликатесов, они бросают в сторону мотыги, бумеранги и начинают грациозно плясать перед ветхими обломками самолетов. В России могут возникнуть храмы, в которых на алтаре установят старенький компьютер или калькулятор. Они ведь способствовали процветанию отдельных сограждан. А на молебнах будут скандировать таблицу умножения - и то польза.

В постдефолтовские времена процветал еще один вид литературы - разного рода полезные советы. Как построить дом, притыривая кирпичи со стройки, как исцелиться от всех болезней, используя мочу и еще более пакостные препараты. Один мой студент, умница и труженик, вдруг стал пропускать занятия. На вопрос о причинах ответил: «Мы с другом книжку пишем». Изумившись такому обороту дела, я поинтересовался, чем же юные дарования осчастливят человечество. Книга называлась то ли «Сто одиннадцать блюд из огурцов», то ли «Тысяча и один огуречный деликатес» и выходила в каком-то неизвестном издательстве. Часть кулинарных рецептов друзья почерпнули из кулинарных книг, а часть придумывали по ходу написания.

Поскольку все рецепты авторы испытывали на себе, в том числе и начинающиеся словами: «Возьмите литр молока и настрогайте туда огурцов…», посещение занятий в университете для них было затруднительно. Все пособия по похудению и растолстению, по омоложению и поумнению и тогда, и сейчас напоминают жертвенный опус моих студентов: огурцы в молоке.

Еще один «жанр» литературы, расцвет которого пришелся на описываемые годы (а увядания все нет и нет), - это так называемые «фэнтэзи». Первоначально, в небольших дозах, потреблять их было интересно. Тогда их писали творчески сбрендившие люди. Когда за неуемное фантазирование взялись алчные посредственности и завалили печатным навозом книжные магазины и литературные сайты, захотелось учредить литературную инквизицию. Заставлять, например, авторов и издателей громко читать свои произведения в общественных приемных депутатов, в супермаркетах, чтобы ускорить оборот посетителей.

История тридцать пятая. Академики

Академии бывали всякие. Французские «бессмертные» академики отменяли метеориты, а советские сельскохозяйственные академики - генетику, и что-то все скрещивали - то грабли с кувалдой, то оберточную бумагу с колбасой. Но академий было мало и особого вреда они не наносили. До тех пор, пока не стали видом бизнеса в России. Неведомо отчего, но разного рода «братки» и их ближайшее окружение вдруг воспылали любовью к титулам и званиям.

Причем звание почетного потомственного второгодника начальной школы им не нравилось. Им нравились туманные титулы князей и графьев. Один рыночный воротила утверждал, что он - потомок французского эшафота. Впоследствии оказалось, что он имел в виду, вероятно, шевалье. Кроме туманности, браткам захотелось напустить на себя ореол значительности. Знающие люди сразу же подсуетились, и на родной сторонке, как колхозы при Сталине, стали расти всякие академии. Пользы от них было как от колхозов, а головокружения гораздо больше.

В Астрахани отгружали сельдь пряного посола академики космоэнергетических проблем, а в Саратове ее, такую пряную, развозили по магазинам академики всемирного процветания и любвеобилия. По офисам и конторам ходили разговорчивые граждане и предлагали всего за пять тысяч оформить членство в Вашингтонской или Уланбаторской академии. В случае отказа они снижали вступительный взнос до пятисот рублей. Счастливчикам, у которых оказывались свободные деньги, дипломы оформлялись сразу же, прямо на подоконнике или на спине случайного прохожего. Нередко новоиспеченный «академик» входил в раж и покупал новые и новые дипломы фантастических академий.

Что движет малограмотными, невежественными людьми, когда они стремятся приобрести какие-то регалии? На рубеже тысячелетий в Саратовскую городскую думу баллотировался депутат, не умевший читать и писать. Вернее, писать он мог, но только свою подпись, очертания которой запомнил после изнурительных тренировок. Депутатом он, правда, не стал - дела отвлекли, но в отместку купил звание заслуженного работника транспорта. Мог бы и заслуженным работником культуры стать.

Один учредитель газеты в те годы, пребывая как-то в благостном расположении духа, заявил: «Я тебе для типографии компьютер свой старый отдам, я себе новый купил». В виду он, разумеется, имел редакцию подвластной газеты, но путал редакции с типографиями, филармониями и аспирантурами. Имел он звание академика академии безопасности, которую понимал исключительно как учреждение безопасного секса, и научную степень доктора педагогических наук. На вопрос о теме докторской диссертации он говорил, что совсем недорого и быстро.

Канули в Лету фантасмагорические академии, их дипломы использованы для завертывания селедок. Мода на дутую ученость, как и всякая мода, проходит, становится смешной, нелепой. Сейчас, похоже, новая мода утверждается - на принадлежность к «партии власти».