Хорошисты

Кто-то вспоминает о школе с содроганием. Кто-то - с радостью и теплотой. Есть, наверное, и такие, кто забыл о ней как о страшном сне. Многие наши сегодняшние собеседники любят школу и до сих пор продолжают ходить в нее. По долгу службы или пиара ради, а может, и по зову сердца. Делают они это, как правило, один раз в год - 1 сентября. А какими учениками были они сами? Накануне Дня знаний корреспонденты «Газеты Наша Версия» попросили чиновников, депутатов и просто хороших людей вспомнить свои школьные годы.

Василий СИНИЧКИН, депутат Саратовской областной думы

- Какое самое яркое воспоминание о школе у вас сохранилось?

- У меня самое яркое - о 1 сентября. Видимо, это был или первый, или второй, или третий класс - начальная школа. Деревня. И у нас около дома всегда георгины расцветали и астры - это называлось палисадник. И мамка одевала нас в костюмы, тогда еще была школьная форма, как положено, вот этот букет мне давала, и я шел в школу.

- А о самой школе какие остались воспоминания?

- Я, пользуясь вашей газетой, хотел бы рассказать, что в субботу была встреча с выпускниками. У нас был юбилей и открытие доски нашему первому учителю, ему было бы сто лет. Собрались в школе села Колояр Вольского района, под двести человек собралось. Самый старший выпускник был... 1957 года выпуска. С такими людьми я встречался, мы с такими людьми общались, собрались по интересам, по классам, дождик не смог разогнать. В конечном итоге мы в одном месте оказались, и когда мне дали слово, я спросил, сколько классов. Оказалось, шесть классов аж собралось под одной крышей, за одним столом.

- Здорово. А кто был инициатором установки доски?

- Я, как правило, не выпячиваюсь там, в деревне, вроде помощь какую-то я оказываю. Инициаторами были местные: это прежде всего глава администрации Никулин Александр Анатольевич, это выпускники наши. А в чем заслуга была нашего учителя? Дело даже не в том, что он был хороший учитель, он был учитель географии. У него два знаменательных в жизни момента. После войны он добился постройки интерната, куда свозили детей, у которых отцы вернулись инвалидами с фронта и не смогли их содержать. У меня есть один знакомый, он говорит: Вась, а я там у тебя был, мы с братом были. У них шесть детей, отец без ноги вернулся или даже без двух ног, и вот на какое-то время - два-три года - их туда отправляли, они там жили, в этом интернате. И второй еще замечательный момент нашего учителя Михаила Михайловича Бондаренко - он в хрущевские времена отказался читать историю партии коммунистической. Хотя в 1939 году получил знак Почета, он в то время назвался орден Почета, Трудового Красного Знамени. Это сельский учитель! А знаете, почему отказался? Я, говорит, не могу читать историю, которую переписывают, я буду читать географию - ее не переписывают. Это уже старшие товарищи мне пересказали. Вот такой у меня был учитель.

- Вам, наверное, очень повезло. А как вы думаете, сейчас есть такие учителя, как ваш?

-  Я думаю, хорошие учителя и сейчас есть. Есть, но редко. По большому счету, когда мы начинаем сравнивать вчера и сегодня - все одинаковое, что раньше, что сегодня (смеется). Такая же редкость очень хорошие учителя. И раньше были, и сейчас они редкость.

- Какой у вас был любимый предмет?

- Вообще точные науки. Я учился отлично до 8-го класса, у меня пятерки одни были. Я в восьмом классе бросил школу и работал в колхозе, а заканчивал заочно среднюю школу рабочей молодежи.

- Уже не на пятерки?

- Конечно. Тройки, не отрывая руки, писали в аттестате, одни тройки. Ну, заочная школа, вы сами понимаете.

- В самодеятельности участвовали?

- Да, я играл в духовом оркестре на ударных инструментах. Почти 4 года. Был из Вольска к нам делегирован учитель музыки, его, видимо, в ссылку послали, потому что Колояр в 90 км от Вольска. И вот он создал духовой оркестр, в котором мы успешно играли.

- Почему не продолжили занятия музыкой?

- Не знаю, как-то так получилось.

- А сами могли бы стать школьным учителем?

- Конечно, мог. Я недавно давал урок ребятишкам по изготовлению бочки деревянной. На ГРТК был сюжет, можете найти.

- Будете дальше продолжать педагогическую деятельность? 

- Конечно. Ну ладно, все, а то у меня здесь население.

 

Дмитрий АЯЦКОВ, директор Поволжского института управления им. П.А. Столыпина

- Вы хорошо помните свои школьные годы?

- А кто сможет забыть школьные годы? Я даже слышу запах духов своей первой учительницы и теплоту ее руки. Хотя прошло столько лет, это незабываемо.

- Вы помните, как звали вашу первую учительницу?

- Да, конечно. Зинаида Николаевна Крайнова. Ее нет в живых. Когда она умерла, я на ее погосте установил памятник. Никто не должен забывать своего первого учителя. И вообще забывать учителей - это недостойно.

- Как вы считаете, ваши школьные учителя много дали вам?

- Когда я учился, не было таких вундеркиндов. Научили читать, писать, размышлять, спорить. Я помню, когда объявили, что наша страна будет жить при коммунизме, наша учительница Зинаида Николаевна говорила, что придет такое время, когда будет от каждого по возможности и каждому по потребностям. И я, будучи маленьким мальчиком, с ней спорил: как же так, вот у нас есть сосед, который ничего не делает, а он придет и все получит по потребностям? Я считал, что это несправедливо. Всех учителей - и школьных, и из армии, и из института, и просто по жизни - я очень хорошо помню. Буквально вчера мы собирались и вместе долго обсуждали установку бюста директору завода «Тантал» Георгию Архиповичу Умнову. Это один из выдающихся учителей современной эпохи, который мыслил очень перспективно. Я был инициатором идеи установить ему бюст в Ленинском районе напротив завода «Тантал».

- Вашу идею поддержали?

- Да, конечно. Уже есть несколько вариантов бюста. Думаю, в этом году его установят. Учитель - это очень ёмко. Знаете, одними из самых почитаемых людей на Руси были учителя.

- А вы помните, как учились?

- Я никогда не был отличником, потому что был хулиганом. Я по жизни был лидером, а лидерам всегда достается, и справа, и слева, и от учителей. Но я всегда учился твердо. Мне не нужно было заглядывать в учебник, я мог слово в слово повторить за учителем.

 

Роман ЧУЙЧЕНКО, министр информации и печати Саратовской области

- Хорошо помните свои школьные годы?

- Хороший вопрос, очень субъективный. Ну допустим, помню.

- Они дороги вам? Или вам неприятно вспоминать о школе?

- Вопросы странные. Школьные годы есть школьные годы. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как можно сказать однозначно? Не думаю, что мои воспоминания отличаются в лучшую или в худшую сторону от среднего показателя. Так же, как у всех.

- А как вы учились?

- Я учился нормально. Я не был выдающимся отличником, но не был и отстающим. У меня были какие-то плюсы, за что меня ценили преподаватели, но были и, конечно, места, в которых надо было совершенствоваться.

- А какие предметы больше всего любили?

- Не знаю. С позиции прожитых лет могу сказать, что не было ни предметов, которые я любил, ни предметов, которых старался избегать. Все по-своему были в свое время интересны. Я учился в математической школе. И все, кто туда шел, шли туда ради того, чтобы углубленно изучать математику и естественные науки. Но у меня было хорошо и с иностранным языком, и литературу я любил больше, скажем, среднего.

- Как вы думаете, смогли бы сдать сейчас ЕГЭ?

- Не могу сказать. ЕГЭ - это субстанция какая-то, скажем так, не экзамен, а система тестов, которая соотносит скорее количество выпускников с количеством вакантных мест в вузах, а не с системой показателей каких-то знаний в той парадигме, в которой учились мы. Честно говоря, не могу сказать, сдал бы или не сдал. Но по ощущениям, нынешние выпускники ничем не хуже и не лучше нас.

- Кем вы хотели стать в школе?

- Я хотел стать инженером, наверное, раз пошел по математической линии. Научно-клиническая среда казалась мне достойной применения сил и времени. Были какие-то, безусловно, романтические направления. Мне всегда нравилось все, что связано с морем. И океанология, кораблевождение. Такие моменты меня тянули. Но не сложилось. Зрение подвело, еще что-то.

- Вы участвовали в какой-то самодеятельности, когда учились?

- Конечно, участвовал. В наше время внесемейному воспитанию молодежи уделялось огромное значение. Если некоторые люди находили какой-то интерес вне системы, где-то на улице, в рыночных аспектах, но большинство, и я принадлежал к этому большинству, шли по тому, что предлагали нам воспитатели. Спортивные секции, какие-то иные формы организации учащихся. Все это было.

- Вы смогли бы работать учителем?

- Я работал учителем. Два года. Я был совместителем, я не был штатным. Но два полугодия я преподавал физику, математику.

- И какие у вас остались впечатления?

- То, что это не мое. Все-таки учитель - это призвание, а не профессия. Там надо быть не специалистом в своей прикладной сфере, а прежде всего любить детей в хорошем смысле этого слова. Это самопожертвование, какая-то самоотдача. Я был к этому не готов. Потому что никогда не готовился, и характер у меня слишком импульсивный, чтобы быть учителем. А там каждый учитель прежде всего должен обладать терпением, выдержкой, а уж потом быть специалистом в своем предмете.

 

Антон ИЩЕНКО, депутат Государственной думы от ЛДПР

- Какое самое яркое впечатление осталось у вас из школьных лет?

- Для меня школа - это не только процесс получения знаний, но и большая жизненная школа. Я считаю, что мне повезло с педагогами, с тем временем, когда мне приходилось учиться, потому что как раз времена перестройки начались, большие изменения в жизни общества происходили. Ну и, конечно же, то, что я был не простым учеником школы, а занимался еще и общественной деятельностью. Это, наверное, наложило большой отпечаток на мои впечатления о школьных годах. Я был председателем совета дружины пионерской организации, был членом пионерского штаба Ленинского района города Саратова, заместителем руководителя школьного комитета комсомола. У нас всегда проходили какие-то мероприятия, детские, молодежные, мы организовывали дискотеки, пытались сделать досуг наших сверстников более интересным. Я сам лично был одним из инициаторов радиофикации нашей школы. Провели в то время еще - конец 80-х годов, провели проводку, повесили усилители, громкоговорители, и тогда на переменах звучала музыка в школе. Для меня это было тоже достаточно интересно, потому что своими руками приходилось это делать. Поскольку я увлекался радиоконструированием, это была для меня определенная практика. В то время это было модно. Я тогда хотел связать свою жизнь или с техническими дисциплинами, или тогда еще только нарождалась компьютерная техника. Хотел поступить в университет. Но сделал выбор в пользу экономической специальности, и так получилось, что поступил в экономический институт.

 - У вас, наверное, была хорошая успеваемость?

- Отличником не был, но закончил без троек, закончил хорошо, и мой средний балл дал возможность поступить в институт, я был 98-м из 100, кто поступил на этот поток на бухучет. Причем я поступал без всяких договоренностей и связей, поэтому мой средний балл позволил мне пройти конкурс при равенстве баллов, которые были набраны при поступлении.

- Как вы думаете, если бы вам тогда пришлось сдавать ЕГЭ, вы бы сдали его? Что бы вы вообще предпочли - ЕГЭ или обычный экзамен?

- В моем понимании ЕГЭ сдавать проще. Я, конечно, сам не сдавал его. Но в ЕГЭ есть определенные варианты ответов, есть из чего выбирать, это намного проще, если ты в чем-то сомневаешься. А когда у тебя полная свобода и вариантов ответов нет, то приходится надеяться только на свою память или на свои знания, и тогда, наверное, сложнее. Когда требуется показать свою индивидуальность, когда пишешь сочинение или сдаешь устный экзамен. Мы при поступлении сдавали экзамен, и был задан устный вопрос: а как вы считаете, события 1917 года - это революция была или переворот? Как отвечать? На дворе перестройка, и непонятно, то ли нужно так ответить, то ли по-другому (смеется). Каких взглядов профессор, который принимает у тебя экзамен, очень сложно понять.

- И как вы ответили?

- Я ответил, что это революция. Он мне поставил пятерку, но потом сказал, что все-таки это был переворот (смеется). Поэтому сложно, когда в свободном режиме сдаешь экзамены и у тебя нет четко сформулированной концепции. Но я думаю, что и сейчас такой же вопрос можно смело задавать и не всегда получить на него правильный ответ, который сформулирован четко историческими канонами, которые приняты в государстве. Если возвращаться к школьным годам, очень большое впечатление произвели наши дружные поездки в колхоз. Хочу сказать, мы все их ждали. Я очень огорчен, что сейчас наша молодежь, наши школьники не имеют такой возможности. Это сплачивает коллектив, создаются дружеские отношения. После этого и семьи зарождались, после того как несколько лет дружили мальчик и девочка. У нас есть такие примеры. Поэтому я считаю, несмотря на то, что приходилось трудиться, может быть, не всегда в комфортных условиях - сельская местность, поля, дожди, грязь...

- Зато романтика.

- Правильно, романтика. Какие-то общие посиделки рядом с костром, с песнями, тогда первые магнитофоны пошли кассетные. То есть ассоциации с хорошим, интересным, романтическим оттенком. Только с большим удовольствием вспоминаю и хочу отдать дань уважения нашим педагогам, которые смогли нам привить и тягу к образованию, знаниям, и тягу к труду. Кстати, совсем недавно, на одной из встреч в селе Красный Текстильщик в Саратовском районе ко мне подошла женщина и спросила: а вы меня помните или не помните? Я сказал, что сомневаюсь, но лицо очень знакомое. А я, говорит, ваш воспитатель в детском саду, я вела у вас музыкальные занятия. И тут я начинаю вспоминать. И она, представляете, достает фотографии, мои фотографии 33-летней давности, которые хранятся у нее. Она принесла их на эту встречу и сказала, что все воспитатели детского сада №206 «Богатырь» следят за мной, вот телефоны. Я созвонился со своей первой воспитательницей Зоей Семеновной, она уже, к сожалению, сейчас престарелого возраста, ей тяжело сейчас. Мы с ней пообщались, и слезы, честно говоря, наворачивались. Мне очень повезло, что такие педагоги - то же можно сказать и о школьных педагогах, и о педагогах, которые преподавали нам в институте - были рядом со мной.

 

Анатолий КАТЦ, художественный руководитель Саратовской областной филармонии имени Шнитке

- Как прошли ваши школьные годы? Что особенно запомнилось?

- Вы знаете, я учился в необычной школе, не просто в средней школе, а в специальной музыкальной школе-десятилетке в Ленинграде. У нас все предметы совмещались с музыкальными занятиями. Вряд ли я могу сказать что-то особенное. В те времена у нас не было Интернета, не было ничего. Мы получали знания именно в школе. Поэтому я очень хорошо запомнил совершенно гениальную преподавательницу литературы. Собственно говоря, она нас всех научила читать. Я помню, что у нас на «Горе от ума» Грибоедова уходило уроков 5 или 6 как минимум. Мы писали сочинения, писали характеристики героев и так далее. Мы выдвигали какие-то гипотезы. Она была замечательным педагогом. Неля Наумовна Рабкина. У нас был потрясающий математик Гавриил Степанович Субботин. Он говорил: я понимаю, что математика вам, может быть, совсем не пригодится, но я все-таки постараюсь вас кое-чему научить. Он замечательно это делал. У нас были очень хорошие педагоги. Учительница русского языка. Все мы пишем грамотно. Я знаю, что все выпускники моего класса пишут грамотно, в отличие от того, что происходит нынче. У нас было такое понятие, как чистописание. У нас не было компьютеров. Правда, моя мама была профессиональной машинисткой и стенографисткой, и поэтому я с детства умею печатать на машинке, что мне очень помогает в работе с компьютером. Хорошая у нас была школа. Преподаватели понимали прекрасно, что мы учимся особой профессии - профессии музыканта, и все учителя, включая химиков, физиков, геометров и так далее, относились к нам очень спокойно. Они нас научили азам и были счастливы тому, что мы хоть что-то умеем. А в основном нам рассказывали и об истории литературы, и об истории живописи, и об истории архитектуры. Так что это все мы знали очень хорошо. Некоторые уроки были просто прогулками по Ленинграду с описанием всех красот этого великого города. Вот такие воспоминания о школе.

- Вы хорошо учились?

- Да, я учился хорошо. Я не могу сказать, что был круглым отличником, нет, потому что точные науки давались мне весьма неважно. Особенно я запутывался в химии, потому что там все эти валентности и все прочее. Это для меня был бич Божий. Но по гуманитарным предметам я учился всегда очень хорошо.

- Вы хулиганили в школе? Может быть, прогуливали?

- Вы знаете, прогуливать прогуливал. И я вам объясню, в чем дело. Могу назвать два фильма, из-за которых я прогуливал уроки. «Рим в 11 часов» - это итальянский неореализм. И «Главная улица» Хуана Бардема. Его только что опять показали по каналу «Культура», и я еще раз с восторгом его посмотрел, он нисколько не устарел. Так же, как я очень обрадовался тому, что на предыдущем, по-моему, фестивале «Саратовские страдания» Олег Павлович Табаков назвал «Рим в 11 часов» в пятерке самых любимых своих фильмов. И когда я увидел этот фильм в первый раз, я был настолько потрясен, что в течение трех следующих дней я смотрел его. А в общей сложности я видел фильм «Рим в 11 часов» раз семь. Вот тогда я и прогуливал уроки.

- Вы смогли бы учиться в современной школе, сдать ЕГЭ?

- Трудно ответить на этот вопрос, потому что нынче совсем иное мышление у молодежи. Я не думаю, что ЕГЭ - это правильный поступок со стороны Министерства образования. Но это Болонская конвенция, ничего не поделаешь. Это ведь не российская придумка. Мы сейчас в консерватории страдаем от этой Болонской конвенции, потому что нас тоже заставили поделиться на бакалавриат и магистратуру. А это в условиях специального музыкального образования совершенно неприемлемо...

Может быть, я смог бы учиться в нынешней школе. У меня было бы другое мышление. Сейчас даже мерить нельзя. У меня есть правнук, и я очень счастлив, он замечательный парень. Но он сидит возле компьютера и решает какие-то задачи. Он в этом мире. У нас этого ничего не было. Мы жили в другом мире, мы читали, и читали очень много. Сейчас ведь не поймешь, что читать. Вот вы обратили внимание, я, может быть, немного на другую тему сейчас перейду, в саратовском ТЮЗе, который я очень люблю до сих пор, я там работал, писал музыку, в театре есть несколько названий для детей, условно говоря, с 1 по 4 класс, есть много спектаклей взрослых и совсем нет спектаклей для среднего и старшего возраста. Вот такой казус. Совсем нет таких спектаклей. Я помню, как я бегал в ленинградский ТЮЗ, смотрел «Аттестат зрелости» Гераскиной. Розовская драматургия отсутствует в Саратове в последние годы. Нет таких спектаклей. Непонятный крен в нынешней школе на точные науки и совершенное забвение литературы. Я не сталкиваюсь со школой пока что. Вот когда правнук пойдет в школу, вот там я начну скандалить, наверное, потихоньку. Сейчас я в этот процесс не ввязываюсь никоим образом. Меня очень смущает уменьшение количества часов на литературу. Они перестали писать сочинения. Тестовая система хороша в точных науках, но никак не в гуманитарных. Я бы вряд ли смог учиться, но если бы родился на полвека позже, то, может быть, и привык.

 

Марина ЕПИФАНОВА, министр образования Саратовской области

- Какое самое яркое впечатление сохранилось у вас от учебы в школе?

- Чернильница, которую я носила в специальном чехле, и первые опыты по физике.

- Какой была ваша успеваемость?

- Я окончила школу на «4»-«5». До 9-го класса была отличницей. В аттестате две «4» - по русскому и химии.

- Самый любимый предмет?

- Физика и физкультура.

- Кем вы мечтали стать, когда учились в школе?

- Всегда мечтала о педагогике.

- Встречаетесь ли вы сейчас с бывшими одноклассниками, с бывшими учениками?

- Встречаюсь и с одноклассниками, и с учениками, и с их родителями.

- Не скучаете ли вы по педагогической деятельности? Какой случай из педагогической практики запомнился вам больше всего?

- Очень. Всегда хочу в школу, на урок, к доске. Запомнилось, когда выпускника другой школы, у которого была двойка по физике, за два месяца подготовила к вступительному экзамену, и он его сдал на пять.

- Хотели бы вы преподавать в современной школе?

- Очень. Завидую молодым учителям - у них есть все, чего не было у нас в 80-е: методическая литература, предметные журналы, газеты, лабораторное и демонстрационное оборудование. Я уже не говорю о возможностях информационных технологий. А какая благодать сейчас проводить контроль знаний - и распечатать, и проверить, все быстро, наглядно. Да и зарплата не 62 рубля.

 

Ольга АЛИМОВА, депутат Государственной думы от КПРФ

- Какими вы помните свои школьные годы?

- Лучшие годы моей жизни. У кого-то, может быть, студенческие - самые беспечные. Но у меня нет. Я рано вышла замуж и как-то не очень их заметила - семейный быт, маленький ребенок - и они у меня не остались в памяти. А школьные годы полны эмоциональным восприятием, многочисленными занятиями в кружках. Училась я легко, у меня не было никаких проблем. Училась хорошо. Первые четыре года была круглой отличницей, а потом у меня появились четверки. Даже была одна тройка по ботанике в четверти. Чего не любила, так это ботанику, не знаю почему. А по точным наукам у меня всегда были пятерки, поэтому я в 8-м классе перешла в физико-математическую школу, в 13-ю. Я начинала учиться в 84-й школе, потом перешла в 16-ю, потом в 15-ю, потом в 13-ю школу. Но везде легко сходилась с коллективом.

- А учителей своих помните?

- Конечно. Я помню свою любимую учительницу 1-го класса Валентину Георгиевну Гибину. К сожалению, ее уже нет в живых. Это действительно была вторая мама. Я когда выступаю на 1-е сентября, всегда говорю, что первая учительница - это вторая мама. Очень добрая, очень отзывчивая, необыкновенная душевная женщина, не считала времени, с удовольствием с нами оставалась и занималась. Теплая и уютная, так я бы назвала ее. Выбрав математику, я перешла учиться в 15-ю школу. И там была учительница Галина Алексеевна Полякова, она была у нас всего один год. Но она так сумела за один год влюбить нас в математику, в свой предмет, что, наверное, лучшего предмета я в своей жизни не встречала. Поэтому очень многое зависит от учителя. Кроме того, что человек должен быть способен к этому, он должен любить свою профессию. И, казалось бы, такой скучный предмет, сплошные цифры, но ведь можно о них так говорить, что они будут звучать как музыка. Поэтому я безумно ей благодарна. Я часто ее вспоминаю. Даже помню, как она выглядела. Улыбчивая, с ямочкой, светленькая, круглолицая, невысокого роста женщина. Заходило солнце в класс. В 13-й школе наш класс сначала был математический, потом химический. У нас была Кларисса Мироновна, преподавала химию. Необыкновенный человек, но все были влюблены в классного папу, который преподавал историю, Бориса Михайловича. Вроде бы к математике никакого отношения не имел, и к истории я всегда относилась с прохладцей, потому что в 15-й школе преподаватель истории требовал от нас только изучения учебников. И никаких дополнительных материалов не давал. Причем это иногда даже воспринималось негативно - то есть вам что, заняться нечем? А Борис Михайлович говорил: учебник каждый может прочитать, а ваша задача добыть такую информацию, которая вызовет интерес даже у меня. Очень чуткий, внимательный, отзывчивый. Научил любить еще и историю, помимо математики. Но там, в математической школе, такие преподаватели, что можно обо всех долго говорить. Звездные люди.  А литературу вел преподаватель, которого мы называли Аркашей. Это было что-то. Как читал стихи... Школьные годы были самые лучшие. И потом, в 4-м классе я встретила свою единственную любовь. Он и стал моим мужем. В 10 лет взял меня за руку и сказал: «Ты выйдешь за меня замуж». То есть не просто давай с тобой дружить, а сразу был поставлен вопрос. И он больше мою руку не отпустил. Даже такое бывает.

- А когда учились, много хулиганили, прогуливали?

- Я гиперактивный ребенок была. Меня хватало везде. Но в связи с тем, что мне действительно легко давались предметы, я училась с удовольствием все время и времени на подготовку к занятиям тратила мало, поэтому было много свободного времени. А активность была. В музыкальной школе из меня ничего не вышло. Два года я мучилась. Сидеть за роялем, все время как будто тебе кнопок наложили... Я ходила и в театральный кружок, и в гимнастический. Я дралась с мальчишками смертным боем. Я была лучшим чтецом. Потом поступала в театральное училище.

- А кем вы мечтали стать? Вы думали, что будете заниматься тем, чем занимаетесь сейчас?

- Да что вы, никогда в страшном сне присниться не могло! Во-первых, я и представить не могла, что я не буду уверена в собственном будущем, и мои дети и внуки не будут. Тогда за нас все вопросы решали. Как и у каждого ребенка, взгляды у меня менялись. Правда, я не мечтала стать пожарным, хотя тогда многие этого хотели. Как и любая девчонка, я мечтала быть артисткой. Я действительно пыталась поступить в театральное училище. Но папа запретил сразу. Он был непререкаемым авторитетом. Что скажет папа, даже не обсуждалось. Папа был всеобщим любимцем, остроумный, безумно любил людей, много общался. Я мечтала, как ни странно, стать следователем. Поэтому юридический институт был заветной мечтой, к которой я шла долго. Юридическое образование я получила, но сначала получила две другие специальности. Окончила политехнический институт. Это тоже по совету папы. Почему-то он считал, что лучшее образование может дать только политехнический институт.

- Вы смогли бы учиться в современной школе? Сдавать ЕГЭ?

- Наверное, сумела бы. У меня очень хорошая память, поэтому сдать ЕГЭ я бы, наверное, смогла. А что касается современной школы... Мы тоже в свое время дрались, у нас были завистники и подлизы, и неприличное слово «отличник», которое произносили с сарказмом. Всякое было. Но в целом это была единая команда, класс. С одноклассниками у меня хорошие контакты. Все занятые люди сейчас. У всех внуки, не так часто встречаемся. Но, тем не менее, все равно выбираем время пообщаться.

Если честно, сейчас, в нынешней системе, учителя занимаются портфолио с утра до вечера. Им нужно получить 500 рублей, которые им обещали. Это как морковка на веревочке перед ишаком, и они должны за этой морковкой бежать. Конечно, они сейчас больше заняты получением зарплаты, нежели творческим поиском новых методов обучения или контактом с детьми. Хотя такие учителя тоже есть, но они становятся изгоями, они не вписываются в систему общей дебилизации, я бы так сказала.

 

Андрей НОВИЦКИЙ, генеральный директор ОАО «Газпром межрегионгаз Саратов», ОАО «Саратовоблгаз» и ОАО «Саратовгаз»

- Какое у вас самое яркое воспоминание о школе?

- О-о! Это когда пошел мой сын в школу. Честно говорю, я свое не очень помню, хотя это достаточно яркое событие. А сына своего помню.

- А с чем это связано?

- Во-первых, он у меня единственный сын. Это первое. Может, поэтому самое яркое впечатление. Это осознанное впечатление. А во-вторых, он пошел в обычную школу, которая находилась рядом с нашим домом. Он же у меня 1983 года, то есть пошел в советские времена. Но что мне запомнилось - он очень радовался. Один день.

- А потом?

- А на второй день пришел и говорит: папа, неужели мне вот так придется учиться 10 лет? Это так отложилось. У меня остались фотографии, я недавно перебирал старый архив, я видел это счастливое смеющееся лицо. Настолько мы его готовили или нас готовили, настолько мы детей готовили к этой школе - я не знаю, как сейчас, внуков пока нету - но школа тогда действительно воспринималась как праздник.

- Потом разочарование прошло?

- Разочарование ушло, начались будни. Он учился хорошо, не доставлял нам особых хлопот. Честно говоря, мы сами-то радовались почему? Потому что это некий этап и в нашей жизни, и в его жизни. Одно дело - когда был в детском садике, а тут он шагнул... ну, в полувзрослую жизнь. Я где-то даже с гордостью говорил: мой сын пошел в школу.

- А вы сами как учились? Отличником были, наверное?

- Я был отличником до третьего класса, был даже командиром звездочки, снимался на фоне знамен, это все у меня осталось, благодарности. Нет, учился я на самом деле хорошо. Но как-то после третьего класса у меня сложилось стойкое впечатление, что кроме учебы есть еще и другие занятия. Я начал заниматься спортом серьезно, хоккеем с шайбой. А это требовало, конечно, определенного отвлечения. Тем не менее, я не доставлял неприятностей своим родителям. Меня не вызывали, не выгоняли из класса, поведение было хорошее. Чего-чего, а поведение... Да, вообще, мне кажется, я был хороший ученик! Я был такой ответственный, в общественной жизни принимал участие, и на комсомольской должности был, и комсоргом был, и в ансамбле школьном успевал играть, помимо того, что спортом занимался. Так что у меня школьная жизнь была насыщенная.

- Когда вы учились в школе, кем мечтали стать?

- Летчиком. Однозначно. Причем не военным, а гражданским летчиком.

- Почему?

- Потому что смотрите: военный летчик летает где-то один, а я не летаю один. Я лечу в кабине, я могу выйти пообщаться с пассажирами, в форме, меня кто-то увидит. Почему-то видел себя в гражданской авиации. Но зрение меня подвело, когда я комиссию проходил.

- То есть вы решительно были настроены?

- Я очень решительно был настроен. Поэтому и спортом занимался, и учился достаточно хорошо. Но, к сожалению, вот так. Мне сказали: ты по здоровью не проходишь в летное, давай в техническое, все равно вроде рядом с самолетами. Но я по жизни максималист, я говорю: нет, однозначно. Поэтому я профессию сменил. Не профессию, а мечту! А вообще мечту не сменил. Я мечтаю, что все-таки полечу. Сейчас же есть такие возможности.

- Вы ни разу не управляли самолетом?

- Управлял. Если вы сейчас напишете, может, кого-нибудь и накажут... Я был на практике в Краснокутском районе - это отдельная история, смех просто - и был сигнальщиком для сельхозавиации. Они летали над полями, а я должен был держать флаг. И вот в один момент я сказал: все, больше не буду держать этот флаг. Они говорят: Андрей, что случилось? Ты же так хорошо бегаешь, убегаешь от этих ядохимикатов, нам нравится. Я говорю: нет, пока на самолет не сяду, я не буду. И на самом деле я поднялся в небо и управлял некоторое время АН-2, мне дали такую возможность. Я был в кресле второго пилота. Я этим горжусь до сих пор и, если кто-то спрашивает, говорю: да, я управлял самолетом. Так что в моей жизни была реализация мечты.

 

Леонид ПИСНОЙ, депутат Саратовской областной думы

- Что больше всего вам запомнилось из школьных лет? Может, что-то негативное или, наоборот, позитивное?

- Нет, негатива у меня нет. Самое яркое впечатление, наверное, - те отношения, которые у меня были с одноклассниками. До сих пор дружба сохранилась, и я считаю, аналогов ее, сколько уж прожил, так и не было.

- А с учителями хорошо отношения складывались?

- Да, тоже нормально.

- Как вы учились, на какие оценки?

- Кроме английского, у меня все было только отлично и хорошо.

- А какой у вас был любимый предмет?

- Физика.

- Вы уже в школе знали, что будете строителем, или мечтали о чем-то другом?

- Да, да.

- А как вы считаете, качество современного образования по сравнению с советским улучшилось или ухудшилось?

- Тяжело сопоставить. Это вещи вообще несопоставимые. Все-таки идеология в те годы была номером один, поэтому при отсутствии идеологии сопоставлять качество образования не совсем корректно.

- Но, тем не менее, современные дети достаточно знаний получают, по вашему мнению?

- Кто хочет, тот - да.

 

Дмитрий ФЕДОТОВ, и.о. заместителя главы администрации Саратова по городскому хозяйству

- Что больше всего запомнилось из школьных лет?

- Почти все я помню.

- Как вы учились?

- С серебряной медалью школу закончил.

- Помните своих учителей?

- Конечно.

- А кто был самым любимым учителем?

- Наверное, Наталья Александровна Квашнина, учитель русского языка и литературы. Потом Сергей Сергеевич Поляков, наш физик. Потом учителя математики - и Молчанов Игорь Андреевич, и Долгова Анна Владимировна. Много было хороших учителей. И английский язык, Петрухина Елена Ивановна. Много.

- Какой предмет был самым любимым?

- У меня несколько было любимых предметов. Литература, естественно. Математика, физика.

- У вас часто списывали одноклассники?

- Бывало, да.

- Вы им давали списывать?

- Да, давал (смеется).

- А потом у всех пятерки и одинаковые домашние работы.

- Ну нет. Все-таки не так все просто в школе. И потом, чтоб списывать, надо тоже желание иметь. Когда человек списывает, он хоть что-то запоминает все равно. Уже хорошо.

- Вы хулиганили в школе?

- Да, бывало. Поэтому и медаль серебряная (смеется).

- А прогуливали?

- Редко. Конечно, кто ж не прогуливал. В кино сбежать или еще куда-нибудь. Но не часто, не скажу, что это норма была.

- Вы встречаетесь с одноклассниками?

- Да, периодически встречаемся.

- Весь класс собирается? Или мало кто приходит?

- Ну вот в последний раз собирались в прошлом году, почти весь класс собрался. Даже два класса, мы дружили в школе двумя классами и собираемся двумя классами - «А» и «Б».

- Лучшие друзья, которые были у вас в школе, до сих пор остаются вашими друзьями? Или связь потерялась?

- Практически все остались друзьями. Мы просто общаемся, не в рамках встреч одноклассников. Дружим и семьями. Многие разъехались. Кто-то в других городах, кто-то в других странах. Но все равно общаемся.

- Вы участвовали в самодеятельности, когда учились в школе?

- Да, у нас театральные постановки были разные. Наталья Александровна у нас любила разные необычные мероприятия. Чтения поэтов, спектакли.

- Вы были и актером, и стихи читали?

- И стихи писал, и читал. Но актером-то, наверное, нет. Хотя участвовал в паре спектаклей.

- Вы продолжаете писать стихи?

- Я писал стихи и после школы. Но сейчас уже совсем мало.

- Кем вы мечтали стать, когда учились?

- Какой-то ярко выраженной мечты не было. В садике мечтал стать космонавтом, как и все, наверное (смеется). А потом не знаю... Не могу сказать, что была ярко выраженная какая-то цель.

- Вы могли представить, что будете работать в правительстве области? В городской администрации?

- Мог вполне.

- То есть уже был намечен путь?

- Скажем так, в общих чертах.

- Последний вопрос. Вы сами смогли бы работать учителем?

- Я думаю, что да. Наверное, смог бы. У меня трое детей. Я и уроки с ними делаю, и что-то им рассказываю. Хотя мне интереснее было бы работать со студентами. Все-таки у человека должна быть внутренняя мотивация, а в школе она есть не у всех.

 

Екатерина ФЕДОРОВА, победительница праймериз Демократической коалиции, журналист

- Тебе, наверное, проще вспоминать о школе, ведь ты закончила ее недавно.

- Да, в 2008 году.

- Не скучаешь?

- На самом деле, странные ощущения были на первом курсе университета. Я поступила на вечернее отделение, и занятия начались не с первой, а со второй недели сентября. И когда 1 сентября я увидела детей с бантиками, цветочками, рюкзачками, идущих в школу, появилась ностальгия и ощущение, что я должна куда-то идти, а мне никуда не надо... А до этого странным было, что не надо никуда собираться, покупать тетрадки, выбирать дневник. Это ведь главный момент августовских покупок - выбор дневника с классной обложкой! (смеется) Причем такого, чтобы ни у кого не было, чтобы он и модный был, и пользоваться разрешили, потому что с этим было строго - никаких черепашек ниндзя и прочего...

- И какие оценки были в твоем дневнике?

- Я сейчас как раз готовлю документы для облизбиркома и взяла ксерокопию своего школьного аттестата из университета. Чего уж греха таить, аттестат у меня не отличный, есть тройки - по тем предметам, которые были для меня откровенно не интересны. В старших классах я полностью сосредоточилась на профильных, гуманитарных предметах. Да, есть тройки, мне скрывать нечего (смеется).

- С учителями сейчас поддерживаешь отношения?

- Я училась в двух школах - 51-й и 93-й. У меня есть любимая преподавательница истории - Елена Витальевна Рыбчинская. Я стараюсь приходить к ней на последний звонок и на 1 сентября. Мы общаемся, делимся новостями. Во многом благодаря ей я сделала выбор в пользу истфака. А в 93-й школе директором был Шустер Николай Ноликович - тот самый, которого уволили после конфликта с главой администрации Кировского района Сергеем Пилипенко. Я разбиралась в этом конфликте как журналист и убеждена, что дети не зря тогда вышли на улицу. Он действительно был таким, как они о нем говорили. Я их полностью поддерживаю. Это, может быть, звучит банально, но он действительно был нам как отец. Школа не такая большая, и практически всех ребят он знал поименно, знал их проблемы, всегда здоровался с парнями за руку, интересовался, как дела. У него не было шикарного кабинета - была небольшая комнатенка в спартанском стиле. И когда возникали разные конфликты внутри класса, он всегда помогал разобраться, никогда не оставлял их без внимания.

- Сейчас у тебя поменялось отношение к школе?

- Очень тяжело было принять - я не могу сказать, что поняла это - тот факт, что учителя, которые учили нас доброму, чистому, светлому, на выборах так себя проявили. Может, это проявление моей слабости, но я сознательно старалась избежать такого тотального разочарования. Я проголосовала на своем участке в 51-й школе, а в 93-ю школу вообще не заезжала в день выборов. Но цифры на участках, расположенных в этих школах, говорят о многом - это стабильные 60-70% у партии «Единая Россия».

- А ты сама не хотела бы стать учителем?

- Нет. Несмотря на то, что в дипломе у меня будет написано «историк, преподаватель истории», желания преподавать никогда не возникало. Я больше люблю учиться сама. Мне кажется несколько утомительным рассказывать одно и то же по многу раз, тем более то, что мне давно известно. Возможно, я сделала такой вывод, потому что еще не пробовала. Мои знакомые преподаватели вузов и школ говорят, что когда ты чему-то учишь и видишь, как в человеке начинает проявляться и развиваться то, что ты в него закладывал, - это потрясающее ощущение.