Нулевой потенциал

«Со времен Сократа политические взгляды человека определялись идеей о том, что править должны достойнейшие. Как определять этих достойнейших, какой шкалой ценностей пользоваться, - таковы были основные проблемы, вокруг которых уже три тысячелетия бушевали политические страсти. Но до сих пор ни одна политическая система не посягала на основной постулат, впервые изложенный еще в «Республике» Платона. И вот Америка поставила под сомнение практическую пригодность и этой аксиомы. Она подарила человечеству доктрину наименьшего общего знаменателя в управлении. Согласно этой доктрине править должны не самые худшие, а средние: те, кого можно назвать «недостойнейшими» или «неэлитой». 

Это цитата из выдуманной книги выдуманного профессора, одного из героев научно-фантастической повести Уильяма Тэнна «Нулевой потенциал». В 1967 году она была опубликована в СССР в 10-м томе «Библиотеки современной фантастики». Спустя 40 с лишним лет эта антиутопия смотрится для Саратовской губернии пугающе злободневным произведением.

Заповедник науки

Число кандидатов и даже докторов наук в саратовской властной вертикали год от года только растет. И если бы качество государственного и муниципального управления как-то зависело от количества «остепененных» чиновников, то область уже должна была бы находиться в неимоверной степени расцвета. Но все, увы, не так: у региона гигантский долг, инвесторы с ног не сбились, а многие сельские районы находятся в такой дикой стагнации, что появление там магазина «Магнит» уже воспринимается как русское экономическое чудо.

Впрочем, о каких особых успехах можно говорить, если нынешняя «элита» не в состоянии подобрать внутри себя на ключевые посты людей с соответствующим опытом и образованием?

Семь с лишним лет комитет по аграрным вопросам областной думы (второй созыв подряд) возглавляет ректор СГАУ Николай Кузнецов. Биография, опубликованная на сайте областной думы, гласит, что он поучился в техникуме транспортного строительства и получил высшее образование инженера-строителя в саратовском политехе. При этом Кузнецов - кандидат социологических наук и доктор экономических. В начале его трудовой биографии встречается «работа формовщиком на саратовском заводе ЖБК-1». Потом - долгая успешная карьера партаппаратчика и чиновника: секретарь комитета ВЛКСМ, инструктор районного комитета КПСС, завотделением техникума, чиновник на разных должностях в областном правительстве, управленец в СГАУ. Среди каких строк этого резюме спрятался стаж работы Кузнецова на полях? В какие годы своей жизни он впахивал в коровниках, свинарниках, на тракторах и комбайнах?

Председатель думского комитета по культуре, общественным отношениям и информационной политике Наталья Линдигрин за 10 лет между вузом и партийной лестницей успела потрудиться журналистом на ершовском телевидении и редактором районной газеты. Что человек с таким жизненным багажом может знать о культуре и информационной политике? До того, как стать депутатом, Линдигрин не успела поработать даже в приличном СМИ города Саратова, не говоря уже о национальных изданиях и международных медиа-структурах. Почему местные профессионалы медиа-бизнеса, прошедшие огонь, воду и медные трубы, лихие 90-е и стабильные нулевые, первые рекламные контракты с «малиновыми пиджаками» и заграничные курсы повышения квалификации, должны доверять ей, как главе комитета, решение серьезных вопросов? С какими целями на это направление «бросили» такого человека? Чтобы указать местному медиа-сообществу, как собаке, - «Место!»?

Председатель областного комитета по информатизации Лариса Кузнецова окончила академию права и даже защитила кандидатскую как юрист. Но это никого не смутило, когда ее в ноябре прошлого года «бросили» на новую должность.

Впрочем, жизненный путь этих персонажей, конечно, просто меркнет на фоне тех головокружительных карьер, которые сделали первые лица областной исполнительной власти.

По пути наименьшего сопротивления

Губернатор Валерий Радаев окончил институт механизации сельского хозяйства в 33 года, получив специальность «инженер-механик». При этом позже он ухитрился сделаться кандидатом социологических наук. До переезда в Саратов Радаев успел порулить совхозом «Благодатинский», а также городом Хвалынском и Хвалынским районом. На исходе этого этапа биографии в его жизни случилась партия «Единая Россия», после чего карьера рванула вверх, как реактивный самолет: сначала он сделался главой областного управления Федеральной службы по ветеринарному надзору, а затем спикером областной думы.

Конечно, руководство думой при желании можно всегда представить как опаснейший и сложнейший участок работы. Но эта риторика - для сельских избирателей. Старший товарищ Радаева Борис Грызлов несколько лет назад совершенно недвусмысленно сказал всему российскому народу, что «парламент - не место для дискуссий». Имея в виду это, а также механизмы принятия решений в облдуме, она представляется не самым рискованным местом для менеджера.

Впрочем, и карьера губернатора смотрится заурядной, если сопоставить ее с фантастическим взлетом его заместителя Дениса Фадеева. Всего лишь за 11 лет этот молодой человек прошел путь от вожатого в детском лагере «Чайка» и учителя средней школы поселка Анисовский до поста вице-губернатора в регионе с населением более 2,5 миллиона человек!

Что может знать тот, кто еще 6 лет назад трудился «заведующим сектором повышения квалификации научно-исследовательского отдела Поволжского кооперативного института Центросоюза РФ» об управлении сложными системами, пример которых являет собой Саратовская губерния? Как он может быть эффективным чиновником высокого ранга, если никогда не руководил ни маленькой частной компанией, ни отдельной государственной структурой, ни крупным предприятием? Почему Павел Большеданов, с опытом работы министром финансов, директором крупных газовых компаний и спикером той же облдумы, - лишь один из зампредседателей правительства, а Фадеев - целый вице-губернатор?

Бывший руководитель ряда крупных предприятий Сергей Лисовский (министр промышленности), выпускница консерватории Светлана Краснощекова (министр культуры), кандидат медицинских наук Алексей Данилов (министр здравоохранения) и еще несколько областных руководителей на этом фоне смотрятся удивительными отклонениями в правительственной селекции. 

Худшее, конечно, впереди

Главный герой повести «Нулевой потенциал» - американец Джордж Абнего, которому по сюжету было суждено сыграть ключевую роль в истории человеческой цивилизации. Благодаря стечению обстоятельств физическое развитие, душа и прочие разнообразные атрибуты Абнего, вместе взятые, образовали мифическое существо - статистическое среднее.

«Рост и вес Джорджа Абнего совпадали со средней цифрой для взрослого американца мужского пола. Он женился именно в таком возрасте (с точностью до года, месяца и дня), когда, по расчетам статистиков, в среднем женились все мужчины; его жена была моложе его именно на столько лет, чтобы разница в их возрасте соответствовала средней; его заработок, по данным последней налоговой анкеты, равнялся среднему заработку за этот год. Даже количество и состояние зубов у него во рту соответствовало предсказаниям Американской ассоциации зубных врачей. Его обмен веществ и кровяное давление, пропорции тела и неврозы - все в Абнего представляло собой обобщение последних статистических данных. Когда его подвергли всем возможным психологическим проверкам, окончательный результат показал, что это средний нормальный человек».

Сначала Абнего стал сенсацией, а потом - кандидатом в президенты под лозунгом «Назад, к Норме, с Нормальным Человеком!». В первый раз за него проголосовали три четверти избирателей, а когда он выставил свою кандидатуру на третий срок, «он не встретил организованного сопротивления».

Снижение общего среднего уровня тех, кто берется управлять Саратовской областью (в некоторых случаях кажется крайне уместным выражение «имеет наглость»), - явление не уникальное. Если бы местная «элита», состоящая сплошь из кандидатов и докторов наук, действительно была бы столь умна, как свидетельствуют многочисленные «корочки», то она бы осознала опасность, о которой идет речь, заранее. Возможно, особо одаренные юристы даже провели бы «круглые столы» для обсуждения.

То, что происходит в последние годы во власти разных уровней, вполне можно назвать ухудшающим отбором. Этим понятием мировая экономическая мысль обязана американскому экономисту Джорджу Акерлофу, который описал его на примере рынка подержанных автомобилей. В США такие машины в плохом состоянии называют «лимонами». Они могут прекрасно выглядеть внешне, но внутри на самом деле никуда не годятся. Акерлоф продемонстрировал, что, если на рынке нет честной экспертизы качества, продавать хорошо сохранившиеся машины становится невыгодно. Покупатели, не понимая, как им отличить хорошие авто от плохих, не готовы платить справедливую цену. В итоге на рынке начинают доминировать дешевые плохие машины, то есть происходит тот самый ухудшающий отбор.

Чтобы сделать такой рынок нормальным, нужно, чтобы у покупателей была равная с продавцом информация о качестве товара. При отсутствии внешнего регулирования или общественной экспертизы такая информация не появляется, и рынок продолжает деградировать. За объяснение этих процессов Акерлоф получил Нобелевскую премию по экономике.

Экономисты говорят, что это явление характерно для многих отраслей и сфер деятельности. К примеру, рынок труда может начать демонстрировать ухудшающий отбор, если работодатели станут руководствоваться только прекрасными резюме и рассказами о себе самих претендентов, либо принимать народ «по блату», «по знакомству» и так далее. Но в коммерческой структуре от плохого сотрудника рано или поздно все равно избавятся. А вот в сфере государственного управления все, увы, сложнее. И ухудшающий отбор начинает особенно буйно расцветать, если людей берут на должности и продвигают не из интересов населения и региона (или страны), а исходя из каких-то других целей и задач.

В политике - та же ситуация. Тот, кто формирует партийные списки на выборах, знает о кандидатах гораздо больше, чем избиратель. Если выборы проходят регулярно, и они честные, без воровства голосов, приписок и подтасовок, то очень скоро избиратели понимают, кого они на самом деле выбрали. И в следующем цикле у облажавшихся политиков нет шансов. Но если всякий раз выборы проходят с нарушениями, а назначение кандидатов ведется исходя из каких угодно целей, кроме интересов общества, то понятно, что ухудшающий отбор возникает непременно.

Голосование ногами

Глядя на Саратовскую область последних лет, можно увидеть поразительную тенденцию: те, кто еще вчера были не то что на вторых - на пятых ролях, кому доверяли лишь самые простые и немудреные задания, вдруг сделались «лицами, принимающими решения». Они вылезают своими физиономиями на страницы газет, сайтов и на экраны телевизоров. Они что-то заявляют, подчеркивают и отмечают, выдавая зачастую коктейль из пошлости, узколобого провинциального фарисейства и затасканных псевдоистин самого банального розлива.

К сожалению, подавляющая часть населения не видит в этом проблемы. Но кроме тех, кому в жизни достаточно телевизора с пивом, в регионе есть и другие люди. И именно от них во многом зависит его развитие. Как заниматься бизнесом, если деревенская публика во власти не может решить задачи, которые на нее возложены? Как развивать бизнес, если дорог в Саратовской области нет, и в ближайшее время не будет, и никто никогда не понесет персональную ответственность за твой разбившийся в пути груз? Под влиянием неважного государственного администрирования бизнес-среда тоже начинает деградировать, инвестиционный климат падает. А у бизнесменов неизбежно возникает стремление уехать куда подальше.

Появляется оно и у интеллектуалов, настоящих кандидатов и докторов наук, когда они смотрят на людей с уровнем развития и культуры как у пастухов, которые невесть какими путями (а точнее, вполне понятными) раздобыли себе звания великих ученых.

В результате эти процессы только усиливают друг друга, и область все быстрее и быстрее теряет ценный человеческий капитал. Те, кто мог бы конкурировать с нынешними чиновниками и депутатами за места, на которых принимают решения, попросту выходят из игры и уезжают. Кто в Москву, Краснодар, Петербург или Самару, а кто - и за пределы страны.

Областная власть не первый год носится с идеей строительства нового аэропорта. Хотя, как признался на днях в интервью «СарБК»зампред правительства Юрий Моисеев, инвестор строительства аэропорта все еще не определен. Впрочем, куда более злободневной представляется другая тема: кто же будет им пользоваться, если его все-таки построят?

Возмущение, способное охватить «патриотов» при упоминании этого вопроса, вполне предсказуемо. Но ответ, при всех условиях, не очевиден.

Да, у Саратова старый аэропорт, не способный принимать большие самолеты. И вообще региону для развития, конечно, нужен современный авиаузел, чтобы можно было отсюда полететь куда угодно, плюс грузооборот, логистика, «удобное расположение Саратовской области на пересечении путей из Европы в Азию» и так далее. В теории все логично и прекрасно.

Но все-таки кто будет сюда летать? И зачем? Если откинуть в сторону очевидных саратовцев-отпускников и не очевидных туристов, остаются несколько категорий пассажиров. Первая - это всевозможные чиновники, депутаты, прокуроры, судьи и другие государевы слуги. Они традиционно летают за счет казны (читай, за наши с вами деньги), их число постоянно растет, но в любом случае, ограничено.

Развитие любому региону дает активное и регулярное перемещение двух других категорий пассажиров - бизнесменов и квалифицированного наемного персонала. С чего бы им чаще летать из Саратова и в Саратов, когда появится новый аэропорт? Это действительно важный вопрос.

Некоторые иностранные инвесторы, такие как «Хенкель», «Бош», «БАТ-СТФ», начали работать в регионе давно. Но с тех пор их тропой в область прошли единицы, несмотря на обещания власти привести сюда производителей иномарок, бытовой техники, газировки, чипсов, собачьей еды и т.п. И пока нет никаких причин полагать, что они вдруг появятся шумною толпою, когда возле Сабуровки засверкает новыми стеклами здание пассажирского терминала. Да и вообще о том, чтобы критической массе пассажиров, стремящихся попасть в Саратов, регулярно не удавалось бы поместиться в ЯКи, пока было не слышно.

Увеличение пассажирского трафика может дать только активное и непрерывное развитие бизнеса. Но оно возможно лишь в том случае, когда региональная власть способна не просто грамотно ставить перед собой и обществом амбициозные цели, но и добиваться их.

Диктатура «средних»

Серость, которую допустили до принятия решений, может породить только серость. При умножении нашего пресловутого «огромного саратовского потенциала» на ноль по всем законам математики и здравого смысла вряд ли может получиться что-то масштабнее нуля.

К чему может привести доминирование во всех сферах жизни «средних нормальных людей», на которое явно взят курс в Саратовской губернии? Ответом на этот вопрос как раз и служит антиутопия Уильяма Тэнна.

«Абнего избегал каких бы то ни было решений, пока это было возможно. Когда же уйти от решения было нельзя, он принимал его исключительно на основе прецедентов. Он редко высказывался на актуальные темы и никогда не брал на себя никаких обязательств. Кризисы? Каждому школьнику было известно, что Абнего однажды сказал: «Знаете, я заметил, что даже самый сильный лесной пожар рано или поздно выгорит. Главное - не волноваться».

Народы Европы тоже «были зачарованы картиной мирной монотонности» и вскоре очередной потомок Абнего стал первым президентом мира.

«В этом качестве он одобрил только одно мероприятие - закон о преимущественном предоставлении стипендий в университетах тем студентам, чьи отметки были ближе всего к средним по всей планете для их возрастной группы. Однако президента вряд ли можно было упрекнуть в оригинальности или новаторстве: к тому времени вся система поощрений - в учебе, спорте и даже на производстве - была уже приспособлена для вознаграждения за самые средние показатели и для ущемления в равной степени как высших, так и низших.

Когда иссякли запасы нефти, люди с полной невозмутимостью перешли на уголь. Затем человек вернулся в обширные, вечно возобновляющиеся и неистощимые леса.

Царство «гомо абнегус» длилось четверть миллиона лет. В конце концов оно пало, покоренное собаками ньюфаундлендами. Эти животные уцелели на одном из островов Гудзонова залива. Они построили в Арктике замечательную собачью цивилизацию, а потом устремились на юг, чтобы поработить, а затем и приручить человечество. Приручение состояло в том, что собаки разводили людей ради их умения бросать палки и другие предметы: приносить их стало видом спорта.

Со временем собачья цивилизация, конечно, создала машины, способные бросать палки дальше, быстрее и чаще, чем люди. После чего, если не считать самых отсталых собачьих общин, человек исчез с лица Земли».

Таким мрачным прогнозом заканчивает Уильям Тэнн свою повесть.

Этот тайм мы уже проиграли

В заключительных частях журналистских статей, где авторы пытаются призвать власть или иной объект критики одуматься (начать действовать, изменить образ действий и т.п.), можно часто встретить конструкцию «если..., то...». Если, мол, в ближайшее время власть Саратова не задумается всерьез над проблемой узких дорог без развязок, то город встанет. Или: если, мол, не начнется развитие промышленности и экономики, то наступит стагнация.

Трагизм нынешней ситуации для Саратовской области состоит в том, что этап «если...» давно пройден, и мы уже довольно долго живем в этапе «то...». Теперь уже в любой день недели большинство самых востребованных трасс Саратова стоят в пробках. И не только в центре, но и на окраинах. Бардак и коррупция в саратовском ЖКХ приобрели такие масштабы и обороты, что с ними уже никто и не пытается бороться. Деградирующая региональная «элита» даже не замечает, как смешно и нелепо она смотрится на фоне все более мельчающих местных событий. Это раньше в область приезжали послы и иностранные делегации, проходили российские и международные форумы. Губернатор Аяцков строил музеи и корпуса вузов, открывал памятники и фестивали. Теперь же открытие рядового детского сада на 100 мест - уже достойный повод, чтобы приехали все, включая главу города и губернатора. Поэтому без всяких предупредительных «если..., то...» можно констатировать, что Саратовская губерния на всех парах мчится в «царство Абнего». Но поскольку местный заповедник еще не прикрыт от страны и мира железным занавесом, бегство умных, инициативных, талантливых саратовцев будет в ближайшее время только возрастать.

Собаками ньюфаундлендами в этой перспективе могут выступить более активные и настырные руководители соседних регионов, между которыми федеральная власть после банкротства Саратовской губернии (к которому пока все и идет) захочет ее разделить. А аэропортов там и своих хватает.