Взялся недавно перечитать историю так называемого дела «Юкоса» и ощутил эффект дежавю. Аж мурашки по коже. Финансовые нарушения, которые безрезультатно пытаются найти в Энгельсском районе, давние преступления, показания по которым дают заключенные... Даже руководитель следственной группы тот же - Юрий Бортовой. И все засеяно таинственными «москвичами», от активности которых, если верить адвокатам задержанного главы района Михаила Лысенко, местные правоохранительные органы испытывают некий дискомфорт
Взялся недавно перечитать историю так называемого дела «Юкоса» и ощутил эффект дежавю. Аж мурашки по коже. Финансовые нарушения, которые безрезультатно пытаются найти в Энгельсском районе, давние преступления, показания по которым дают заключенные... Даже руководитель следственной группы тот же - Юрий Бортовой. И все засеяно таинственными «москвичами», от активности которых, если верить адвокатам задержанного главы района Михаила Лысенко, местные правоохранительные органы испытывают некий дискомфорт.
Хочется давать полную и объективную информацию о том, что сейчас происходит в Энгельсском районе в плане борьбы с криминалом. Для того чтобы все понимали ЧТО, КЕМ и КАК делается. Однако правоохранительные органы особенно не идут на контакт с прессой, а в Следственном комитете РФ отказываются даже назвать должность, которую в СК занимает руководитель следственной группы по «делу Лысенко» Юрий Бортовой... В этой ситуации остается только внимательно выслушать адвокатов главы Энгельсского района Михаила Лысенко, задержанного по подозрению в организации убийства криминального авторитета Николая Балашова, и сделать какие-то выводы.
Пустили по кругу
Я приведу здесь цитаты, записанные на «подпольной» (для ограниченного круга журналистов) пресс-конференции адвокатов Лысенко - Михаила Мамедова и Станислава Зайцева. Сейчас в Саратове так принято общаться с прессой: каждый организатор приглашает на мероприятие «своих», чтобы, не дай бог, какой лишний вопрос не задали. Последних примеров много, даже не стану их приводить.
Однако, надо думать, в случае с защитниками Михаила Лысенко ситуация несколько другая. Они были готовы ответить на все вопросы, но боялись, что их слова не просто вырвут из контекста, но и перевернут с ног на голову. К несчастью, подобные случаи уже были (правда, в основном они связаны с федеральными СМИ). Поэтому адвокаты позвали на встречу тех, в чьей объективности, похоже, не сомневались. И хотя пресс-конференция проходила больше недели тому назад, сказанное на ней не потеряло актуальности и по сей день. Скорее, даже стало еще актуальнее.
Одна из основных тем, которую затронули Мамедов и Зайцев, - это ситуация с паспортом подзащитного. Сейчас уже известно, что избирательная комиссия Энгельсского района отказала Лысенко в регистрации на предстоящие выборы в райсобрание депутатов, в том числе - из-за отсутствия у задержанного паспорта. Вторая причина - это отказ руководства вольского изолятора, в котором содержится Михаил Алексеевич, заверить подпись кандидата.
Михаил Мамедов: «Лысенко изъявил желание баллотироваться в депутаты Энгельсского муниципального района. Для того чтобы зарегистрировать кандидатуру, ему необходимо подать заявление с надлежаще заверенной подписью. Наши попытки заверить эту подпись в соответствии с существующим законодательством пока успехом не увенчались. Что происходит? Лысенко доставляют в ИВС. Пытаемся обратиться к начальнику и убедить его в том, что он обязан заверить подпись господина Лысенко, в чем получаем отказ и отписку о том, что наша просьба направлена руководителю следственной группы Бортовому. Бортовой нам отвечает, что он не считает, что это нарушение происходит в рамках расследуемого дела, и предлагает обращаться еще куда-то. Куда - не уточняет.
Следом Лысенко переводят в Вольск. Пытаемся обратиться к начальнику вольского изолятора с той же самой просьбой. В итоге выясняется, что в Вольске паспорта Лысенко нет. Соответственно, заверить его подпись не могут, поскольку нотариусу необходим его паспорт. Сам начальник заверять подпись отказывается, ссылаясь на то, что Лысенко является не осужденным, а всего лишь подследственным. В общем, его из Саратова переводят в Вольск, а мы пытаемся подать заявление...
В итоге выясняется, что паспорт находится в Москве. Он был изъят при обыске и находится у кого-то из следователей СК. И до сего дня никто не счел нужным заверить подпись Лысенко, не считая, что нарушаются права избирать и быть избранным.
Отсюда вопрос: не является ли само возбуждение уголовного дела поводом для того, чтобы не допустить Лысенко до выборов, отстранить его от власти?»
Кстати, вопрос вполне резонный. Если сравнить, сколько усилий было приложено правоохранительными органами для того чтобы оставить главу Энгельсского района «под замком» без паспорта - и сколько было ими сделано непосредственно для раскрытия убийства Балашова, то все становится на места. Однако об этом чуть позже...
Станислав Зайцев: «По крайней мере, на мое ходатайство на имя руководителя следственной группы относительно паспорта в ответе прозвучало: принимаются меры к направлению паспорта для приобщения к личному делу. А что в их понимании «принимаются меры»? Это какая-то акция, которая месяц-два будет идти? Ситуацию, при желании, можно решить за один день или даже полдня - если сильно захотеть. А если не хотеть, то можно принимать меры вплоть до окончания выборов, когда этот паспорт, как и Лысенко, может стать никому не интересным.
Закон предусматривает еще как минимум две инстанции, которые могут в случае нарушения прав нашего подзащитного принять какое-то решение, которое должно быть обязательным и подлежать исполнению. В частности, в связи с теми проблемами, которые стали возникать с заверением подписи и другими техническими проблемами с выдвижением кандидатуры Михаила Алексеевича на выборы, мы приняли решение об обжаловании в Волжский районный суд действий руководителя следственной группы, так как он, посчитав по каким-то причинам невозможным, не стал принимать каких-либо действий, несмотря на мои обращения к нему. Действий, которые должны были быть связаны, во-первых, с направлением паспорта Лысенко в вольский изолятор, как это должно быть по закону. Закон четко говорит о том, что паспорт человека, даже изъятый у него при обыске, как было в данном случае, должен находиться в его личном деле, в том учреждении, где человек содержится под стражей.
Соответственно, когда выяснилось, что паспорта нет, а его отсутствие препятствует совершению нотариального действия, в частности - заверению нотариусом подписи Лысенко, я обратился с ходатайством на имя руководителя следственной группы с тем, чтобы решить вопрос о передаче этого паспорта по принадлежности в соответствии с законом. А также ввиду того, что сотрудники изолятора ссылались на необходимость его письменного разрешения на допуск нотариуса к Лысенко в следственный изолятор, я просил о том, чтобы такое разрешение было дано.
В течение предусмотренного законом времени ответа не последовало. Я подал жалобу в Волжский районный суд на бездействие руководителя следственной группы. И вот, в период, когда эта жалоба уже находилась в производстве суда, пришел ответ от следователя о том, что это якобы не входит в его полномочия, это не связано с какими-либо следственными действиями, потому он никому ничего не обязан, и делать этого он не собирается. Как бы вторя ему, Волжский суд, сам судья, который арестовывал Лысенко и продлял его содержание под стражей, вынес буквально через день после этого постановление о том, что данная жалоба вообще не может быть рассмотрена судом, поскольку в данном случае не нарушаются права Лысенко как обвиняемого в рамках уголовного дела, а нарушаются иные его права, которые должны иным каким-то образом обжаловаться в другой суд. Каким иным образом и в какой другой суд - я понять из текста постановления так и не смог» .
Теперь у адвокатов остается одна надежда - что суд отменит решение райизбиркома об отказе регистрировать Михаила Лысенко, поскольку необходимые документы он не смог предоставить не по своей вине. Однако шансы на положительный исход этих разбирательств кажутся весьма призрачными. Можно сказать, что те, кто пытался не допустить переизбрания главы Энгельсского района в совет депутатов, своей цели добились. Но скажется ли это на некоторых особенностях расследования уголовного дела? Об этом, думаю, мы очень скоро узнаем.
Пытки
Кроме прочего, адвокаты поделились последними новостями, связанными с расследованием убийства Балашова (или с делом о задержании Лысенко?). Они подробно остановились еще на двух преступлениях, по которым глава Энгельсского района проходит в качестве подозреваемого, и рассказали о способах, применяемых следствием для сбора доказательств.
Михаил Мамедов: «Работает тот же фактор, о котором мы вам говорили, в том же Волжском суде озвучивали. То есть, куда ни придешь, везде говорят: так москвичи же! Москвичи - и все. Наши правоохранительные органы какой-то трепет испытывают, хотя в Уголовно-процессуальном кодексе такого понятия, как «москвичи», нет. Вот это и удивляет.
Из новостей... Лысенко допрошен в качестве подозреваемого еще по двум эпизодам. И если по основному эпизоду - это то, что следственные органы пытаются доказать его причастность к убийству Балашова - мы с моим коллегой дали подписку о неразглашении данных, ставших известными нам в ходе предварительного следствия, то вот еще два эпизода, где Лысенко подозревается пока и обвинение ему не предъявлено, там мы подписку такую не давали. Поэтому я считаю возможным прокомментировать.
Он подозревается в причинении телесных повреждений адвокату Михаилу Александровичу Венецкому и в причинении телесных повреждений А.И. Пронину. Не он лично, конечно, а группа лиц. По Венецкому: якобы с согласия Лысенко в Венецкого стреляли из травматического оружия и нанесли ему телесные повреждения средней тяжести семь лет назад. Пронин. Это тот отрезанный палец, который нашли через 7 лет. То есть, не лично Лысенко причинял телесные повреждения, а якобы с его согласия. Показания давали те же фигуранты, которые, в общем-то, в деле по убийству Балашова - Сулян и Нефедов».
Станислав Зайцев: «Убийство Балашова, по сути дела, было раскрыто и были установлены определенные лица, причастные к совершению данного преступления. Но почему-то именно в ноябре 2010 года у определенного круга лиц возникли сомнения в том, что признали в этом виновными именно тех людей, и было, наверное, кем-то принято решение о том, чтобы сменить декорации немножко и подтянуть каких-то других лиц к этому убийству. Вот с этого момента пошли наиболее активно события. Возобновили ситуацию по нападению на адвоката Венецкого...
Более того, хочу вам дополнить, что ситуация с этим пальцем и с Прониным - она такова, что данное уголовное дело возбудили спустя 7 лет после имевших место событий. Оно действительно было возбуждено в ноябре 2010 года. Что характерно, никому и никогда Пронин не говорил раньше о том, что ему палец отрезали. Даже когда его доставили в больницу, он говорил о том, что в пьяном состоянии из-за неосторожного обращения с топором он сам пострадал. И вот именно за два дня до задержания Михаила Лысенко Пронин все-таки обратился из колонии, где он находится - так же отбывает наказание - с заявлением о необходимости возбуждения уголовного дела против ряда лиц. А этот ряд лиц - известный вам. Один из них стал говорить о том, что, да, действительно, палец мы рубили Пронину, такой факт имел место, но это было по воле пославшего - Михаила Алексеевича, а не по своей собственной инициативе.
У нормальных, разумных людей это вызывает вполне обоснованные подозрения в том, что все это было так на самом деле» .
Михаил Мамедов: «Ну, а методы, значит, которыми пытаются добыть доказательства... В качестве примера могу сообщить вам, что в нашу коллегию адвокатов обратился человек, который 6 декабря был доставлен в помещение ОРЧ №3 («Кобра»), и телесные повреждения, с которыми он оттуда вышел, в общем-то, они страшные. У него пробита голова, сломано ребро, отбиты ноги, руки. С его слов, из «Кобры» его доставили в областную больницу, там сделали укол. Справка, которую он нам предоставил, в ней указано, что у него повышенное давление. И выписали по месту жительства через три или четыре часа. Сейчас прошло полтора месяца. Телесные повреждения на голове, рентгеновский снимок имеется в наличии. Он сам рассказал о том, что происходило. Вопросы одни и те же. Он работал в охранном агентстве. «Что вы знаете о деятельности Лысенко? Пользовался ли он вашими услугами и о каких преступлениях вам известно?»
Есть еще некий предприниматель, который сейчас написал заявление на имя Генерального прокурора и начальника СК России о том, что так же был доставлен в «Кобру». Его не били, но угрожали и просили дать показания на противоправные действия Лысенко. Он вынужден был уехать. Его супруга - адвокат. Он оставил ее контактный телефон в заявлении. Не знаю, направил он это заявление или нет, но оно имеет место быть».
Тут, как говорится, без комментариев. Если сказанное адвокатами подтвердится, то история с «выбиванием» показаний по «делу Лысенко» может сильно подмочить репутацию следователей...
Страшная тайна
Кроме того, защитники Лысенко отметили, что в настоящее время из мест лишения свободы (находящихся далеко от Саратовской области) в наш регион доставлено большое количество бывших жителей Энгельса, отбывающих наказания за различные преступления. Для чего это делается, можно понять из дальнейших пояснений адвокатов.
Михаил Мамедов: «В ходе оперативно-розыскных мероприятий уже раскрыто несколько преступлений. По ним возбуждены уголовные дела. И те люди, которые совершали их, находятся, в большинстве своем, в местах лишения свободы. Нам это известно от своих коллег-адвокатов. Да и Энгельс маленький. Здесь кого-то привезли, и все уже всё знают. Насколько мне известно, вопрос всем задается один и тот же: а причастен ли к этому Лысенко? Это все - 90-е годы, начало 2000-х. Всех интересует - причастен ли Михаил Лысенко?»
Станислав Зайцев: «Добавлю. Когда подобные лица дают, возможно, какие-то показания, всегда есть опасность или вероятность того, что они, получив длительный срок лишения свободы, пойдут на какую-нибудь так называемую сделку с органами предварительного расследования и могут оговаривать ни в чем не повинного человека, чтобы получить какие-то поблажки по уголовному делу, которое касается лично их.
У нас пока нет информации по поводу того, что кого-то конкретно из фигурантов данного уголовного дела эта ситуация коснулась, но мы не исключаем, что это может произойти. И с их позиции, это будет вполне логично, наверное».
Михаил Мамедов: «Я вам раскрою страшную тайну. У нас есть ксерокопия явки с повинной, которую написал Нефедов (человек, на основании показаний которого задержан Михаил Лысенко, - прим. авт.) в 2008 году, будучи доставленным сюда специально для этого из тюрьмы Владимирской области. Так вот, в этой явке с повинной, которую написал Нефедов, там указан и мотив убийства Балаша, и исполнители... Так вот, никакого отношения к Лысенко это не имеет. И исполнители там другие.
Вы знаете, в тюрьме человека очень просто склонить к даче каких-либо показаний. Ему нужно там совсем немного. Пообещать условно-досрочное освобождение, смягчить каким-то образом режим, перевести отбывать наказание, например, из Кировской области в Саратов. Можно сказать все, что угодно. Именно этого мы и боимся. Люди поверят и просто-напросто оговорят Лысенко. А уже задача суда - дать оценку этим показаниям. И вынести законное решение.
Ведь мы не видим, что делается что-то, расследуется. То есть, что следствие ищет доказательства и виновности, и невиновности Лысенко. Пока каких-либо доказательств причастности Лысенко не найдено. Если бы это было, то все бы уже нашли. Все-таки два месяца - срок не малый. И то количество сил, которое привлечено, по идее должно уже дать результат. Но ничего существенного мы пока не видим».
Станислав Зайцев: «Когда команда «фас» прозвучала и сказали, что надо копать именно в этом направлении, а фактуры никакой нет, потому что история придумана изначально, и она не может найти какого-то логического продолжения и развития, и тут начинаются сбои. То есть, начали весело и красиво, задержали, арестовали, провели очную ставку с одним человеком, предъявили обвинение. Но надо двигаться куда-то дальше. А дальше двигаться не получается, потому что некуда. Дальше - тупик. И вот - сидим, ждем».
Михаил Мамедов: «По делу об убийстве Балашова у нас на сегодняшний день (уже третий месяц пошел) следственными органами были произведены всего три действия. Это - предъявление обвинения, постановление о назначении экспертизы и очная ставка. Это было сделано за два месяца! А теперь посчитайте привлеченные силы, возьмите их оклады, подсчитайте, во сколько все это обошлось налогоплательщику. Вот эта вот деятельность... Содержание, конвоирование, суды, следователи, прокуроры, все, кто работали...».
Конечно, окончательный вывод о том, что было и чего не было, сделает суд. Он же примет, хочется верить, законное решение по делу. Однако следить за тем, что сейчас происходит в Энгельсском районе, и за тем, как работает следствие по делу об убийстве криминального авторитета Николая Балашова, - необходимо. И «Газета Наша Версия» продолжит подробно рассказывать об этом в следующих номерах.