Сижу летним днем в сквере на скамейке. Вдруг в мою сторону целенаправленно начинает двигаться колоритный персонаж. На нем грязная майка с фотографией рок-группы, разные кроссовки и ватные штаны. На подходе он начинает петь: «Эй, красотка! Хорошая погодка» и приплясывать, как стиляга. Думаю: «Вот это я попала!» Импровизированное выступление бомжа кончается фразой: «Поделись копеечкой, красавица. Трубы горят». Обычно такие люди врут. То им на проезд не хватает, а то на лекарства для больной дочери. Честность этого мужика меня подкупила.
Свободен тот, кто гол как сокол...
Свобода здесь есть, но в чем же здесь прикол?
Группа «Кирпичи»
Сижу летним днем в сквере на скамейке. Вдруг в мою сторону целенаправленно начинает двигаться колоритный персонаж. На нем грязная майка с фотографией рок-группы, разные кроссовки и ватные штаны. На подходе он начинает петь: «Эй, красотка! Хорошая погодка» и приплясывать, как стиляга. Думаю: «Вот это я попала!» Импровизированное выступление бомжа кончается фразой: «Поделись копеечкой, красавица. Трубы горят». Обычно такие люди врут. То им на проезд не хватает, а то на лекарства для больной дочери. Честность этого мужика меня подкупила.
Протягиваю ему несколько монет, в ответ слышу: «А сигареткой не угостишь?» Отвечаю: «Наглеете, батенька». И тут маргинальный с виду тип просто разносит в пух и прах все сложившиеся в моей голове стереотипы: «Не обессудьте, барышня. Я вам даю возможность доброе дело сделать. Потом собой будете гордиться, что благодетелем выступили». Увидев обескураженное выражение моего лица, он коротко бросил, что, мол, филолог по образованию, битых двадцать лет детей в школе учил русскому языку и литературе. Я интересуюсь, как же мой собеседник дошел до жизни такой, ожидая слезливого рассказа о фатальном пожаре, унесшем все кровно нажитое, злых детях, выгнавших из дома, или не менее злых мошенниках, оставивших без жилья. И бомж вновь не оправдывает моих ожиданий. «Заколебало меня все, - отвечает, щурясь от солнышка. - Ходишь, боишься всего. Боишься, что с работы выгонят, что за квартиру не сможешь заплатить. Все время в голове: «А что люди скажут». Теперь-то у меня одна забота - где бы мелочи отыскать».
Оказывается, он сам выписался из квартиры. Оставил все жене и сыну и просто уехал в никуда. Теперь путешествует вот так, налегке, из города в город. За десять лет странствий исколесил всю Россию, от Черного моря до Дальнего Востока. «Я повидал больше, чем мужики с зарплатой в сорок тысяч, - собеседник курит уже третью мою сигарету. - Им-то надо, чтоб отпуск в хорошее время был, да еще и с отпуском жены совпал. Потом гостиницу заказать, экскурсии оплатить, питание. А я встал и пошел. Вот и сейчас мне пора идти. Благодарствую. Всего вам хорошего». Он удаляется, продолжая напевать «Эй, красотка...», оставляя меня в растерянности.
Первой мыслью было, что он сдался, не выдержал и сбежал от всех проблем. Но с другой-то стороны - сейчас у него трудностей поболее, чем раньше. Будучи учителем, он не искал себе ночлег, не засыпал на теплотрассе и не слушал урчание в животе после двухдневного голодания. Самое интересное, что он гордится собой. Он не врет, не канючит, не клянчит, не ноет. Он честно говорит все как есть и не стесняется этого. Он сам сделал свой выбор и теперь идет по избранному пути. Вот такая удивительная встреча произошла в городе Саратове, на улице имени Рахова.
А вот в Энгельсе бомжей нет. Вообще ни одного. По крайней мере, примерно такого убеждения придерживается министр социального развития области Лариса Колязина. На прошедшем недавно официальном мероприятии она заявила, что энгельсский центр реабилитации людей без определенного места жительства закрывается. Официальная версия - учреждение не отвечает требованиям пожарной безопасности. Но в комментариях к соответствующей новости на ленте информационного агентства «Версия-Саратов» пользователи предполагают, что властям просто приглянулось здание, в котором располагался центр. Сообщив о закрытии, Лариса Колязина добавила: «Кроме того, как нам стало известно, этот центр практически не действовал из-за отсутствия пациентов, при том что здание было рассчитано на 30 мест. В случае, если такие лица будут замечены, они будут помещены в саратовский центр «БОМЖ». Последняя фраза, на мой взгляд, звучит как угроза.
Сейчас в регионе осталось четыре официальных приюта для бомжей - по одному в Саратове, Ртищево, Балаково и Балашове. Приказом министерства социального развития Саратовской области №1415 от 27 декабря 2011 года им были выданы рабочие задания. Судя по этим бумагам, ГБУ «Балаковский центр социально-трудовой реабилитации для лиц без определенного места пребывания и жительства» в 2010 году оказал услуги 78 клиентам (так называют посетителей центров в документе) бесплатно и 12 платно. В 2011 году безвозмездно его стены посетили 25 человек и столько же оплатили свое пребывание. А в 2012-м планируется принять 75 человек бесплатно и 25 платно. У Балашовского учреждения следующие показатели: в 2010 году - 306 бесплатных клиентов и 41 платный, в 2011-м - 25 и 25, а в 2012-м - 75 и 25 соответственно. В Ртищево в 2010 году 90 лиц без определенного места жительства не оплачивали услуги центра и 50 заплатили за них, в 2011 и 2012 годах принимали по 20 человек обеих категорий. Саратовский же центр бьет все рекорды: в 2010 и 2011 годах там побывало по 1350 «бесплатных» и 250 «платных» бомжей, а в 2012-м рассчитывают на материальной и безвозмездной основе обслужить по 139 клиентов. С чем связано такое резкое падение численности посетителей центров в 2012 году, не ясно. Хотя, может быть, не только из Энгельса исчезли бездомные.
Спектр услуг в этих центрах довольно широк. Например, такая: «Оказание социально-бытовых услуг индивидуально обслуживающего и гигиенического характера (встать с постели, лечь в постель, одеться и раздеться, умыться, принять пищу, пить, пользоваться туалетом или судном, передвигаться по дому и вне дома, ухаживать за зубами или челюстью, пользоваться очками или слуховыми аппаратами, стричь ногти, мужчинам - брить бороду, усы и др.)». Таких услуг в саратовском приюте было оказано в 2010 году 44, в 2011 году 60, а в 2012-м планируется 44. В соответствии с постановлением правительства Саратовской области №25-П от 28 января 2010 г. «О тарифах на государственные услуги, оказываемые населению государственными учреждениями социального обслуживания Саратовской области» стоит это 3,5 рубля. Этот тариф распространяется и на аренду мебели, жилплощади, получение пищи и так далее. Банно-прачечные услуги стоят дешевле - 2 рубля, а обеспечение сохранности ценностей вообще один рубль. В общем, если посетить приют по программе «все включено», то есть воспользоваться всем, что предлагают, включая дезинфекцию белья и оказание психологической помощи (как сказано в документе, «в том числе беседы, общение, выслушивание, подбадривание, мотивация к активности, психологическая поддержка жизненного тонуса»), то придется отдать более 80 рублей.
Если вернуться к теме о том, что в Энгельсе нет бездомных, то активисты межрегиональной благотворительной общественной организации «Путь преодоления» не согласны с Ларисой Колязиной. В городе есть центр этой организации, где любой человек без определенного места жительства может найти себе приют. Один из волонтеров «Пути преодоления» по имени Павел сказал, что в холодное время года таких людей приходит по 20-30 человек в месяц. Причиной незаполняемости государственных центров он считает безделье: «Как я понимаю, днем их ничем не занимают. Они предоставлены сами себе, а это ведет к употреблению алкоголя и аморальному образу жизни».
На мой взгляд, дело вовсе не в этом. Возможно, многие бездомные, как и повстречавшийся мне на улице Рахова бывший учитель, сами выбрали для себя такую жизнь и не намерены от нее отказываться. Но ведь есть и те, кто действительно оказался на улице не по своей воле, и им нужна помощь. Однако власть имущие решили не замечать ни тех, ни других.