Вам надоело обсуждать мужчину в полосатых труселях, похожего на губернатора? Вас мутит от одного вида карнавальных костюмов бывшего придворного шута? Вы устали от разговоров о несметных богатствах некоторых VIPов и их сексуальных пристрастиях? Потерпите еще немного. Вот примут поправки в Гражданский кодекс (ГК) РФ, и весь этот информационный поток превратится в строго регламентированную струйку
В России все секрет,
и ничто не тайна.
Мадам де Сталь
Вам надоело обсуждать мужчину в полосатых труселях, похожего на губернатора? Вас мутит от одного вида карнавальных костюмов бывшего придворного шута? Вы устали от разговоров о несметных богатствах некоторых VIPов и их сексуальных пристрастиях? Потерпите еще немного. Вот примут поправки в Гражданский кодекс (ГК) РФ, и весь этот информационный поток превратится в строго регламентированную струйку.
В нее уже не просочится то, что имеет отношение к частной жизни гражданина. На каждый роток найдется свой платок. И мы вступим в новую эру - свободную от сплетен и пересудов. У отъявленных болтунов навсегда пропадет охота обсуждать ближних в присутствии третьих лиц. Каждый россиянин будет знать, что язык без костей с легкостью доведет до суда!
Желтая пресса, которую все так ругают, но продолжают читать, получит сокрушительный удар. Будущее подобных изданий не внушает оптимизма. Если, конечно, звезды отечественного шоу-биза и прочие селебрити не выстроятся в очередь, чтобы добровольно поведать таблоидам всю свою подноготную. Но и это - сущие пустяки по сравнению с той информационной благодатью, которая снизойдет на политиков.
Родился......, учился....., женился....., добился...... По-моему, прекрасный агитационный материал - ничего лишнего! Избирателям-то все равно, какого роду-племени кандидат, где и когда на свет появился, чем знаменит, а о чем предпочитает умалчивать. Главное - его намерения. А в том, что они будут благими, никто не сомневается. И не так уж важно, что за одним тянется шлейф «грешков молодости», а у другого складывались непростые отношения с Уголовным кодексом. Все это было в прошлом, там пусть и остается.
Кто-то может со мной и не согласиться. Дескать, народ должен быть в курсе, каких слуг он нанимает. Но с другой стороны, ни один здравомыслящий человек не вываливает всю правду о себе потенциальному работодателю - так место точно не получишь. И депутаты это тоже понимают.
О чиновниках простым смертным лучше вообще ничего не знать, чтобы, не дай Бог, не оказаться в шорах предубежденности. Надо верить в людей, особенно в тех, кто идет во власть! Туда ведь не всех подряд берут, а исключительно порядочных и благородных индивидов.
И все же есть у поправок в ГК существенный минус. Не позволяют они замолвить доброе слово за человека, если нет на то его соизволения. Допустим, сделал гражданин что-то хорошее - котенка беспризорного приютил, бабушке помог оживленную трассу перейти или добыл из федерального бюджета средства на социально значимый объект. И тут выясняется, что из скромности наш герой и сам молчит о совершенном подвиге, и другим рассказывать о нем не велит. Жаль, очень жаль! Какой бы был пример для подрастающего поколения! Ничего, может быть «редакторы» ГК еще одумаются и слегка подправят свои поправки, действуя исключительно по просьбам трудящихся.
И к одному из таких трудящихся «Газета Наша Версия» решила обратиться за комментарием. Как всегда, тщетно. В Саратовской области, наверное, никто, кроме Александра Соломоновича Ландо, не претерпел стольких мук, отстаивая неприкосновенность своей частной жизни. Какая разница, что протекала она в здании регионального правительства и прочих присутственных местах. Это в деловом костюме Александр Соломонович ведет жизнь публичную, а в скафандре, прокурорском мундире или каком-нибудь ином наряде - частную. И вмешиваться в нее никому не позволяет, так как, по его собственному признанию, к своему имени он относится достаточно серьезно и высоко его оценивает. Кто знает, может быть, и облдумские коллеги Ландо придерживаются того же мнения. Вот только перенимать его костюмированный опыт они не спешат. И это неплохо, ведь любая копия хуже оригинала. Так пусть уж Александр Соломонович остается единственным и неповторимым, а очередной иск к нашему изданию будет не менее ярким и запоминающимся, чем его частная жизнь.
В отличие от специалиста по частной жизни А.С. Ландо, другие уважаемые люди не отказали «Газете Наша Версия» в комментарии. Многим из них, по их собственному признанию, скрывать от прессы нечего. И жесткие поправки в ГК РФ наших собеседников не смущают - они смело дают журналистам разрешение упоминать о себе. Даже если о государственном интересе и речи нет.
Александр ПАРАЩЕНКО, главный врач областной психиатрической больницы Святой Софии
Как вы относитесь к новым поправкам?
Прекрасно отношусь. Я считаю, у человека хоть что-то должно быть свое. Хотя бы своя частная, личная жизнь.
А сейчас, на ваш вгляд, она недостаточно защищена законодательно?
Нет, в Конституции это есть. Конституционно у нас есть право на изображение, право на голос, интервью и так далее. Это очень важно, но это как бы не используется, практически не работает. Подзаконные акты более действенны. А потом - ну кто читал Конституцию? Все забыли. А вот сейчас выйдет закон, его напечатают в «Российской газете», и будет написано, что частная информация - это частная собственность. Это будет для всех как бы сигналом, что если ты повесил в Интернете чью-то фотографию о личной жизни, то ты будешь нести ответственность. Уголовную. Это очень важно.
А не будет ли кто-то спекулировать на таких фактах? Должны ли эти ограничения распространяться и на власть имущих?
Я думаю, что публичные люди должны быть доступны для народа, если он слуги народа, то, конечно, да. Но какие-то деликатные вещи должны быть все равно. Понимаете, должны быть оговорены какие-то условия. И в законе, и в личном общении.
Кстати, в поправках нет точного определения, что такое частная жизнь, что такое государственный интерес, в рамках которого могут действовать СМИ.
Извините, но мы все знаем, о чем идет речь. Например, если меня снимают на работе, как я делаю доклад или иду на обход, я не обижусь никогда. Но если я говорю какие-то частные вещи какому-то человеку, и это записывают и передают в эфир, то, конечно, это нарушение. Без моего ведома передали мою прямую речь. Кстати, у меня так много раз бывало.
Журналисты вас подставляли?
Что вы! Совсем недавно меня чуть с работы не выгнали. Ко мне пришли журналисты, и я высказал свое частное мнение, хотя, в общем-то, начальник, но тем не менее. Я просто людям по-человечески объяснил, в чем дело, и сказал: только не надо это показывать по телевизору. Речь шла даже не о лечебном отделении, а о подвале, мы зашли туда, там какие-то провода висели, я сказал: да бросьте вы, ну дадут деньги, мы все поправим. А это выдали как «больница рушится», ну и так далее. В общем, очень некрасиво. Хотя у меня с журналистами очень хорошие отношения уже лет 30, мы всегда понимает друг друга и без обиняков говорим. И вот меня подставил журналист. Я ему позвонил и сказал прямо: мало тебе морду били в детстве, я бы тебе с удовольствием съездил по роже. Можешь взять это и записать и передать. Но, к сожалению, я не могу себе позволить грех на душу взять.
Но перед вами хотя бы извинились?
Нет, никто не извинился. Один раз было так, что я в интервью сказал сведения о своей частной жизни, просто нужно было, чтобы объяснить суть проблемы. Я попросил не давать это в газету, это была «Комсомольская правда». А корреспондент взял это и напечатал.
Наверное, он не читал кодекс этики журналистов.
Вы знаете, кодекс этики - это для этических людей. А те, кто может это переступить, - там уже кодекс этики не существует. Это не вопрос для обсуждения.
Получается, что поправки ударят в первую очередь по нечестным журналистам?
Я думаю, да. А для честных журналистов, мне кажется, никаких проблем и сейчас нет. Я очень много даю интервью, и никогда никаких проблем нет. За исключением тех случаев, которые я называл. Уроды есть и среди врачей тоже. Но есть ведь система папарацци. Это не только фотографы, это и писаки, это и подглядывалки, и так далее, и так далее. Сейчас появилась целая армия людей, у которых есть такая слабость. Это не только их хлеб, это зависимость. Они снимают в туалетах, потом выкладывают это на сайтах. В общем, я не буду об этом говорить, мне даже противно об этом говорить.
Я понимаю вас. А не возникнет ли обратная реакция в виде маний преследования, неврозов на этой почве? Вот, мол, вторгаются в мою частную жизнь, надо скорее бежать в суд защищаться?
Мы живем в современном мире. И понимаем, что если камеры слежения сейчас висят везде практически, то дальше будет еще больше. Единственное, что остается, - квартира. Кухня, ванная комната и так далее. А так - веди себя хорошо, и никто ничего не снимет плохого. Предыстория, кстати, была еще не в 90-х, а в 80-х годах, когда в кинотеатрах перед показом самого фильма показывали документальные фильмы, новости дня. Это были съемки на улицах Москвы, других городов. Скрытая камера снимала любовников очень часто. И вот человек приходит в кино, смотрит, а на экране его жена идет под руку с другим мужчиной. В советское время иск, конечно, не подашь, просто говорили: а ты не изменяй мужу, и все будет нормально. Это было абсурдом. А у нас сейчас веб-камеры висят на Горького и Кирова, в других местах. Ну висит и висит. А кто-то может тоже подать иск, по идее-то... Очень сложная тема, я могу сказать. Она, в основном, зиждется на порядочности людей, их деликатности, воспитанности, вкусе. Кто-то ведь и в туалете может повесить камеру, и запись купят извращенцы за большие деньги, а кто-то возьмет ее и в Интернете повесит. Так, ради хохмы.
Возможно, в том числе из-за того, что такие случаи становятся все более частыми, и принимаются такие поправки.
У Козьмы Пруткова, ну вы знаете о том, что это были братья Жемчужниковы и Алексей Толстой, очень много афоризмов было. Помните, что он периодически писал? Афоризм, афоризм - «бди», потом дальше опять афоризм, афоризм - «бди». Вот и я могу сказать: бдите, дорогие товарищи, и, в общем-то, вас никто не поймает.
Леонид ПИСНОЙ, депутат Саратовской областной думы
Как вы думаете, нельзя ли такие поправки назвать цензурой?
Нет, я не считаю, что это цензура.
А как же работать СМИ, если поправки примут?
Ну это как раз именно в отношении желтой прессы. Вас это не касается, слава Богу. Наверное, это правильная мера, потому что подчас пишут такое, чего и быть не может. Ну а потом надо все-таки расшифровку этого государственного интереса понять. Вот если взять пример из жизни: кто-то из моих недобросовестных коллег нахлобучил дольщиков и при этом сделал благосостояние - то это государственный интерес и об этом можно говорить. Это уже не частная жизнь. Если человек взаимодействует с обществом, то какая это частная жизнь? Частная жизнь - это написать перед выборами, что у него есть любовница. Тут, конечно, государственный интерес явно отсутствует. Даже если у него их две.
А если у чиновника есть любовница и он через нее отмывает государственные деньги?
Ну можно указать случай, но не указывать их связи. Тут надо грань установить. Но принятие таких поправок судам добавит немалую работу.
Такой момент. Нельзя распространять информацию о месте пребывания лица. Как же тогда журналистам писать, что сегодня такой-то был на таком-то мероприятии?
Опять же, если речь идет о государственном интересе! Очень узкий момент, что считать государственным интересом? Надо разобраться. Думаю, если они примут, то комментарии обязательно будут.
Как вы думаете, нужно различать набор личных данных для публичных людей и для обычных граждан?
Я считаю, что, конечно, нужно делать два понятия. Все-таки публичный человек должен быть более открытым. Есть, во-первых, интересы определенные у людей. Как при социализме, делай жизнь с товарища Дзержинского. А для того, чтобы делать жизнь с товарища Дзержинского, нужно понять, как он жил.
Возьмем предвыборную агитацию. Получается, в листовках нельзя будет указывать никаких подробностей?
Нет, ну в листовках-то можно, потому что согласие автоматически дается. Тот, кто выбирается, тот сам заказывает листовку и согласовывает ее.
А вы сами после принятия таких поправок будете общаться с журналистами?
Да я особо никогда не стесняюсь. Мне что есть поправки, что нет поправок. Я человек достаточно открытый. Частную жизнь, которая идет с государственным интересом, закрывать, конечно, не буду.
Дмитрий ФЕДОТОВ, зампред правительства Саратовской области
Вопрос вообще интересный.
Да, особенно для нас. Мы с трепетом ждем, что будет с этими поправками дальше.
Но они ж не приняты еще.
Пока еще нет.
Я думаю, что ограничение вмешательства в частную жизнь все-таки должно существовать.
В какой степени? Например, мы же должны различать публичных людей и не публичных.
Вот это должно быть законодательно прописано. Я считаю, что граждане есть граждане вне зависимости от того, чем они занимаются. Нельзя же людей делить по роду занятий.
Мне кажется, в данной ситуации можно. Публичный человек должен быть более открытым.
Ну это можно прописывать как условие его работы, например, на госслужбе или в каких-то публичных компаниях. Это же возможно прописать в рамках требований к должности. А закон-то должен быть един для всех.
Даже законодатель оговорился, что если в государственных интересах, то можно распространять информацию.
Надо понять, что это за государственный и общественный интерес. Там законодатель как-то расшифровывает?
Нет, никак. Как вы считаете, как можно разделить частное и общественное?
Разделить то, что связано с работой, если мы говорим про чиновников, то это общественное. А то, что связано с семьей - частное.
А как быть с биографией?
Биография, я думаю, это перебор. Биография в общем-то публична. Очень сложный вопрос защиты именно частной жизни. Я, честно говоря, не большой специалист в этом деле. Но, насколько я знаю, есть очень большая международная практика. И как-то они выходят из этой ситуации.
А если, например, такая ситуация. Некий публичный человек, чиновник, завел любовницу. И через нее каким-то образом отмывает государственные деньги.
Нет, это не частная ситуация. Отмывание денег - это уголовное преступление.
Но здесь же речь идет и о его частной жизни тоже.
Нет, речь идет в первую очередь об отмывании денег. (Смеется.) А вот если он просто завел себе любовницу, то это его личное дело.
Как вы считаете, нужно ли законодательно ввести понятие частной жизни?
Я думаю, да. Другое дело, что этот вопрос надо обсуждать достаточно широко, потому что у нас слишком разные могут быть мнения у людей. И вообще надо посмотреть международный опыт. С одной стороны, не одни же чиновники живут в этой стране. В этой стране живет довольно большое количество людей и, скажем, те же самые артисты, которые постоянно жалуются на папарацци и на вмешательство в их личную жизнь. Как с ними быть? То есть они должны быть полностью открыты до нижнего белья? Или должны быть какие-то ограничения? Или они заведомо должны понимать, что в любой момент кто-то может к ним зайти, заглянуть в окно, сфотографировать? Кем бы ты ни был, рабочим, ученым, чиновником или артистом, мало приятного, когда тебя в туалете фотографируют. (Смеется.)
Некоторые юристы считают, что журналисты даже не смогут просто упомянуть имени человека в статье.
Я думаю, до таких крайностей не дойдет. В конце концов, мы живем в обществе, и надо просто четко прописать, что можно, а что нельзя. Есть вещи, связанные со здоровьем человека, с его семьей. Их, наверное, надо ограничивать. А то, что связано с общественной деятельностью, должно быть открыто.
Дмитрий Александрович, а вы сами после принятия таких поправок как будете общаться с журналистами?
Как общался, так и буду. Не думаю, что что-то изменится. Мне уже 42 года, что-то менять поздно.
Василий СИНИЧКИН, депутат Саратовской областной думы
Наташ, вот ты как будто чувствуешь, что я как раз вспоминаю про вашу газету. Сейчас проезжаю мимо ТЮЗа, комиссия тут была, думаю, интересно, вы там были или нет... А по теме, что сказать? Может быть, это и правильно. Почему в мою личную жизнь должны лезть те, кому не положено? Ведь, я скажу, любое законодательство предусматривает, что есть суд, и если суд примет такое решение, тогда пусть залазят.
А что касается фактов биографии?
Вопрос такой, я же сам дал эти факты биографии. Здесь ничего страшного. Если я один раз дал согласие, значит, я уже дал публично разрешение. Значит, это уже не тайна.
Поправки говорят, что если использование и распространение информации происходит в государственных или общественных интересах, то оно допускается. Как можно разграничить государственное и частное?
Нельзя этого сделать, это просто физически невозможно.
А если такой пример: высокопоставленный чиновник завел любовницу и с ее помощью проворачивает разные махинации.
Ну это не частная жизнь. Я думаю, законодатель и так залезет к этой женщине во все бумажные дела и найдет все злоупотребления.
Такой случай был в Европе. Европейский чиновник, после того как журналисты раскрыли его махинации, обратился в суд и настаивал, что это его частная жизнь.
Да ну нет. Это уже нарушение Уголовного кодекса. Конечно, нужно законодательно вводить, что означает понятие частной жизни. И скажу одно. Вот как вы мне сейчас рассказали, под это можно что угодно подвести, как надо и как не надо. Мы сталкиваемся с правительством Саратовской области, когда заседаем на всевозможных рабочих группах и согласительных комиссиях. И когда им выгодно, они говорят, что это нормально. Когда им невыгодно, они читают закон по-другому. Наше законодательство оно так трактуется по-разному. Пока у человека в мозгах не уложится, что законодательство надо не комментировать, а исполнять, так и будет. Так же и по частной жизни. Кто-то подразумевает частную жизнь с хорошей точки зрения, а кто-то будет использовать это в другую сторону.
Законодателю надо четко все прописать и дать комментарии, чтобы люди не додумывали?
Законодательство всегда должно быть четко расписано и с комментариями. Судебной машине, прежде всего арбитражной, не доверяют те, кто сталкивался с этой машиной, на 100%. Я скажу, можно как угодно рассуждать, но есть, например, у человека вещь, проходит несколько лет и ему говорят: слушай, эта вещь не твоя. Как не моя, столько лет все было законно и тут не моя? Я сам столкнулся с этим, приобретая официально земельный участок в комитете по имуществу Саратовской области. Мне оценили участок в 70-80 тысяч рублей, я заплатил, построил там здание. Проходит полгода-год, и они говорят, а ты мало заплатил. Как мало? Не я же делал оценку, вы же делали оценку. Ну мы неправильно посчитали... Вот как трактуется законодательство. Я понимаю, с одной точки зрения, государство защищает свои интересы. Но нельзя же так, если вы были не правы, то найдите возможность признаться в этом.
Как вы считаете, что должно включать в себя понятие «личные данные»?
Сюда что угодно можно отнести. Это рождение, это моя жизнь. Не знаю, кстати, это такая черта, которой сложно разделить. Вот как объяснить... Вот, например, я еду на встречу в больницу. Еду по личным вопросам. Это частная моя жизнь? А может быть, я буду разговаривать с главным врачом как депутат. Сложно разделить.
А место вашей работы? Это личная информация или нет?
Думаю, не личная. Вот вы сейчас меня подвели к тому, что нет смысла эту статью вводить. Потому что действительно сложно разделить понятие личной жизни и общественной. Вы меня сами подвели, чтобы я так ответил, что то, что предложено, не совсем правильно. Так что спасибо за разъяснения.
А если такие поправки примут, вы будете общаться с журналистами?
Конечно, буду. Если кто со мной хочет общаться, я со всеми общаюсь.
Ну сейчас да, а вот будет жесткий такой закон, и вы передумаете.
А что я могу скрыть из своей личной жизни? Все, что надо, вы знаете. Вы знаете про моих пчел, знаете, что я в частном доме живу, что люблю деревню. Вы эти вещи все знаете. Я не скрываю их особо. Вы знаете, что я ретротехникой занимаюсь. Вы пока еще не знаете одну вещь. У меня появилось хобби - я научился изготавливать деревянные бочки. Сейчас вот две кадушки в погребе поставили - помидоры и огурцы засолили.
И вы сами все делаете? Это сложно?
Да, там целая технология.
Долго вы учились?
Год где-то примерно. Думаю, на тройку с плюсом делаю. Кадушку проще сделать. Можно за два дня. А вот на бочку недели две уходит. Перед этим я бочонок сделал на 30 литров под вино. Есть виноград свой, там литров 30-40 где-то, вот хочу залить, чтоб он у меня в дубовой бочке хранился.
Не планируете бизнес открыть и продавать бочки?
Я предложил своим на работе в строительном бизнесе. Я говорю, ну освойте. Есть же для этого все у нас, и столярное производство есть, и деревообрабатывающие станки. Ну, тяжелый русский народ на подъем. Сразу стали говорить, а как вопрос реализации. Но я думаю, я их смогу убедить. И хотя бы кадушки в массовое производство запустим. Сделал там их 50 штук, и пусть стоят.
Василий Павлович, пока поправки не приняли, но я все равно уточню, можно будет рассказать в газете про ваше новое хобби?
Конечно, можно.
Лев ГУРСКИЙ, писатель
Строгость российских законов умаляется их повсеместным неисполнением. Я думаю, что если это будет принято, то все равно не будет исполняться. Но в качестве удавки использоваться будет. Потому что чиновник сможет наложить вето на любое расследование, на любую мало-мальски нелицеприятную информацию о себе под предлогом того, что это защита его частной жизни. Хотя у чиновников нет частной жизни, поскольку они лица у власти, люди публичные, они должны существовать в открытом пространстве. Для них понятие privacy существует, но на более ограниченном участке жизни.
Как вы считаете, нужно ли законодательно ввести понятие частной жизни? Расшифровать, что же это означает?
Тут вот в чем дело. Нужно попробовать это сделать, но я не думаю, что это будет успешно. У нас очень долго пытались сформулировать, что такое порнография, но, насколько мне известно, до сих пор не могут точно сформулировать и отделить эротику от порнографии. Я думаю, что какие бы формулировки касаемо частной жизни ни были приняты, все равно они не будут точными, они будут спорными. Все равно они будут требовать разнообразных толкований. А значит, и смысла особого нет.
Как вы думаете, что должно в себя включать понятие «личные данные»?
Мне кажется, нельзя публиковать домашний адрес и, разумеется, все, что связано с медициной. Нельзя публиковать номера телефонов, если они личные, а не служебные. Должно быть некое ограничение по детям. Тут надо подумать, как все сформулировать. И какая-то банковская тайна должна существовать. Очень небольшой список. А все человеческие передвижения должны быть открыты. Особенно, если это чиновник. Если есть доходы - ты должен их указать. Если говорить о понятии частной жизни, то для людей власти это понятие должно быть сокращено. Потому что человек, идущий во власть, должен понимать, что он будет под пристальным вниманием.
Чуть ли не под микроскопом.
Да.
В поправках говорится, что если распространение информации происходит в государственных, общественных или иных публичных интересах, то оно допускается. Например, если у чиновника есть любовница - это частный интерес, а если он на нее переписал все незаконно нажитое имущество, то это уже государственный.
На самом деле тот факт, что у чиновника есть любовница, его не красит. Есть такое понятие, как моральный облик, которое еще никто не отменял. За это не увольняют, но отношение будет определенное.
То есть народ имеет право знать и об этом?
Да черт его знает. Сложный вопрос. Но повторяю, что для чиновников должно быть ограничено понятие частной жизни. Если есть даже теоретическая возможность для коррупции через эту самую любовницу, то, наверное, это нужно как-то обнародовать. Хотя презумпцию невиновности, конечно, никто не отменял, и для чиновников тоже.
Наталья ЕСИПОВА, министр информации и печати области
Как изменится, на ваш взгляд, работа журналистов после принятия данных поправок?
На мой взгляд, работа ряда изданий, специализирующихся исключительно на желтых темах, станет более тщательной и корректной. Это плюс. Однако нельзя ущемлять профессиональные интересы порядочных, добросовестных журналистов. Главное, чтобы это не стало ограничительным моментом для доступа журналистов к источникам информации.
Не являются ли новые нормы фактическим введением цензуры и серьезным препятствием для работы журналистов?
Думаю, к новым нормам можно относиться как к ограничителям, но не как к цензуре.
Как вы считаете, должны ли границы частной жизни публичных людей отличаться от границ частной жизни простых граждан? И нужны ли более четкие определения понятий «частная жизнь», «государственный интерес» и «общественный интерес»?
Любой публичный человек должен отвечать за свою частную жизнь, то есть относиться к себе максимально критично с точки зрения морали и нравственности. Так что в этом смысле границы, действительно, не совпадают. Как у Шекспира: «Опасна власть, когда с ней совесть в ссоре». И если известный деятель, будь то политик или актер, буянит в ресторане, бьет сантехнику, стекла или собственную жену, то он должен быть априори готов, что фотографии его «художеств» могут стать предметом всеобщего обсуждения. Другое дело, когда папарацци пытаются сфотографировать известную личность, когда он в кабинке на пляже переодевается. Тут уже, понятно, откровенное хамство, к журналистике отношения не имеющее. Теперь что касается четких определений. Все-таки понятие «частная жизнь» - это субъективное понятие. Получается, что каждый человек будет сам определять, нарушены его права или нет. С другой стороны, не совсем понятно, как будут восстановлены нарушенные права тех граждан, которые посчитают себя оскорбленными. Будет заблокирован доступ к тому или иному интернет-ресурсу? Или все побегут в суд? Боюсь, что в этом случае суды будут просто завалены исками. В общем, пробелы так или иначе остаются.
Андрей БАШКАЙКИН, директор по информационной политике ИА «СаратовБизнесКонсалтинг»
Как изменится работа журналистов в новых условиях?
Мне кажется, что в этой редакции закон будет похож на дышло - как повернем, так и вышло. И каждый будет волен трактовать его как хочет. А следовательно, появятся новые поводы для того, чтобы придраться и сделать ноктюрн неудобным СМИ.
То есть закон ограничит права журналистов?
А другого смысла я в этом не вижу. Какой смысл в этом еще, если не это? Только еще один крючочек, на который можно подвесить, подтянуть неугодного журналиста, неугодное СМИ.
А не является ли это, по-вашему, введением цензуры, причем довольно серьезной?
Цензурой они могут стать впоследствии, когда по команде «фас» правоохранительные органы, суд и иже с ними будут действовать в угоду политическим, экономическим и любым другим интересам тех, кто говорит это «фас». Тогда это будет цензура. Если суд будет адекватно подходить к разрешению всякого конфликтного вопроса по этому поводу, то цензуры не будет.
Иными словами, все будет зависеть от судебной практики.
Думаю, исполнение любого закона упрется в так называемый человеческий фактор. Человек адекватный рассудит правильно и действовать будет правильно. Если человек нехороший, мягко скажем, то он сделает все, чтобы под этот закон подвести нарушение, преступление, что угодно.
Вы имеете в виду какого человека - того, кто свою частную жизнь защищает, или судью?
Я имею в виду высоких политиков, которые, как нам известно, используют вроде бы нормальные законы, но переворачивают все дело так, что людей наказывают ни за что. Таких фактов - пальцев на руках не хватит, чтобы их перечесть. В общем, жизни нормальной эти поправки вряд ли прибавят, а вот поводов для надуманных претензий - вполне вероятно.
Дмитрий КОЗЕНКО, главный редактор «Газеты Недели в Саратове»
Если смотреть с точки зрения нашей работы и учитывая то, что у нас как-то очень расширительно толкуют законы, я подозреваю, что нам всем станет трудней работать.
В каком плане?
Теперь, кроме защиты чести и достоинства, будут ссылаться на то, что мы нарушаем Гражданский кодекс, обнародовав сведения о частной жизни. Здесь действительно границы очень тонкие, размытые. Если человек пошел в общественную деятельность, политику, то, по-моему, для таких людей понятие частной жизни сужается. Грубо говоря, размер коттеджа депутата - это частная жизнь или свидетельство того, что он, собака, ворует? Вот как здесь быть? Может быть, в других регионах - не знаю, есть такие регионы или нет, это позволит людям некоторым образом обороняться от желтых СМИ, пищуших о разводах и прочем. Но у нас желтых СМИ, слава Богу, нет, все политизировано, это будет препятствием в нашей работе наверняка.
В поправках смущает размытость понятий. По вашему мнению, где пролегает граница между частной жизнью и государственными делами? Например, в нашей области известен случай, когда депутат областной думы в рабочее время прогуливался по зданию правительства в скафандре и при этом был уверен, что это его сугубо частное дело.
Да, много таких случаев. Буквально банальных, когда непонятно, где работа, а где, извините меня, пьянка.
Как журналистам освещать такие события? Как им себя вести после принятия новых поправок?
Да работать как работали. Ну что нам, привыкать, что ли? Не посадят же. Будем надеяться.
Статья 152.
Охрана частной жизни гражданина
1. Если иное прямо не предусмотрено федеральным законом, не допускается без согласия гражданина сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, включая сведения о его происхождении, о месте его пребывания или жительства, о личной и семейной жизни, о фактах биографии такого лица, об участии этого лица в судопроизводстве.
Не является нарушением правил, установленных абзацем первым настоящего пункта, сбор, хранение, распространение и использование информации о частной жизни физического лица в государственных, общественных или иных публичных интересах, а также в случаях, когда информация о частной жизни физического лица ранее стала общедоступной или была раскрыта самим гражданином или по его воле.
2. Если соглашением сторон обязательства не предусмотрено иное, стороны не вправе разглашать ставшую известной им при возникновении и (или) исполнении обязательства информацию о частной жизни гражданина, являющегося стороной или третьим лицом в таком обязательстве.
3. Запрещается использование полученной с нарушением закона информации о частной жизни лица при создании произведений науки, литературы и искусства, если такое использование нарушает интересы указанного лица.
4. В случае, если информация о частной жизни физического лица, полученная с нарушением закона, содержится в документах, видеозаписях или на иных материальных носителях, указанное лицо вправе обратиться в суд с требованием об изъятии таких носителей из оборота и их уничтожения без какой бы то ни было компенсации.
5. Право требовать защиты частной жизни гражданина способами, предусмотренными пунктом 2 статьи 150 настоящего Кодекса, а также настоящей статьей, в случае его смерти имеют дети, родители и переживший супруг такого гражданина.
Из проекта Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
Опубликовано 14 сентября 2011 г. на сайте «Российской газеты»