В известном анекдоте человек, пришедший в ОВИР с целью выбрать себе новую страну для жительства, перебрал все атласы, покрутил глобус, а затем поинтересовался: нет ли тут другого глобуса?
В известном анекдоте человек, пришедший в ОВИР с целью выбрать себе новую страну для жительства, перебрал все атласы, покрутил глобус, а затем поинтересовался: нет ли тут другого глобуса?
Нынешняя популярность жанра «альтернативной истории», которая давно уже вышла за рамки научной (и ненаучной) фантастики и достигла литературного мейнстрима, в каком-то смысле объясняется примерно такой же самой неудовлетворенностью существующим положением вещей. Хочется обойти реальность, поискать иные его изводы, попробовать историю - и страны, и отдельно взятого человека - на зубок. А ну как будет нам счастье, если сумеем мы прикупить (говоря словами шукшинского героя) «билетик на второй сеанс»? Вдруг получится? Вдруг удастся обмануть судьбу-злодейку?
Центральной публикацией только что вышедшего майско-июньского номера журнала «Волга» становится повесть сорокавосьмилетнего жителя Братска Александра Кузьменкова «Десятая годовщина». Автор проводит некий мысленный эксперимент: что было бы с Россией и с ее знаменитыми фигурантами, кабы «на очень холодной площади в декабре месяце 1825 года» (Ю. Тынянов) осуществилось то, что было задумано мятежниками. А именно - восстание декабристов завершилось бы победой? Идея подобной «развилки» увлекала писателей и историков и ранее - достаточно вспомнить главу «Фантастический 1825» в книге Натана Эйдельмана «Апостол Сергей» или повесть Вячеслава Пьецуха «Роммат» (впервые, кстати, опубликованной тоже в нашей саратовской «Волге»).
Александр Кузьменков пишет в этакой захлебывающейся - и захлестывающей - импрессионистической манере, с бездной мелких деталей, с массой словечек из той эпохи, окруженных ворохом скрытых, открытых и придуманных цитат. Сюжета в полном смысле слова тут нет. Автор представляет вовсе не хронику, день за днем, а словно бы ведет обратный отсчет, являет нам события «фантастического 1825-го» в виде ретроспективы, через призму памяти персонажей, с высоты прошедшего после победы десятилетия.
Цитата: «Второе пришествие мятежа сломило Николая, и тот опрометью кинулся прочь, забыв про пушки, последний довод королей, - царский возок в облаке снежной пыли летел вон из города, не разбирая дороги». И вот уже возок перевернулся, и вот уже «император, сам снежно-белый, вскрикнул тонко и жалобно, будто обиженный ребенок: как ты можешь, стервец?! и он (декабрист Михаил Лунин. - Л. Г.), счастливо похолодев от безоглядной, не чета Кондратию, дерзости, спустил курок: все, что могу, Николай Павлович! - coup de grace, - и кровь на синем гродненском доломане казалась черной...»
А что потом? Да ничего нового, не без горечи растолковывает нам автор повести: карты сданы заново, но, по сути, партия все та же. Победители - при власти, Кюхельбекер и Пестель стали важными государственными чиновниками, но и они не смогли сдвинуть с мертвой точки телегу реформ. Великий Собор, который должен был «определить устройство правления да порядок освобождения крестьян», погряз в бесконечных склоках. Революционный запал сдулся, пришла рутина, и ловкие люди, вроде Фаддея Булгарина, вновь оказались нужны, а Чаадаев вновь был объявлен сумасшедшим, а Лермонтов отправлен на Кавказ, а исчезновение Пушкина новой властью воспринимается с облегчением: без него, дескать, как-то спокойнее... «Десятая годовщина» - повесть, изысканная по форме и печальная по выводам. Дело не в хороших людях, ставших в одночасье плохими и изменившими идеалам юности, но в чудовищной, всепоглощающей инерции, способной медленно и верно задушить любые, самые прекрасные, порывы...
Прочие публикации журнала тоже можно рассматривать как вариации на тему «альтернативной истории». Например, целый корпус текстов, объединенных постоянной журнальной рубрикой «В кругу СМОГа» (ведущий - Владимир Алейников), позволяет читателю познакомиться с «иной» литературой, которая существовала как бы параллельно традиционной советской, не споря с ней, а просто не вмешиваясь в ее течение. Знакомы ли сегодняшним читателям, даже филологам, имена Леонида Коныхова, Вячеслава Горба, Олега Хмары, Юрия Каминского, Рудольфа Кана, Владимира Пожаренко? Увы - этот пласт литературы словно выпал из обращения, не попал на скрижали, остался за бортом. Нынешние (мемориальные и по духу, и по форме) публикации в «Волге», возможно, в некоторой степени могут восстановить историческую справедливость, однако переломить традицию, переписать учебник литературы постфактум уже не получится: цирк уехал, поезд ушел, дело закрыто...
Среди авторов номера - Татьяна Щербина с рассказом «Аргус», Владимир Ярмолинец (рассказ «Чемоданы - за борт!») и Анна Лавриненко с несколько тягучей повестью «Там, где нас нет» о вечных житейских коллизиях. Постоянный автор «Волги», живущая в Нидерландах Марина Палей (ее роман «Ланч», ранее опубликованный в саратовском журнале, в свое время стал одним из финалистов «букеровской» гонки), публикует в журнале несколько одноактных пьес, объединенных общим заглавием «Salsa for Singles» («Сальса на двоих»). В каждой из пьес, собственно, для героев тоже конструируется нечто вроде альтернативы их повседневному существованию, но герои (будь то супружеская пара из «секонд-хэнда» или «мальчик по вызову»), на миг ощутив дуновение иной реальности, чувствуют себя в ней до крайности неуютно. Действительность обрыдла, но выйти из нее и некуда, и некому.
В разделе поэзии - стихи Германа Власова, Сергея Трунева, Игоря Караулова, Бориса Лихтенфельда, Евгения Изварина, Павла Жагуна. Жанр травелога (рубрика «Путешествия») берет на себя писатель и культуролог Сергей Соловьев с «Индийскими мотивами».
Андрей Пермяков в своей постоянной рубрике «Заочный диалог» беседует с критиком Евгенией Вежлян о современном состоянии поэзии, а с переводчиком Виктором Куллэ - о Бродском. В разделе рецензий, как всегда, спектр обозреваемых книг очень широк: от сборника «Мультики» модного Михаила Елизарова (Алексей Колобродов) до сборника «Миры Осипа Мандельштама» (Олег Рогов), от альбомной книги «Хребет России» Алексея Иванова, «раскрученного» Первым каналом (Юлия Щербинина), до сборника политико-литературных статей «Поэты и цари» вечной оппозиционерки Валерии Ильиничны Новодворской (Виктор Селезнев).
По традиции, номер завершается кинообзором Ивана Козлова. Как нам представляется, фильмы, о которых идет речь, отрецензированы именно здесь не случайно: и «Информатор» Стивена Содерберга, и «Остров проклятых» Мартина Скорсезе и, уж конечно, «Алиса в Стране Чудес» Тима Бертона тоже имеют отношение - пусть и опосредованное - все к той же «альтернативной истории». Главные персонажи этих фильмов существуют в мире, перпендикулярном нашему, и зритель далеко не сразу поймет, в каком именно месте вектор искривился, где точка «развилки» и какую цену придется героям заплатить ради возвращения в привычную колею...