Отправляясь на беседу с братьями скульпторами Андреем и Сергеем Щербаковыми, мы, честно говоря, вовсе не собирались обсуждать известные всем саратовцам работы этих художников. Хотелось поговорить о городе, его прошлом и настоящем, его жителях и его судьбе. Но атмосфера мастерской настраивала на определенный лад, и разговор получился скорее не о Саратове в целом, а о памятниках и скульптурах - о тех, которые уже существуют на улицах города, и тех, которые могли бы существовать
Отправляясь на беседу с братьями скульпторами Андреем и Сергеем Щербаковыми, мы, честно говоря, вовсе не собирались обсуждать известные всем саратовцам работы этих художников. Хотелось поговорить о городе, его прошлом и настоящем, его жителях и его судьбе. Но атмосфера мастерской настраивала на определенный лад, и разговор получился скорее не о Саратове в целом, а о памятниках и скульптурах - о тех, которые уже существуют на улицах города, и тех, которые могли бы существовать.
«Для чего в нем дыра?»
- Давайте начнем разговор с ваших самых известных работ. Отношение к ним у саратовцев, мягко говоря, неоднозначное. Для вас, наверное, не секрет, что «Сердце губернии» порой называют «Печенью губернии». Что думаете об этом?
Сергей: Да как только его не называют! И «печень», и «инфаркт миокарда». Помните, «Сердце, тебе не хочется покоя»? Вот оно и не дает никому покоя. Будоражит, так сказать.
Андрей: Вы знаете, я часто слышу мнение, что народу памятник не нравится. Но как правило, такие критические вещи раздуты кем-то специально. Даже некую политическую подоплеку ищут - вот Аяцков, он был такой плохой. А бывали случаи, когда ко мне подходили простые люди и говорили: гениально вообще!
- Вокруг ваших работ уже успели возникнуть какие-нибудь легенды, байки?
А: После открытия «Сердца губернии» в 2000 году к нам пришла женщина из центра Рериха и сказала, что началась эра третьего тысячелетия и что согласно учению о живой этике, которого придерживался Рерих, она называется эпохой сердца. Вот так совпало. А со «студентом» переснималось много известных людей. Ходорковский (физическое лицо, выполняющее функции иноагента) перед отсидкой фотографировался. Он в Саратове с губернатором встретился, сфотографировался со «студентом», улетел в Красноярск, а там его арестовали.
- Не знаете, стало ли это тенденцией: сфотографировался со студентом - арестовали?
А: Нет, нет, что вы! (смеется) Кстати, социально-экономический университет к своему 80-летию планирует издать каталог с фотографиями известных людей, которые были в гостях у вуза и фотографировались со «студентом» - Пиотровский, Евтушенко... Наш «студент» зарегистрирован в «Книге рекордов России» как первый памятник студенту в нашей стране.
С: А про сердце губернии еще есть такая легенда. Для чего в нем дыра? Будто Аяцков говорил подчиненным: пролезешь через нее, останешься работать в правительстве. Мол, проверял, насколько чиновник зажирел, засиделся на месте. На самом деле, «Сердце губернии» - это некий мотор, механизм, который приводит в движение все городские службы, коммуникации.
- Вам не обидно, что и «Сердце губернии», и «Студент» находятся за забором? Не мешает ли это восприятию ваших работ?
С: Изначально «Сердце» предполагалось поставить на месте памятника Столыпину, но Аяцков не захотел отдавать его «городским», оставил для себя. А в принципе, на площади перед думой и администрацией оно смотрелось бы интересней.
- Так не обидно, что за забором?
С: А что, его видно в принципе.
- Но его нельзя обойти, посмотреть с разных ракурсов. И со студентом практически то же самое.
С: К сожалению, это так.
- Сталкивались ли вы когда-нибудь с вандализмом по отношению к своим работам?
С: Бывает такое. Например, недавно у моего памятника Иванушке и Коньку-Горбунку у ТЮЗа в Астрахани оторвали перо.
А: А когда статуя Меркурия находилась у здания торгово-промышленной палаты на Вольской, у него постоянно отрывали крылышки от сандалий. Я их наделал целую кучу, чтобы можно было менять.
- Как вы думаете, почему как только в городе появляется что-то красивое, сразу же находятся люди, готовые испортить это, сломать, изгадить?
С: Это желание из серии наскальной живописи, что-то вроде «здесь был Вася».
А: Наверное, такова русская ментальность. Кстати, о заборах. Те вещи, которые стоят за забором, всегда в порядке. Хотя, с другой стороны, «Сердце губернии» довольно массивное, там ничего не отпилишь и не утащишь. А вот от памятника Столыпину отрывали крест, тот, который в руке священника. Мне кажется, это вопрос не только культуры жителей города, но и определенное отношение властей. На Западе, например, вопрос об установке памятника решается на уровне парламента. Там нанимают людей, которые следят за памятником, ухаживают. То есть сама система продумана. А у нас поставят монумент и забудут. А потом думают, на чьем же балансе памятник?!
- Сергей, вы живете в Волгограде, а вы, Андрей, в Саратове. Можете сравнить отношение власти к благоустройству и украшению города?
С: Да особой разницы не видно. То здесь получше, то там. Правда, такого положения, как у саратовских художников, нигде нет. Это просто катастрофа. У нас в Волжском огромные светлые мастерские. В отличие от Саратова, никто мастерские не отбирает.
А: Нам ставили в вину, что мы не содержим помещения Дома художников на Московской. А там нечего содержать. Какой-то косметический ремонт - это естественно, но капитальный ведь не сделаешь. Самое главное - и звание дадут, и заслуженный ты будешь, а толку? Что от этого, тепло или холодно? Ну разгоните все союзы. И тогда хочешь не хочешь, а художник будет искать себе мастерскую сам. Но выживут-то те, кто крутится, кто поактивней, и в Саратове останется человек двадцать.
- Сергей, вам в Волгограде удалось сделать больше, чем в Саратове?
С: Почти весь центр Волгограда уставлен моими работами. На площади Павших Борцов в 2007 году был установлен памятник Александру Невскому, двумя годами ранее - скульптура Ангела-хранителя города. На Мамаевом кургане я отметился - за Родиной-матерью на мемориальном кладбище есть моя работа.
А: Ну и что ты говоришь - много? Вот и все. (смеется) А! Еще памятник волгоградским чернобыльцам.
С: Да, и Степану Разину, и князю Засекину.
«Да все мы заслуженные художники...»
- Не считаете ли вы, что в Саратове слишком много памятников и монументов?
А: Нет, их очень мало.
С: Если вы поедете в любой европейский город, вы это поймете. В немецком городе Вупперталь рядом с Дюссельдорфом есть частные открытые парки. По ним можно ходить целый день - пруды, домики, скульптуры, открытые помещения с картинами известных немецкий художников, кафе. В Австрии, недалеко от Инсбрука, есть маленький курортный городок Милльштадт, тысяч 20 жителей. Милльштадт - в переводе «город тысячи статуй». Еще до крещения там стояли языческие идолы, которые были уничтожены с принятием христианства. И сейчас власти этого городка задались целью, чтобы в городе эта тысяча статуй появилась. Приглашают скульпторов из бывшей Югославии, Германии, Италии. Там на каждом углу скульптуры. Материал различный - камень, дерево, сварка. Разного качества - и профессиональные, и установленные по инициативе владельцев местных кафешек. И им никто не препятствует. Я уже не говорю о таких жемчужинах Европы, как Миллесгарден в Стокгольме или парк Вигеланда в Осло. Гигантские парки скульптур, колоссальные!
- Саратову до Европы очень далеко...
А: Когда чиновники говорят об экономике в Саратове, мне смешно. Какая экономика в Саратове?! Это же туристический город. Здесь родились музыканты, художники с мировыми именами. Где еще найти таких? Нужно брать их имена на знамя и с ним идти. Надо раскручивать туризм, создавать туристические маршруты.
С
: Идеи лежат на поверхности. Почему бы, например, не сделать из Липок парк известных людей - поставить памятники Петрову-Водкину, Кузнецову, Матвееву, Шнитке...
А: Булгакову, Врубелю, Собинову... У нас масса выдающихся имен!
С: Несколько лет назад мы с Андреем предлагали вообще сделать Липки музеем под открытым небом. Человек заходит, отдыхает и в то же время познает мир.
А: Мы предлагали поставить в Липках скульптуру влюбленным. Сейчас можно говорить уже об этом. Мы практически договорились с Аяцковым - и вдруг ставят эту ерунду на набережной. Оказалось, Аксененко нас опередил, и Дмитрий Федорович очень разозлился.
- Сейчас ведется активное обсуждение того, что может стать визитной карточкой Саратова. Что вы думаете по этому поводу?
С: Визитная карточка Саратова - это совокупность различных мест. Например, Радищевский музей, со скульптурной точки зрения - это памятник Чернышевскому, его уникальное сочетание с консерваторией дает узнаваемую картинку.
А: Нужно отметить, что далеко не весь потенциал Саратова раскрыт. Я знаю легенду, которая объясняет, почему Соколовую гору назвали так - сокол спас девочку из пожара, а сам погиб. Пусть это легенда, но нужно рождать новые символы, нельзя паразитировать на старых. Чернышевский, гармошка - символы старого времени. И время доказало, что они и не символы, потому что никому не нужны. Стерляди нет уже в реке, гармошку чуть не угробили, калач не пекут уже.
- Чернышевского не читают... А о каких новых символах может идти речь?
А: Новый символ нельзя придумать за один день по указке. Это может получиться, если дать художникам свободу. Я могу объяснить на примере своей работы, пусть это не очень скромно. Вы, наверное, знаете, что на месте приземления Гагарина я предлагал установить скульптуру в виде звезды. Звезда обративная - она и взлетает, и падает. В памятнике отражена не только тема одного Гагарина - ну хватит уже, и так все знают его, а тема освоения космического пространства, в котором были и победы, и трагедии. Вот представьте гагаринскую звезду на месте приземления в открытом поле. Допустим, она светится, и эту светящуюся точку видно даже из космоса. На это будут приезжать и смотреть. А сейчас там никто не будет собираться - только в праздники.
- По итогам конкурса на создание проекта галереи космонавтики на месте приземления Гагарина вы поделили место с победителем - московским скульптором Рожниковым.
А: Это не я поделил, а чиновники поделили, чтобы меня не обидеть.
С: А вы видели, что теперь там стоит?
- Жутковатые барельефы.
С: И это ставил заслуженный художник России!
А: Я тоже заслуженный художник.
С: Да все мы заслуженные художники... Дело не в этом. Уж если ты в памятнике человека не узнаешь, и мало того, он еще и изуродован...
А: Просто не нужно напускать тумана вокруг этих конкурсов. Когда видишь такой результат, все желание в них участвовать пропадает...
С: Чиновники пишут в задачах конкурса: выявление уникальных произведений искусства и лучших скульпторов. На деле выявляются не лучшие, а удобные - нечто среднее, которое бы всех устраивало. А среднее обычно получается никакое.
«культура раздавлена, как окурок»
- Какой памятник в Саратове, на ваш взгляд, самый удачный с точки зрения места расположения и исполнения?
С: Думаю, памятник Разумовскому.
А: Да, он очень к месту. Небольшой сквер, и в нем этот памятник. Из старых наиболее удачно получился памятник Чернышевскому. Там найдены идеальные пропорции и размеры. Он гармонирует со зданием консерватории, с площадью.
С: Еще удачен, на мой взгляд, памятник первой учительнице. Он стоит на своем месте. Парк по размерам идеально подходит монументу. Она словно живет там.
- А неудачный пример можете привести?
А: Памятник влюбленным на Набережной. Он совершенно не к месту. Там одна доминанта - ротонда, и тут же в качестве второй доминанты этот памятник. Еще один пример - Гагарин. Хотя место хорошее, и там могло бы быть что-то шикарное.
С: У памятника Гагарину и голова огромная, непропорциональная, и ракурсы разные неудачные…
А: Еще неудачный пример - Кирилл и Мефодий.
С: Согласен, памятник полностью закрывает проход.
А: Я на это место предлагал скульптуру «Рождение гения», непосредственно связанную с университетом и его научной деятельностью. Скульптура была бы на высоком постаменте и символизировала бы появление новых гениев. В конце концов, университет ведь готовит инновационные проекты, причем тут христианская скульптура? Все должно быть оправдано. Когда мне рассказали о проекте памятника Кириллу и Мефодию, я сказал: не вздумайте, поставьте памятник в сквере, назовите его сквером письменности, например. И будет идеально. Но вот оно стоит, и ты уже ничего с этим не сделаешь.
- Если бы вас попросили сделать композицию под названием «Саратов», что это было бы?
А: Лучше такие композиции не делать (смеется). Это из разряда невыполнимого. Хотя я думал о том, чтобы создать саратовский музыкальный фонтан, где будет целая система элементов: калач, гармошка, на гармошке люди танцуют. Но это не из разряда нового в искусстве, а просто отражение каких-то исторических фактов.
С: Это из разряда коллажей и сборной солянки.
А: Тут есть вероятность попасть в смешную ситуацию и создать китч. Нужно ли все это? А вот современные вещи на улицах города действительно необходимы.
С: У нас сейчас везде развлекалово. А ведь все великие скульпторы - Роден, Сидур, Эрнст Неизвестный - создавали вещи, связанные с мыслью. Нет у них игровых скульптур. Я не спорю, игровая скульптура - это неплохо, пусть она будет. Но это должно быть интересно, не похоже на другие скульптуры. Не надо плодить сантехников, вылезающих из люка. Они есть почти в каждом городе… И наряду с игровыми должны быть парковые монументы. В них должна быть отражена история, культура страны, кто мы и откуда взялись.
А: Это будет еще и образовательный стимул. Люди подойдут и заинтересуются: а что это? И попытаются потом где-то что-то об этом прочитать.
- А город вдохновляет вас?
А: Да, вдохновляет. У нас еще остались места, способные вдохновлять.
- Лично вы, когда ищете вдохновения, куда идете? Может, просто подходите к окну в своей мастерской и смотрите на Волгу?
С: Все-таки это не место, а скорее состояние.
А: Я бы никому не пожелал быть художником (смеется). Нервная система расшатана полностью. Ты как приемник живешь. Ведь не все художниками становятся. Заканчивает вузы много народу, а работает в разы меньше. Это неблагодарное дело. Приходится постоянно оправдываться. Мы-то и не хотели бы, но нас постоянно к этому вынуждают. Это с вами мы более свободно говорим. А некоторые журналисты приходят, и у них одни и те же вопросы. А вот как вы придумали «Сердце губернии»? А вот вы были любимыми скульпторами Аяцкова? Да не были мы его любимчиками! С чего вы взяли? Мы с ним коньяк не пили. Встречались чисто по работе.
С: Он ведь у всех побывал перед тем, как поставить «Сердце губернии» рядом с правительством. Он посмотрел работы Эрнста Неизвестного, был у Шемякина. Но выбрал все-таки наше «Сердце». Ему, кстати, очень понравилась моя работа - памятник невежеству, он сейчас в Третьяковке. Вот его Аяцков очень хотел поставить, но побоялся. У меня была целая серия - «Дураки». Жесткие, стебные вещи. Памятник невежеству - о потребительском отношении к культуре, она сегодня раздавлена, как окурок.
- А что еще было в этой серии «Дураки»?
С: У меня купили «Наш паровоз, вперед лети». Это о чиновниках и потребителях. Там голый человек, на ногах которого колеса. Он катится вперед, рот у него открыт в крике, оттуда - змея. В одной руке - русалка, как золотая рыбка, исполнительница желаний, а в другой - яблоко, символ благополучия. А спицы в колесах в виде людей.
А: Вот как такие вещи можно преобразовать под наш менталитет? Когда мы начали делать памятник студенту, я подумал, что все глухо. Что тут придумаешь? Все мне говорили: Шурика сделайте. Ну что мы, Демьяненко будем делать?
С: То время ушло, студенты уже другие.
А: Одним из вариантов был памятник шпаргалке. Что-то вроде ленты Мебиуса с написанными на ней формулами. Вот такие вещи интересны. Издалека памятник казался бы фигурой необычной, а подходишь ближе и понимаешь - шпаргалка. Не должно быть стопроцентной узнаваемости, человек должен думать! Вот, например, памятник одноклассникам. Я предлагал поставить просто парту. Люди бы садились и фотографировались. Больше ничего не надо. Ни девочек, ни мальчиков. Это уже разжевывание, а скульптура должна быть символична. Не слушают, это и обидно, потому и много проектов не реализуется.
Мы, кстати, с вами встретились на фоне памятника Федину. А мы хотели сделать там «Древо Адама» - библейский сюжет о том, как из ребра родилось человечество. Это был бы гимн всему человечеству. Шестиметровый монумент отлично смотрелся бы на фоне фонтанов, он бы их «держал». А маленький памятник Федину теряется в таком сложном широком пространстве, его лучше было бы поставить во дворе музея.
С: У меня этот проект выпрашивал Зураб Церетели для своего музея, но я не отдал, хотел реализовать его в Саратове.
«Облагородьте наш город»
- Пусть не все проекты вам удалось реализовать, тем не менее, вы относитесь к числу тех людей, которые сделали Саратов таким, какой он сейчас. Вы довольны результатом?
А: Нет. Потому что возможности сделать Саратов таким, каким я его хочу видеть, естественно, нет. Это малая часть того, что удалось. Если есть желание сделать город красивым, то нужно ставить глобальные задачи и выполнять их красиво. А у нас памятники ставят по мере необходимости. Стратегии нет. Сегодня, глядя на памятники, вы не скажете, кто их сделал. Они практически все одинаковы, выполнены в реалистической манере. Хочется ставить более оригинальные вещи, делать современное искусство. Чтобы было не просто понятно, кому памятник, а чтобы это было интересно туристам, людям, разбирающимся в этом, чтобы город приобретал некую изюминку. Ретротематика на проспекте - это все-таки из разряда массовой культуры. А искусство - единичная, уникальная вещь.
- Уникальность требует больших вложений.
А: Да, скульптура - это дорогостоящий вид искусства. Его называли искусством королей. Великий Микеланджело творил при дворе Медичи. Вот где расцвет был! Когда соединялись деньги, интеллект правителя и талант художника.
С: Если говорить о России, то у нас расцвет пришелся на царствование Петра Первого. Академия художеств появилась во многом благодаря ему. Так началось искусство, а до этого все было самодеятельным.
- Почему сейчас вкус и деньги не сочетаются?
А: Причина в низком уровне культуры тех, у кого есть деньги.
С: У нас вдруг появились богатые люди. Откуда они появились? Мало кто вышел из интеллигенции. Мы знаем, что бизнесмен Виктор Вексельберг приобрел уникальную коллекцию ювелирных изделий Фаберже для России. Алишер Усманов купил и подарил Эрмитажу коллекцию утраченных некогда вещей. И все.
А: Да, бюджетных денег всегда мало, но есть спонсоры. Их надо правильно ориентировать. У нас же много строится всяких торгово-развлекательных комплексов. Неужели у их владельцев не найдется денег на то, чтобы поставить рядом скульптуру? Делается крупный объект на два миллиарда. Ну выделите малую толику этих денег, сделайте фонтан. Власти должны обременять, говорить: кроме того, что вы возведете здесь объект и будете на нас зарабатывать, давайте облагородьте наш город.
- Чего не хватает в Саратове, помимо бюджетных денег?
А: Любви к родному городу. Мне иногда непонятна любовь к звездам, которые уехали из Саратова. Я считаю, это неправильно. Надо любить тех, кто работает здесь. Если ты остался в Саратове, это еще не означает, что у тебя не получилось уехать. Я, например, изначально не хотел уезжать. А зачем? Нормальный город, почему бы и не остаться. Мне кажется, слишком много внимания уделяется тем, кто живет не в Саратове, и слишком мало - тем, кто живет в Саратове.
С: Надо своим помогать. Им надо создавать условия, и тогда все получится, будут свои звезды.