Как заказывали

Говорят: под Новый год

Что ни пожелается -

Все всегда произойдет,

Все всегда сбывается.

Могут даже у ребят

Сбыться все желания,

Нужно только, говорят,

Приложить старания.

Сергей Михалков

Депутат Госдумы Николай Васильевич посмотрел наверх: далеко, в белом круге света была видна чья-то бородатая голова и край ярко-красного комбинезона, похожего на униформу МЧС.

- Эй, там, внизу, - сказала эмчеэсная голова, - как настроение?

- Че-то хреново, - чистосердечно признался депутат Госдумы Николай Васильевич. - Холодно и воняет сильно. Слушай, а где я вообще? Помню, как поехал инспектировать школу в Энгельсе. Помню еще, что зашел там в сортир - покурить и оправиться по-маленькому... И все, дальше провал в памяти.

- Ладно уж, так и быть, подскажу, - смилостивилась голова. - Гнилые доски подломились, и ты упал в очко. Потому и воняет.

- Мужик, ты че несешь? - забеспокоился депутат Госдумы Николай Васильевич. - Какие доски? Какое очко? Там у них в школе был нормальный цивильный сортир, с кафелем и унитазами.

- Был нормальный, а теперь стал такой, - жизнерадостно сообщила бородатая голова. - Чего ты захотел, то и получил. У нас с этим четко. Перед Новым годом положено подбивать бабки, так? Мы ж не можем допустить, чтоб ответственные лица облажались соврамши. Ну и приходится подтягивать жизнь ко всякому вашему базару. Заказывали школьный сортир во дворе - нате, получите.

- Все, хорош прикалываться, - рассердился депутат Госдумы Николай Васильевич. - Помоги мне выбраться отсюда. Давай-давай! А не то я твоему эмчеэсному начальству такой пистон вставлю... Эй, че у тебя там есть? Канат? Веревочная лестница? Бросай сюда.

Голова хмыкнула, и тотчас же на депутата Госдумы Николая Васильевича обрушилась лавина разноцветных конфетти.

- Извини, дорогой, - раздалось сверху. - Чем богаты... Нам, Дедам Морозам, канатов и лестниц не выдают: не наш ассортимент. Может, я тебе отсыплю бенгальских огней? Их-то у меня навалом.

* * *

- Страшно ль тебе, девица? Страшно ль тебе, красавица?

- Во-первых, - холодно произнесла Наталья, - я тебе, дедуля, не девица, а депутат областной думы от партии «Единая Россия». И, во-вторых, какого рожна мне должно быть страшно?

- Ну а как же? - удивился бородач. - Это же горпарк! Ты же сама всюду рассказывала, и устно, и печатно, какой тут творится беспредел. И ограждения, мол, мешают проходу, и газоны вытоптаны напрочь, и в прудах водится черт-те что... Ну вот, пожалуйста, принимай работу: мы все сделали так, как ты просила. Эксклюзивно для тебя. Кстати, ты обратила внимание, где сама сейчас сидишь?

- Ай! - взвизгнула Наталья и попробовала выбраться.

- Бесполезняк, - развел руками бородач. - Нет, пытаться ты можешь, конечно, но я бы на твоем месте поберег силы. Мусорный контейнер, как ты заказывала. Не какая-нибудь урна, заметь, а ужасный-ужасный большой контейнер. И экологическая обстановка внутри самая ду-ше-раз-ди-ра-ю-ща-я. Ну, страшно тебе, наконец?

- Я сейчас закричу, - упавшим голосом предупредила Наталья.

- Это пожалуйста, - не стал возражать бородач. - Не ты ли сигнализировала насчет громкой музыки? Сказано - сделано. Мы сделали столько децибел, сколько ты просила. Хоть обкричись, голуба, громче уже не станет... Хотя, будь я на твоем месте, я бы чересчур сильно не орал. На всякий случай. Бродячие парковые волки, может, тебя и не заметят, а вот здешний динозавр, во-он за теми деревьями, по-моему, уже проявляет к тебе интерес...

- Стоп-стоп, дед! Какой динозавр?! Насчет того, что в горпарке водятся динозавры, я уж точно ничего не говорила!

- А это бонус от фирмы. Как миллионному клиенту Деда Мороза.

* * *

- Доктор, помогите, у меня все болит. Вот здесь, здесь и здесь.

Александр Соломонович, светоч саратовской юриспруденции, показал румяному бородачу все свои наиболее больные места.

- Очень хорошо, дорогуша, - улыбнулся бородатый врач. - Именно так, как вы и хотели. Все идет по плану, не сомневайтесь.

- По плану? - разволновался заслуженный юрист губернии. - По какому еще, на фиг, плану? Да что вы такое, любезнейший, несете?

Врач хихикнул. Александру Соломоновичу вдруг пришло в голову, что бородатый собеседник - не совсем врач. Или даже совсем не. По крайней мере его халат и шапочка были не белыми, а красными.

- Понимаете, - сказал бородач, - слово тоже может причинить боль, и эти муки еще сильнее мук физических. Разве вы в каждом иске к журналистам не пишете о своих моральных страданиях? Если уж суд присуждает деньги за такие страдания, вам отныне придется мучиться всерьез, в соответствии с вашими исковыми заявлениями.

- Вы это на что намекаете? - вздрогнул заслуженный юрист.

- Именно на это и намекаю, - объявил ненастоящий врач. - Проверим? Вот я вам сейчас говорю: вы - бяка. Чувствуете?

Светоч юриспруденции прислушался к своему организму и сказал:

- Вроде в ухе стрельнуло.

- Верно, - согласился бородач. - Это было так, легкое детсадовское оскорбление, примерно на двести рублей морального ущерба. А теперь ругательство посильнее: вы - пенек. Больно?

- О-о-о-о, - простонал Александр Соломонович. - Нога-а-а-а!

- Замечательно, - потер руки бородач. - Это моральная обида стоимостью уже в две тысячи. А сейчас - внимание! - я назову слово из трех букв. Не то, о котором вы подумали, а другое, еще более страшное. Начинается на букву «ш», заканчивается на «т».

- Может, не надо? - захныкал заслуженный юрист. - Ну пожалуйста! Я ведь этого кошмарного слова просто не переживу.

- Надо, Шурик, - вздохнул Дед Мороз. - Правила теперь такие. Играем по-честному, страдать так страдать. Зато прикиньте: если вдруг выживете, сможете получить четыреста тысяч... ну или ваши родственники их потом получат. Тоже ведь неплохо, а?

* * *

- Это что у вас? - осторожно поинтересовался у Деда Мороза Роман Юрьевич, наиглавнейший журналист Поволжья.

- Это самурайский меч, - с гордостью ответил Дед Мороз. - Специально для тебя привез с Окинавы. Пять лет его выпрашивал у мастера Хаттори Хандзо, и вот, наконец, сэнсэй сдался. Я, говорит, понимаю, кухонным ножом такие дела не делаются. Раз у Романа Юрьевича, говорит, долг чести, ему нельзя отказывать.

- Э-э... - протянул наиглавнейший журналист Поволжья. - Ну уж не надо преувеличивать. Не то чтобы долг, и не то чтобы чести...

- Как же, как же! - воскликнул Дед Мороз. - Ты же человек с принципами, правильно? Ты пообещал сделать себе сеппуку, если твой сегун Дмитрий Федорович уйдет в отставку. Он ушел. Инструмент тебе я достал. Все, можешь приступать. Мне отвернуться?

- Видите ли, дедушка, тут вот какая проблема, - забормотал Роман Юрьевич, искоса глядя на клинок. - Пока вы мне добывали эту штуку, многое изменилось. У меня, как бы это сказать, другой сегун, Вячеслав Викторович. А он, знаете, человек новой формации и не одобряет всех этих прежних самурайских традиций. Поэтому если я сейчас сделаю себе харакири, я его о-о-очень обижу...

- Ну как скажешь, - Дед Мороз убрал меч обратно в мешок.

- Значит, договорились? - обрадовался Роман Юрьевич.

- Да без проблем, - ответил Дед Мороз, шаря в своем мешке. - Честно говоря, я и сам не большой поклонник этих варварских традиций. Не хочешь мечом - и не надо. Я дам тебе парабеллум.

* * *

За всякое случайное совпадение имен и должностей с реальными никто, кроме Деда Мороза, никакой ответственности не несет.