Примерно 3% жителей планеты страдают синдромом навязчивых состояний. Одни боятся бактерий и беспрестанно моются. Другие одержимы жаждой симметрии и не успокоятся, пока не расставят вещи в единственно «правильном» порядке. Третьих круглые сутки преследуют мысли о безопасности, и они по многу раз проверяют, заперта ли дверь и выключен ли утюг. Как правило, такие чудики доставляют беспокойство только самим себе. Однако известны случаи, в том числе в новейшей истории Саратовской области, когда человек с синдромом навязчивых состояний вовлекает в свои причуды целый город
Примерно 3% жителей планеты страдают синдромом навязчивых состояний. Одни боятся бактерий и беспрестанно моются. Другие одержимы жаждой симметрии и не успокоятся, пока не расставят вещи в единственно «правильном» порядке. Третьих круглые сутки преследуют мысли о безопасности, и они по многу раз проверяют, заперта ли дверь и выключен ли утюг. Как правило, такие чудики доставляют беспокойство только самим себе. Однако известны случаи, в том числе в новейшей истории Саратовской области, когда человек с синдромом навязчивых состояний вовлекает в свои причуды целый город.
Самым известным человеком, страдающим синдромом навязчивых состояний, считается американский мультимиллионер Говард Хьюз, прославившийся в 1920-1930 годах как крупный промышленник, киномагнат и авиатор. Постепенно Хьюза начала захватывать навязчивая идея о том, что грязь и микробы могут его убить. Страх заражения стал настолько велик, что он отрезал себя от внешнего мира и фактически превратился в отшельника. Вместо того, чтобы контролировать свою манию, богатый чудак заставлял других потакать ей. Хьюз придумывал всё новые и новые инструкции, согласно которым его сотрудники должны были перед тем, как зайти к нему в кабинет, «вымыться четыре отдельных раза, каждый раз используя большое количество пены от нового куска мыла», а все предметы передавать ему завернутыми в несколько слоев салфеток. В общем, тиранил окружающих почем зря, и нет ничего удивительного в том, что в конце концов его бросила жена.
А все началось с того, что в детстве мама слишком пеклась о здоровье Хьюза и после каждого его чиха тащила Говарда к докторам... Вот и к главному герою нашей статьи синдром навязчивых состояний подкрался незаметно. Кто и когда рассказал Дмитрию Федоровичу Аяцкову о Петре Аркадьевиче Столыпине, доподлинно неизвестно. Но, скорее всего, отправной точкой его столыпиномании стала докторская диссертация «Исторические истоки современного российского федерализма и процесс его становления в условиях трансформации социально-экономической системы России, 90-е годы ХХ века», которую теперь уже экс-экс-губернатор защитил в 1999 году и в которой между прочим были упомянуты столыпинские реформы.
«Остепенившись», правда, только с научной точки зрения, Дмитрий Федорович вдруг остро ощутил «веков связующую нить» между собой и Петром Аркадьевичем и на этой довольно зыбкой почве развернул бурную деятельность по увековечиванию памяти знаменитого саратовского губернатора. И тут, как говорится, понеслось: высочайшим указом село Калинино в Балтайском районе - бывшее родовое имение Столыпиных и по чудесному совпадению малая родина самого Аяцкова - было переименовано в Столыпино, а на площади перед областной думой установлен претенциозный памятник Петру Аркадьевичу, и площадь, естественно, названа в его честь. Имя реформатора получили также Поволжская академия госслужбы и специально созданный для изучения его жизни и деятельности культурный центр.
Неизвестно, чем бы закончилась эта бесконечная череда переименований и наименований, если бы не отмена выборов глав регионов и назначение в нашу область нового губернатора. Вполне возможно, мы бы с вами сейчас жили в городе Столыпине Столыпинской губернии. К счастью, с переводом Дмитрия Федоровича в 2006 году на ответственную работу в Москву, его «столыпинский синдром» несколько поутих. По крайней мере, ярко выраженных симптомов у помощника руководителя администрации президента замечено не было...
Болезнь, как и сам бывший губернатор, вернулась внезапно. В июле прошлого года Аяцков был возвращен обратно в Саратов и усажен прямиком в кресло ректора ПАГС имени Столыпина. Это назначение сыграло в жизни государственного советника второго класса роковую роль. Казалось бы, круг замкнулся: Аяцков и его кумир наконец оказались в одной связке. Результатом судьбоносного слияния стал сверхострый рецидив, проявившийся, в частности, в учреждении медали Столыпина, которую Дмитрий Федорович уже успел вручить таким разным по масштабу личностям, как Никита Михалков и Александр Ландо. Поэтому практически невозможно угадать, за какие именно заслуги полагается вручать новый нагрудный знак. Да это и неважно. Главное, что Дмитрий Федорович радуется как дитя.
Но и целой золотой медали борцу за историческую память мало. Недавно директор Поволжского института управления (бывшая ПАГС) выступил с новой громкой инициативой - переименовать «улицу имени разбойника Степана Разина» в улицу Столыпина, а улицу Аткарскую - в улицу Деникина. Провокационная идея, вызывающая раздражение уже очередной попыткой переписать историю и перекроить топонимику города, подкреплялась не менее провокационным объяснением: мол, в Саратове не должно быть улиц, названных в честь людей, у которых «на руках кровь невинных». И предваряя неминуемую критику, профессор Аяцков изрек: «Надо отличать кровь палача от крови врача». Что ж, это дело историков - провести «экспертизу» крови, пролитой в свое время Разиным и Столыпиным, а заодно найти в нашем городе дуб, в тени которого стоял белый генерал Деникин (видимо, новое увлечение ДФ).
Любопытен же в этой истории не только явный диссонанс между инициатором и его кумирами (образ Дмитрия Федоровича скорее ассоциируется с героем народной песни «Из-за острова на стрежень», на которого он вдруг ополчился), но и то, что улица имени Столыпина в Саратове уже давно существует. Еще в 2008 году имя кумира Аяцкова было присвоено улице в новом жилом комплексе за Юбилейным поселком. Вот незадача. Как же быть? Признаться в собственном промахе? Еще десять лет назад все было просто - распорядиться, чтобы за одну ночь аншлаги с улицы Столыпина перевесили на улицу «разбойника Разина», да и дело с концом. А теперь - одни насмешки да покручивание пальцем у виска. Поскольку учреждать медали и вешать их на всех и каждого директор института еще в силах, а вот переименовывать улицы - уже нет.
А между тем, синдром навязчивых состояний требует чуть ли не ежедневной подпитки. Вот уже и портрет кумира в одной из аудиторий бывшего ПАГС почти в два раза превышает размером портреты президента и премьера, висящие рядом... А как бы хотелось директору ПИУ имени П.А. Столыпина идти с медалью имени П.А. Столыпина на груди по улице имени П.А. Столыпина, мимо памятника П.А. Столыпину, мимо музея П.А. Столыпина, мимо домов с мемориальными досками «Здесь бывал П.А. Столыпин» и пр., и пр.!
Апогеем этой мании может стать только переименование самого Аяцкова в Столыпина. Вот только когда в Саратове появится Дмитрий Федорович Столыпин, это будет уже совсем другая история, и другая история болезни в том числе.
Кстати, упомянутый вначале Говард Хьюз умер от истощения. К концу жизни он почти прекратил есть и пить, так как даже дистиллированная вода казалась ему «слишком грязной».