Говорят, что Новый год - пора чудес. Вот и мне на каникулах пришла мысль, что если смотреть на беспредел, творящийся в Саратове, через сказочную призму, то не так горько будет, а, может, даже и весело станет
Говорят, что Новый год - пора чудес. Вот и мне на каникулах пришла мысль, что если смотреть на беспредел, творящийся в Саратове, через сказочную призму, то не так горько будет, а, может, даже и весело станет.
Давным-давно жил да был в поволжском царстве, в саратовском государстве не то чтобы вещий, но, тем не менее, Олег. Задумал как-то Олег сотворить чудо чудное, диво дивное. «Сделаю так, что у каждого крестьянина двор будет красоты писаной», - молвил Олег другу своему Алеше Прокоповичу. Не поверил Алеша. «Не получится у тебя ничего, - говорит. - Где же ты столько добра да силы наберешь?» А Олег ему на это отвечает, мол, я из пустого места все это сделаю. А почему бы и не сделать? Варили ведь кашу из топора. Сказано - сделано. А чтоб Олегу поверили, он все столбы в городе буйным цветом цвести заставил. Чтоб обещание свое выполнить, призвал Олег на помощь к себе батраков. Да не простых людей, а неведомых существ из племени энтузиастов. Но все равно не верят Олегу. Алеша Прокопович подтрунивает над ним. Тогда пошел он в саму Белокаменную за помощью к боярину Славе Красному Солнышку. Истолковал Олег задумку свою и добавил: «Отсыпь ты мне, боярин, 806 золотых, чтоб мне все поверили». А ведь ладно-то как выдумал! Если уж Слава Красно Солнышко поверил, то никто больше перечить и подтрунивать не решится. Но не дал ему боярин золотых, а молвил: «Ты как задумку-то свою выполнишь, так денежки и заберешь у Павлина Чудо-птицы». Дал ему Слава только грамоту, что работе быть. Споро дело пошло. Пшеницу еще не убрали, а у каждого крестьянина двор что камень самоцветный. Пошел тогда Олег к Павлину Чудо-птице за своими золотыми. А птица та молвила человеческим голосом: «Зачем же теперь тебе золотые надобны? Ты же уже и так обещание свое выполнил, и поверили тебе все, и говорил ты, что энтузиасты твои святым духом питаются». Как ни уговаривал Олег птицу говорящую, не поддалась она. Так и ушел, несолоно хлебавши.
В том же царстве-государстве жил да был дуб говорящий. Сажали-то его, чтобы потом колья справить, да как узнали, что говорить он может, так пожалели и даже имя придумали - Коля. Дуб поначалу стеснялся много говорить, да его Красно Солнышко пригрело, он и осмелел совсем. Речи выводил, что твой соловей. Со всех селений окрестных люд честной собирался послушать, о чем дерево чудесное толкует. Да только невдомек им было, что Коля-то не сам речи свои придумывает, а у Красного Солнышка их подслушивает, когда тот в странствиях своих возле Коли отдохнуть присядет. А по ночам Коле снилось, что он забором стал, как задумывалось. И вздыхал он тогда тяжко то ли от страха, то ли от сожаления.
А еще жил там колдун злой. Любил пакостничать простому люду. Его за это народ Проказником прозвал. Еще давным-давно наколдовал Проказник на реке Волге-матушке кабак для нечисти всякой, чтоб его зловонием воду портить да в болото реку могучую превратить. Болото всегда для злого колдуна приятнее, да и кикимор всяких разводить там можно. Долго ли, коротко ли, но понял Проказник, что целую реку так не загадить. Долго думал он - и придумал. Убил он посередь Волги-матушки рыбину гигантскую, что Танкером кличут, и залила ее кровь черная воды быстрые. Но и тут река великая русская справилась с порчей. Осерчал тогда Проказник и понял, что не справиться ему с такой силищей. Забился он в подпол и стал оттуда на народ кикимор своих натравливать. Выведет кикимору, назовет «Управляющей компанией», да в деревню отправляет, чтоб она простой люд грабила. До сих пор так он в сырости своей сидит, и даже дружинники славные не знают, где искать его.
Раз уж дело до мелких пакостников дошло, то тут не грех и про гномика вспомнить. Жил один такой и в саратовском государстве. Не жилось ему спокойно, как другим. Все ему выше хотелось забраться. А сам-то никак вскарабкаться не может. Вот и ныл, просил всех подсобить. А те над ним потешались - кто в платье бабье одеться заставит, кто глупости при всем честном народе говорить велит, а кто и похуже чего придумает. А гномику так хотелось повыше забраться, что он на все это отвечал «Ладно!». Только говорил уж больно чудно, понимал его не всякий. Посему и решил народ, что гномика Ладно зовут. Обижался он на это шибко, пакостничать пытался. Ябедничал на всех подряд, что, мол, его обижают. Но мужики не обижались на него - что с него, малого да юродивого, возьмешь.
...Вот такими увиделись нам на новогодних каникулах дела саратовские. Можно еще в местных министерствах и ведомствах аватаров найти, сирен сладкоголосых да суккубов, но это уже не русские персонажи, а значит, место им в совсем другой сказке.