Как известно, главный редактор журнала «Волга – ХХI век» Анна Софронова была освобождена от должности в результате протестов, в том числе печатных – в СМИ и письменных – в Минпечать, ряда высокопоставленных читателей, прежде всего руководства Ассоциации саратовских писателей (АСП). Их целомудренность была глубоко задета тем, что в ряде текстов, опубликованных в журнале, прежде всего в романе Е. Новицкого «Лучшая книга о любви», было немало сексуальных сцен, и использовалась ненормативная лексика. Теперь Софронова возглавляет другой журнал – просто «Волгу», а ту, 21-ую, отдали в надежные и нравственные руки.
Как известно, главный редактор журнала «Волга - ХХI век» Анна Софронова была освобождена от должности в результате протестов, в том числе печатных - в СМИ и письменных - в Минпечать, ряда высокопоставленных читателей, прежде всего руководства Ассоциации саратовских писателей (АСП). Их целомудренность была глубоко задета тем, что в ряде текстов, опубликованных в журнале, прежде всего в романе Е. Новицкого «Лучшая книга о любви», было немало сексуальных сцен, и использовалась ненормативная лексика.
Теперь Софронова возглавляет другой журнал - просто «Волгу», а ту, 21-ую, отдали в надежные и нравственные руки.
Можно было предположить, что авторы будут продолжать то же нежное воркованье с маленьким читателем, которое высмеял журнал «Знамя» (2008, №6): «Для них... характерно пристрастие к уменьшительно-ласкательным суффиксам: «водичка», «лесок», «рябинки в пелеринках», «веточки», «стайка», «Белеет спинка, / А поглядишь: зовется свинка», Муллин столь же слащав и в прозе: в сказке «Синичка Чио-Синь-Синь» у этой самой синички «грудка», «спинка», «клювик», она ест «ядрышки» и поет «песенки», похожие на звуки «колокольчиков», тут же обретаются и «воришки-воробьишки». «Знамя» вспомнило по этому поводу старое стихотворение Саши Черного «Сиропчик»: «Дама, качаясь на ветке,// Пикала: «Милые детки!// Солнышко чмокнуло кустик,// Птичка оправила бюстик// И, обнимая ромашку,// Кушает манную кашку...».
Cиропчика и в новых номерах «Волги ХХI век» хоть отбавляй.
«Слезинку Сережка// Размазал ладошкой,// И Петька от слез удержаться не смог// Над белым, знакомым,// Почти невесомым// Пушистым комочком по кличке Дружок». (Т.Коновалова)
«Теплые шубки сняли с овечек,// Краской покрасили новый забор,// Желтых цыпляток пустили во двор». (Л.Каримова)
«Простуженный воробушек,// Воробышек-хворобышек.// Совсем-совсем не радостный;// Держал под мышкой градусник,// Совсем-совсем больной». (М.Муллин).
Однако удивительно совсем другое.
На тех же страницах, рядом с воробышками-хворобышками и пушистыми комочками, живописуется разнузданная корпоративная гулянка:
«...Но здесь раздался дикий визг ещё одного члена «пьяного братства» - Сонечки Тёлкиной, секретарши, правда, только с полугодовым стажем работы в этом «ООО». Сонечка была польщена приглашением на этот «бомонд», и потому решила, что и она имеет право на свою «визгливую правду». Так вот визг этого младого чуда был настолько силен и неожиданен, что трубка, выпавшая из рук Жоры Сундукяна, чуть не грохнулась об пол, но юное создание подхватило её с цепкостью кошки и на той же, близкой к ультразвуку, частоте, провизжало: «А мне? Мне, когда мы были с тобой у тебя дома, ты что обещал? Что?! «Сонечка, Сонечка, ты из заграницы не будешь вылазить. Одежда только от Кардена, лучшие рестораны, гостиницы с пятью звёздочками!» Забыл?! А сам что? - «Задержитесь сегодня!» или и того хуже: «Разберите бумаги» - Сам разбирай!!!» ...тут все обратили внимание на ещё одно тело, лежащее на полу и мирно посапывающее. С уголка розовенького ротика пузырилась тонкая струйка слюны... «Петюша! - прорычал Борис Шепотович. - Лапочкин! Он-то что? Лучше нас, что ли?!»
Петюшу растолкали, сунули под нос трубку: «Скажи и ты что-нибудь!» Петюша ничего не понимающим взглядом обвёл всю, выпотрошенную высказанной правдой, компанию и, умильно улыбнувшись, произнёс: «Я тебя очень сильно люблю!» Компания грохнула издевательским смехом, ибо все они знали, что Петюша Лапочкин был в отделе для особо интимных поручений, если партнер вдруг оказывался холодным к женским прелестям». (Лев Корнюков. Рассказ «Свобода слова»).
Еще свободнее слово у Николая Куракина, забредшего в дебри однополой любви:
«На вылизанном городском пляже, неподалёку от кромки ласковой волжской волны, растянувшись в условленном месте на большом цветном полотенце, Светка вот уже второй час ждала Галию. Их трогательная девическая дружба почти год как переросла в нечто большее, пикантно-чувственное, то, что при мысли друг о друге приводило в нежный румянец их бархатные щёки.
«Ох уж эти мужики! До чего ж они грубы и эгоистичны. И как быстро это кончается, - думала, поприкрыв под тёмными очками глаза, Светка. - Не то у них с Гуленькой. Галия, впитавшая степную тюркскую кровь и страсть, Гали, черешневоглазая, тростниково-изящная, спортивная - ангел во плоти! Всё у них долго и нежно - до умопомрачения!»
Светка, греясь на солнышке, ощущала на себе пухлые восточные губки, страстный и проворный язычок, зубки в ровной эмали, нежно покусывающие её «ушемочки». А запах... какой терпкий опьяняющий запах от её страстью разгорячённого тела! Ах, как им вместе хорошо, и никто им больше не нужен. В голову почему-то то и дело лез навязчивый частушечный вульгаризм, слышанный не однажды на посиделках в родной деревеньке. «Ой, ой, ой, ой!.. Ручки наши золотыя, пальчики проворныя - ой!» - заливисто голосили непомерных форм бабы и притопывали на вечернем лужаечном сходе.(Николай Куракин. Рассказ «Ексель-моксель и Билайн»).
Каким-то образом тут же разместились вирши известного в Саратове стихами о засилье инородцев Олега Молоткова:
«Кто имеет «Мерседес» //И у нас в России вес, //Кто ограбил всю страну, //У кого мы все в плену... //У него во всем успех, //Он живет прекрасней всех. //Говорю я с горечью: //Хорошо быть сволочью!»
«Колбасу жуют салями. //Смотрят с ненавистью лютой //На того, кто их рублями //Попрекает и валютой».
Тут же публикуется роман-сказка М. Каришнева-Лубоцкого «Чудесное наследство», но так как предстоит 3-е продолжение 2-й части, оценки пока неуместны.
Тут же перепечатываются «Сорочьи сказки» Алексея Толстого, входящие в любое собрание сочинений писателя, а также и недавно уже напечатанная в журнале «Общественное мнение» разгромная рецензия Александра Крутова на книгу Олега Смилевца о псевдонимах саратовских журналистов.
Видимо вся эта мешанина и есть по определению редакторов журнала «Волга - ХХI век» «семейное чтение».
...Но остается вопрос - если А.Софронову за роман Е.Новицкого (между прочим, дважды номинированного на премию Букера за этот год) уволили, то какие же кары ожидают нового главного редактора Елизавету Данилову за рассказ о мечтаньях юной лесбиянки?