Беспризорники. В голове возникают банальные стереотипы: Диккенс, Гражданская и Отечественная войны, отчасти - Ильф и Петров. Наверное, еще пугающие данные МВД о том, что количество бродяжек в настоящее время превысило показатели 20-х и 40-х годов. Добавим отчеты местных чиновников о перманентном снижении числа последних и получим корявую картинку, по сути, не дающую никакого реального представления о ситуации
Беспризорники. В голове возникают банальные стереотипы: Диккенс, Гражданская и Отечественная войны, отчасти - Ильф и Петров. Наверное, еще пугающие данные МВД о том, что количество бродяжек в настоящее время превысило показатели 20-х и 40-х годов. Добавим отчеты местных чиновников о перманентном снижении числа последних и получим корявую картинку, по сути, не дающую никакого реального представления о ситуации.
Вот и правительство Саратовской области в лице председателя региональной комиссии по делам несовершеннолетних (КДН) и защите их прав Владимира Чернобровкина отчитывается в снижении на 9 процентов числа детей, склонных к бродяжничеству и попрошайничеству. Теперь таких ребят в области 29 - показатель по двум первым месяцам 2011 года. При этом он не говорит, сколько же детей реально бродит по улицам Саратова и других городов области. Причина элементарна: их нельзя посчитать - российское законодательство не предусматривает ситуацию, когда бродяжку нашли, поставили на учет и отпустили на все четыре стороны. То есть, попав в руки полиции или госслужащих, он теряет «статус» беспризорника и определяется в специальное учреждение.
Регион побежденной беспризорности
Положа руку на сердце и основываясь только на личных ощущениях, можно сказать, что несовершеннолетних бродяг все-таки не так много, как заявляют любящие нагнетать ужас публицисты. Вот как разъясняет ошибочность утверждения о трех миллионах беспризорников в России профессор, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Валерий Тишков. В своем блоге он пишет: «При нынешнем населении, уровне жизни и социальных службах такого числа беспризорных детей и подростков не может быть, ибо из 140 миллионов жителей люди в возрасте 7 до 17 лет (обычный возраст для беспризорников) составляют около 10% всего населения, т.е. примерно 14 миллионов. Неужели каждый третий или четвертый житель страны в данном возрасте - беспризорный или даже безнадзорный? Не нужно читать и слушать кого-то на этот счет, а нужно просто оглядеться вокруг и понять абсурдность данного утверждения». Трудно не согласиться с такой логикой. Саратовская область хотя и имеет некоторые особенности, все же не является из ряда вон выходящим регионом на фоне остальных субъектов федерации.
Так какие все-таки сведения нам дают официальные источники? Комитет по делам несовершеннолетних Саратова разъясняет: в 2010 году «регулярно проводились оперативные мероприятия по выявлению детей, занимающихся бродяжничеством и попрошайничеством, а также проверки условий воспитания и содержания несовершеннолетних в учреждениях системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Направлено 177 представлений об устранении причин и условий, способствующих безнадзорности и правонарушениям несовершеннолетних». Но хотелось бы конкретики. Отчеты городской управы нерегулярны (отсутствуют сведения даже о II полугодии прошлого года), поэтому будем довольствоваться тем, что есть. А из имеющихся в наличии данных следует, что ежемесячно муниципалитет совместно с правоохранительными органами выявляет около 10 человек. То ли план таков, то ли действительно каждые 30 дней стабильно появляется в среднем десяток новых бродяжек - тайна за семью административными печатями. Вот, например: август 2010-го - «выявлено 6 детей и подростков. Из них 3 - жители Саратова, 3 - жители других районов области»; сентябрь - «12 несовершеннолетних, занимающихся бродяжничеством и попрошайничеством… Двое задержанных проживают в Саратове, семеро являются жителями Саратовской области, трое прибыли из других субъектов РФ и стран СНГ»; ноябрь - «11 детей и подростков, занимающихся бродяжничеством и попрошайничеством. Из них 3 - жители Саратова, 2 - жители других районов Саратовской области, 6 - жители других субъектов РФ и стран СНГ»; январь 2011-го - «9 несовершеннолетних, занимающихся бродяжничеством и попрошайничеством. Из них 6 чел. зарегистрированы в Саратове, 2 - жители других районов области, 1 несовершеннолетний, занимавшийся попрошайничеством в Ленинском районе Саратова, прибыл в наш город из Таджикистана».
С одной стороны, если взглянуть на цифры глазами статиста, положение вполне удовлетворительное. 150 человек в год (а получается что-то около того) в пересчете на количество жителей города - по одному беспризорнику на пять с лишним тысяч саратовцев. К тому же, ни один крупный современный европейский город не смог избавиться от этой напасти. На другой чаше весов лежат реальные судьбы, детские страдания, измерять которые при помощи статистики было бы кощунством.
Кстати, в 2006 году область уже «побеждала» беспризорность. Региональная комиссия по делам несовершеннолетних не выявила ни одного такого ребенка, о чем и отчиталась в СМИ. В последующие годы показатели снижались (а когда мы в последний раз сталкивались с отрицательной статистикой?) и вот только в январе-феврале этого года насчитали 29 склонных к бродяжничеству и попрошайничеству ребят. Впрочем, «склонность» - еще вовсе не значит принадлежность.
Чудо-причины
Председатель правления детского благотворительного фонда «Савва» Ольга Коргунова называет цифры чиновников лукавыми и нелогичными. По ее словам, многие неблагополучные семьи не сообщают об убежавших детях, объясняя это тем, что «побегает - придет», другие боятся информировать соответствующие инстанции и рассчитывают сами справиться со своими чадами, потому что в муниципальных КДН они сталкиваются с унижением.
- По данным ООН, в мире сильно возросла заболеваемость ВИЧ, связанная с детской проституцией, детской наркоманией и детской беспризорностью, - говорит Коргунова. - Если организация объединенных наций утверждает, что число беспризорников повсюду растет, а саратовские чиновники заверяют, что именно у нас этот показатель снижается, мне кажется это нелогичным. Я не знаю, как объяснить их цифры - возможно, посчитаны дети, которых повстречали на улице за выходные, или которые несколько раз попадали в УВД в приемник-распределитель. Попали, допустим, конкретные Сережа, Миша, Саша, их и посчитали. Я не очень согласна с цифрами чиновников. В прошлом году в Общественной палате России говорили о росте насилия среди несовершеннолетних, а именно - среди «уличных» подростков, детей, живущих в асоциальных семьях, из которых в основном и бегут. Общество бьет тревогу, а мы говорим о трех или девяти беспризорниках или безнадзорниках. Как активный член общества я не склонна верить малым цифрам.
В качестве примера Ольга Викторовна привела несколько случаев, с которыми сама сталкивалась в работе. Несовершеннолетняя девочка из Волжского района Саратова сейчас ждет уже третьего (!) ребенка. Один ее малыш живет с бабушкой, младшая дочь - с самой малолетней мамой. Внезапно несовершеннолетняя пропала вместе с дочерью. Коргунова направляла об этом сведения в КДН администрации Саратова, сообщила туда ее адрес. Но в управе не смогли, или просто не захотели, отыскать мамашу. На мобильный телефон она не отвечает. А на учете как беспризорница юная родительница не состоит, равно как и ее двухлетняя дочь.
Другая девочка из-за трудного финансового положения семьи была вынуждена пойти в 13 лет на панель, хотя хорошо училась в школе и была перспективной ученицей. Заметьте, это не абстрактные размышления о том, что «все не так», это конкретная девочка с именем и фамилией, которые мы просто не можем назвать по этическим соображениям. В 2009-2010 годах она по факту была безнадзорной. Общественнице удалось привести ее в КДН, но после разговора она снова пропала. Администрация же не озаботилась ее поиском, и никто не знает, где она сейчас и чем занимается.
- Чиновники найдут всему этому объяснения, сто процентов, - сетует Ольга Викторовна. - Они скажут, что это не безнадзорные, а беспризорные, или наоборот - это временно отсутствующие - они пропали на полгода, а статистика ведется по году. Отговорки будут просто чудесными.
Займитесь делом!
Приведенные выше примеры - наиболее красочные и запоминающиеся. Впрочем, можем ли мы сказать, что истории других ребят менее трагичны только потому, что мы с ними не знакомы? И чем в это время занимаются комиссии по делам несовершеннолетних? Разумеется, заседают, пишут отчеты. Мы не говорим об отдельно взятых КДН Саратова или области - подобная практика повсеместна.
Надо полагать, что комиссии по делам несовершеннолетних, начиная с районных, вместе с полицией должны не ловить беспризорников в подворотнях (хотя и это тоже), а в первую очередь заниматься профилактикой. Кто видел, например, что сотрудники уполномоченных служб приходили к вашим соседям проверять, в каких условиях живут дети? К кому хоть раз стучали в дверь работники администрации, чтобы воочию убедиться, что все в порядке, причем еще до того, как семья попала в поле зрения правоохранительных органов? Лично я - ни разу. А это называется «адресная работа».
Школа также часто остается в стороне от этой проблемы. Более того, педагоги даже заинтересованы в том, чтобы как можно скорее избавиться от «трудного» ребенка. Такие ребята портят отчетность по успеваемости, а с переходом на новую систему оплаты труда (НСО) от этого напрямую зависит зарплата учителя. Малоимущие семьи не платят добровольных взносов в попечительские советы и тем подрывают финансовую дисциплину. Наличие детей, родители которых ведут асоциальный образ жизни, снижает престижность учебного заведения, уменьшается количество учащихся, а за ним и финансирование. С такими учениками слишком много проблем, чтобы «возиться». Это отношение даже не косвенно, а уже прямо способствует превращению «ребенка в опасном социальном положении» в безнадзорного, а потом в беспризорника. Озлобленный человечек, не нужный обществу и государству, становится преступником. Это проторенная дорога, сворачивают с которой лишь единицы.
И ведь, чтобы переломить ситуацию, требуется не так много - просто начать работать. Не с восьми до шести, а на результат. Вместо написания бодрых отчетов с положительной динамикой вплотную сотрудничать с правоохранительными органами. Год назад Ольга Коргунова обращалась к прокурору области Владимиру Степанову с просьбой обратить внимание на деятельность комиссий по делам несовершеннолетних, органов опеки и попечительства, оценить, насколько эффективно эти структуры работают. Но ничего подобного сделано не было.
Значит, надзорные структуры считают, что все в порядке и действия органов опеки и КДН адекватны. Речь не идет о миллионах беспризорников, но положение, когда о них знают общественники, а государственные структуры ухом не ведут, не имеет права на существование. Получить на бумаге результат в девять выявленных в Саратове и 29 - в области человек можно двумя способами - трудиться с утра до ночи, ходить по домам и тем самым реально снизить число безнадзорных детей, или не замечать проблемы, а вписывать лишь случайно попавшихся. Каким из них пользуются чиновники, остается только догадываться.