Бомж

…А я, в принципе, непростой бомж, и даже исключительный. Можно даже сказать, бомж-иерарх. Нет-нет, не путайте с олигархом или олигофреном. Иерарх - это основатель иерархии, старейший представитель ее.

Да и шутка ли - четырнадцать лет жить везде и нигде. Не всякий выдержит, доложу я вам. А я не только выдержал - я сохранил человечность. Пусть с виду я - вонючий грязный старик.

Как стать бомжем? Легко - путей множество. Некоторые мои собратья становились на этот тернистый путь после выхода из тюрьмы, других кидали на квартиры. И они, помыкавшись годок-другой по гостям, скатывались вниз. Третьих выгоняли из дома жены, дети или кто-то еще - за пьянство или за просто так.

Есть еще один довольно редкий вид - добровольцы, так сказать, любители вольной жизни. Ушли сами, без пинка, а потом привыкли. Но таких мало.

Все виды умирают достаточно быстро. Жизни бомжу отпущено лет пять, не больше. А то и меньше - болезни, плохая водка и любители покуражиться угробят кого угодно.

Кто больше всех куражится? Да подростки, когда толпой соберутся. Забавно им, что взрослый мужик их пугается. Бомжи - они робкие все, как ромашки. Видел сколько раз такую картину - пацаненок лет шестнадцати гонит нашего брата на выход из подвала и голосом «следователя из уголовки» спрашивает: «Кто такой? Как фамилия?» Эдакая игра во взрослого, допрос с пристрастием и благая цель - очистка подвала от опасного элемента.

Как я выжил? Это было непросто: много раз был на пороге гибели. Меня били, резали, жгли - и свои, и чужие. Менты, жильцы дома, подросшие детишки - все, кому не лень. И что же я? А я всегда смотрел правде в глаза и не робел. А то бывало, вытащат нашего собрата за ушко на солнышко и спрашивают так ласково: «Кто такой и откуда?» А он мычит: «Петр Васильевич я, из Таганрога, проездом я тут, на поезд не успел, пришлось в подвале заночевать». Все они тут проездом - один из Твери, другой из Мурманска, третий - художник, талантливый и непризнанный, а четвертый с перепою и слова человеческие позабыл.

Люди глядят на такого и злятся - стоит грязный весь, обтрепанный и врет. Ну они ему тут же по пятое число.

Меня спрашивают: «Ты кто?», и я громко и четко отвечаю: «Бомж!» Делают большие удивленные глаза и переспрашивают: «Кто?» Как будто косматый старик из подвала сейчас ответит: «Я пятый из династии великих калифов, о чужеземец!»

После моего ответа хотя бы не спрашивают, откуда я. Попадаются, правда, и такие, которые специально ищут бомжей, чтобы поиздеваться. Я таких сразу вычисляю - глаза у них пустые и стеклянные, а улыбки резиновые и жуткие.

Поймали меня недавно, когда я через окошечко в подвал залезал. «Стой, старик, - говорят, - с нами пойдешь». За шиворот вытащили меня и поволокли куда-то. Один - мужик взрослый, по виду псих, второй - парень лет двадцати, наглая и тупая физиономия. Спрашиваю: «А зачем я вам нужен?» Они переглянулись и захохотали: «Узнаешь, не торопи события». Вижу, ведут в посадки. А сам по земле глазами шныряю. Смотрю, дрын лежит железный невдалеке. Взмолился я - мол, мужики, сейчас обувка свалится, дайте шнурки завязать. Они отпустили. Я наклонился медленно-медленно, будто дряхлый совсем. Мужик стоит, зубы скалит и ножом-бабочкой вертит, а парень как воробей - по сторонам зыркает, не заметил ли кто нас. Я шнурки завязываю, а сам думаю - без наследства оставить или без мозгов? Рука на дрын легла - вскочил резко и мужику в живот сунул. Обернулся, а парнишка уже ногой замахивается. Ну, я ему эту ногу и поломал.

Вам, наверное, интересно, кто я по профессии? Я художник. Да-да, не смейтесь. Я художник-скульптор, почетный член, и т. д. и т. п. Как я дошел до такой жизни? Лепил, творил, статьи в газетах - ох, ах, как талантливо! Чую, не по душе мне это. Начал для себя делать - не понравилось: «аморально», «порнография», «безвкусица». Жена запилила - зачем да почему. Дети уже взрослые, а супруге только бы по банкетам и фуршетам бегать.

Я ушел. Леплю теперь что-нибудь из грязи, из поленьев выстругиваю. Когда оставляю, когда выкидываю. Нельзя вещам дать поработить себя. Мне нравится такое творчество.

А вы меня знаете. Я - та грязь, что лежит на рынке под ногами с протянутой рукой. А чем вы лучше меня? Вы прогибаетесь перед начальством, боясь потерять благополучие - все эти «Sony», шмотки и колбасу. Вы живете в страхе потерять, живете так, как заведено, даже если не нравится. Дрожите от унижения и все равно унижаетесь, стыдитесь, пьете валидол или горькую. И только на закате лет говорите себе: «Боже, какая глупость, что я не пошел и не сделал то, что мне действительно нравилось».

А я счастлив. И свободен. Творю понемногу и для себя. Какая мне разница - увидят ли мои творения люди и что скажут про них. Мне нечего терять и нечего бояться - я все потерял, и ниже скатиться уже невозможно. Я бомж…