Дмитрий Федорович капитально продешевил. Еще недавно безудержный прожектер, главный братец гримм и мюнхгаузен Поволжья сегодня, кажется, крепко лопухнулся: вовремя не сообразив, что ему вдруг поперло, он повел себя, словно прижимистый кулачок. С кряхтением и оглядкой поставил на кон ржавую копеечку и выиграл аж целый рупь. А мог бы поставить тысячу и сорвать миллионный куш
Дмитрий Федорович капитально продешевил. Еще недавно безудержный прожектер, главный братец гримм и мюнхгаузен Поволжья сегодня, кажется, крепко лопухнулся: вовремя не сообразив, что ему вдруг поперло, он повел себя, словно прижимистый кулачок. С кряхтением и оглядкой поставил на кон ржавую копеечку и выиграл аж целый рупь. А мог бы поставить тысячу и сорвать миллионный куш.
Должность ректора ПАГС свалилась на дедушку-фантазера (сокращенно ДФ) аккурат после его, прямо скажем, скромненькой и бедненькой выдумки про летучие шаланды, полные ядерных отходов, которые-де Павел Ипатов привозил в Россию прямо с родины Федерико Жолио-Кюри.
Эх, если бы Аяцков не стреноживал свое буйное воображение! Если бы не душил в себе Оливера Стоуна и Говарда Филиппа Лавкрафта! Если бы, призвав к себе доверчивого московского комсомольца Диму Чернышевского, взял да и забабахал тезке какую-нибудь глобальную залепуху про теперешнего главу региона! Экс-губернатор мог бы по большому секрету поведать экс-проректору о том, например, что именно Ипатов собственноручно запустил ураган «Катрина». Или из своего дробовика застрелил в Далласе президента Кеннеди. Или взорвал в Нью-Йорке башни WTC. Или подносил патроны норвежскому маньяку Брейвику. А? Звучит? Вот за подобную мировую сенсацию партия, не мелочась, наградила бы Дмитрия Федоровича по-царски: сейчас бы он уже сидел в Кабинете с Золотым Унитазом 10-го корпуса СГУ и принимал бы дела у поникшего Коссовича. А, может быть, нашего Джулиана Федоровича Ассанджа, главного викиликса поволжского масштаба, сразу бы назначили - чего уж мелочиться? - фельдмаршалом...
Однако в истории никакие «если» - не в счет. Что было, то и было. Оставим Аяцкова наедине с его рублевым выигрышем. Пусть кусает локти. Пусть завидует Монике. Не о нем сейчас идет речь, а о его вечно живом наследстве - кадровом и идейном. Оно, оторвавшись от инициатора и воспарив, удачно попало в лопасти партийного вентилятора и, по закону физики, широко разлетелось во все стороны с характерным амбрэ. Две правые руки бывшего губернатора, думский Александр и общественный Борис, как два фольклорных А. и Б., дружно взяли в обхват подзорную трубу и, попеременно заглядывая вдаль (да-да, у рук есть глаза), ныне сами ведут подсчет: кому упасть, кому пропасть, кому остаться. Царь, царевич, сапожник, портной, вырывая друг у друга руль, ведут машину темным лесом, за каким-то интересом, инте-инте-интерес, выходи на букву «С». Есть такая буква! У Петра Аркадьевича С., любимого аяцковского персонажа, раньше был лишь памятник (в народе прозванный Пятым Элементом), а теперь будет заодно и музей-музеище... Ух. Ух. Ух!
Еще одно чисто аяцковское изобретение - премия имени Михаила Алексеева. Эта крокодильская отрада впервые возникла на местном горизонте еще в 1998 году и с тех пор изгрызла немало бюджетных средств, а уж авторитета губернского сгубила - и вовсе немерено. Как человеку литературно девственному, саратовскому губернатору-птицеводу подходила почти любая столичная персона с писбилетом, вокруг которой можно было развести турусы на колесах. Подсказанный хитрованами-советничками Алексеев казался идеальным кандидатом: земляк, старенький, из совпартномеклатуры, герой соцтруда, автор пудовых романов-кирпичей и, главное, никем еще не приватизированный, то есть практически бесхозный! (О том, почему за этим Неуловимым Джо никто из вменяемых граждан не гонялся с лаврами наперевес, глава региона предпочел не задумываться.)
Автор «Вишневого омута» подозрительно быстро согласился стать губернским брендом, и с тех пор именем М. Алексеева и прилагаемой к нему денежкой ежегодно отмечают столичных и местных авторов (в пропорции 2:1). Подобно тому, как горемычная яхта «Беда» регулярно притягивала беды, премия имени Алексеева роковым магнитом притягивала литературу такого же уровня и качества. Это была карма. Рыбак рыбака видел издалека. Яблоки не откатывались от яблони. Конь с копытом чутко следовал за раком с клешней. Среди первых лауреатов «алексеевки» оказывался местный писбосс Владимир Масян со своим романом-нетленкой «Мамлюк» - пронзительным сочинением, где главного положительного героя звали, по странному совпадению, Дмитрием Федоровичем...
«И если мне попадаются на глаза памфлеты и пасквили, где Алексеев называется последним адептом соцреализма, совком, литературным динозавром, передовиком литтруда, махровым националистом-деревенщиком, квасным патриотом, начинают глумиться над литературной премией им. Алексеева и т. д., то я вспоминаю его солдатскую гимнастерку и внутренне негодую».
Цитата не 1998 года, а свеженькая, времен ренессанса аяцковщины. Интересно, кто это внутренне (и печатно) у нас негодует? Где негодует? Ага, это бурлит Иван Пырков, писатель-доцент, вполне еще молодой человек двойного, так сказать, подчинения: по «писательской линии» его начальник - упомянутый В. Масян, а по линии административной - ректор СГАП С. Суровов. Да и статья «До последней березки», откуда взята цитата, опубликована не где-нибудь, а в печально знаменитом еженедельнике «Глобус-64», где шеф автора (в компании с облдумским вице-спикером М. Алешиной) значится в редакционном совете.
Нетрудно понять, с чего вдруг, с какого перепуга речь зашла об Алексеевской премии. Самое время. Раз уж партия простила и взяла в свою команду дедушку-фантазера, то и придумки ДФ подлежат срочному реабилитансу. А поскольку «Глобус-64» изображает из себя газету педагогическую, то гневливый Пырков несет березовый реабилитанс как майский кумачовый транспарант, прямо в гущу учительской жизни: «Так что я призываю учителей литературы, всех своих коллег и товарищей по писательскому цеху не обращать внимания на новомодную псевдокритику и активно изучать с ребятами произведения Михаила Алексеева - это будет справедливо!»
Граждане-словесники, вы хорошо поняли, к чему вас призывает газета вице-спикера от «Единой России»? К спра-вед-ли-вос-ти. И, если учесть, что школьная программа не резиновая, ради любимого аяцковского писателя вам придется, милые, кое-чем пожертвовать. Например, изучать «Вишневый омут» вместо «Василия Теркина». Или, скажем, «Карюху» и «Рыжонку» - вместо «Мастера и Маргариты».
Трудно удержаться, чтобы не привести еще одну цитату из Ивана Пыркова: «Вот что нужно воспитывать-то в первую самую очередь - память, памятливость». Что же, Ваня, раз вы настаиваете, давайте и впрямь кое-что вспомним.
Михаил Алексеев - не просто унылый писатель-номенклатурщик, чьи сказочные тиражи поддерживала только партия (тогда еще не «ЕдРо», а КПСС). Михаил Алексеев был одним из тех, кто лично способствовал разгрому журнала «Новый мир» и изгнанию из редакции Александра Твардовского. Михаил Алексеев был тем, кто посмертно оболгал автора «Василия Теркина», распуская слухи, что-де Твардовский извинился перед Алексеевым (гонимый - перед гонителем, объект литературного доноса - перед доносчиком. Каково?). Михаил Алексеев был активнейшим борцом «за чистоту рядов», который, например, уволил из журнала мать Алексея Симонова из-за напечатанного «сионистского» стихотворения Семена Липкина. Михаил Алексеев был тем, кто пытался присвоить себе заслугу публикации булгаковского романа «Мастер и Маргарита» (на самом деле журнальный вариант увидел свет благодаря Евгению Поповкину и Константину Симонову).
Это все не выдумки, не легенды, это конкретные факты. Еще живы свидетели, еще не истлели газетные и журнальные подшивки, еще не удастся выдать черное за белое. В истории нашей литературы есть герои и есть злодеи, есть таланты и есть цепкая серость, которая прячется за постами и регалиями. Возможно, со временем будет создано - точь-в-точь по Оруэллу - Министерство Правды, и тогда историю легко можно будет подчищать постфактум. Тогда, конечно, Михаил Алексеев перестанет быть нашим позором, а станет нашим светочем. Тогда люди, которые внедряют и с пеной у рта пропагандируют убожище Алексеевской премии, будут, наверное, выглядеть сеятелями разумного-доброго-вечного, а не разносчиками ядовитых сорняков. Но пока мы еще живем не в «1984», никакой «Глобус», никакой Пырков, никакой Аяцков и никакая партия не могут опровергнуть факты и заменить их пропагандистской туфтой.