175 лет назад, в 1838-м году, к пристани Саратова подошел первый пароход. Тогда, в XIX веке, начиналась эра активного освоения великой русской реки Волги в интересах людей всех сословий. Ведь пассажирами пароходов были не только богатые купцы и дворяне. Сегодня, глядя на Волгу в окрестностях Саратова, можно констатировать, что эра «общественного» использования Волги закончилась. Теперь по реке плавают коммерческие грузовые суда и частные лодки с катерами
175 лет назад, в 1838-м году, к пристани Саратова подошел первый пароход. Тогда, в XIX веке, начиналась эра активного освоения великой русской реки Волги в интересах людей всех сословий. Ведь пассажирами пароходов были не только богатые купцы и дворяне. Сегодня, глядя на Волгу в окрестностях Саратова, можно констатировать, что эра «общественного» использования Волги закончилась. Теперь по реке плавают коммерческие грузовые суда и частные лодки с катерами.
2013 год будет отмечен в истории судоходства Саратовской губернии двумя позорными фактами. Во-первых, тем, что областная власть под предводительством народного губернатора Валерия Радаева не смогла сохранить даже те несчастные речные маршруты, которые остались от пассажирского сообщения прежних лет. Раньше до Кошелей (вверх по Волге) и Сосновки (вниз) ходили древние «Омики». В этом году не стало и их. Частная компания организовала собственный маршрут до Шумейки, но в масштабах целого региона с огромной акваторией Волги такое «богатство выбора» выглядит, конечно, абсолютно убого.
Во-вторых, причальная стенка саратовской Набережной в 2013 году - разумеется, совершенно внезапно для властей всех уровней - оказалась в таком состоянии, что корабли больше не могут к ней пришвартоваться. Теперь прибывающих на круизных теплоходах туристов доставляют на другом судне до дебаркадера, который в конце весны специально соорудили рядом с плавучим рестораном.
Состояние причальной стенки, до которого ее довели власть вместе с бизнесом, и круизные корабли, стоящие на якоре посреди Волги так, будто к Набережной они не могут причалить из-за эпидемии чумы в городе, - это общий позор. Не нужно думать, что в этой истории конкретные чиновники или бизнесмены, которые уверены, что они «правы» или «не причастны», могут считать себя «белыми и пушистыми». Новейшую историю Саратова творят те, кто живут в городе сегодня. Позорное положение дел в 2013 году - это их общее совместное «достижение» и зона ответственности. Хотя оно выглядит вполне закономерным финалом деградации в масштабе всей страны, которая началась на сломе советской эпохи.
Можно все расточить и растратить
Автор книги-энциклопедии «Пароход на Волге» (1996 года), известный в России специалист по истории отечественного судоходства саратовец Владимир Цыбин напоминает, что в дореволюционной России наш город занимал важнейшее место в расстановке сил на великой русской реке. «Из пяти пароходных обществ два - «Купеческое пароходство» в Саратове и «Русь» в Царицыне - дала Саратовская губерния. И если пять пароходств принять за 100%, то выходит, что 40% большого флота приходилось на одну Саратовскую губернию», - рассказал Цыбин нашему изданию.
Перед революцией 1917 года, по его словам, на Волге было более 2 тысяч пассажирских и буксирных пароходов. К настоящему времени от этого огромного флота не осталось практически ничего.
«Потери начались еще во времена Гражданской войны, когда, к примеру, адмирал Колчак в устье реки Белой сжег около 80 кораблей, чтобы они не достались красным. Но потом строительство-то шло. Даже наш балаковский судоремонтный завод в 30-е годы строил пароходы. Про Сормово и говорить нечего. В навигацию 1941 года на Волге, Каме и Оке вышли около 300 только пассажирских судов. В Сталинградской битве участвовали более 500 пароходов и примерно половина из них погибли», - рассказывает Цыбин.
После войны к Саратову, по его словам, всегда были приписаны 4-5 пароходов и теплоходов. Все они принадлежали Волжскому объединенному речному пароходству.
С середины прошлого века пароходы начали терять свои позиции на Волге. Пассажирские суда стали вытеснять новые теплоходы, а буксирные пароходы - сухогрузы и танкеры. Списанные пароходы никто особо не берег, и они доживали свой век, где придется.
В конце 90-х годов в окрестностях Саратова, по некоторым данным, можно было увидеть по меньшей мере шесть исторических судов, в том числе «Карл Маркс», «Профессор Мечников», «Марксист», «Дмитрий Фурманов». К концу «нулевых» годов нашего века все они были сожжены и разрезаны на металлолом. Под водой находятся останки «Механика Погодина», «Саратовского ледокола», «Академика Чебышева», «Гончарова» и других. В специализированных интернет-форумах можно прочесть много интересного о том, где на территории Саратовской области есть обломки тех или иных судов. Но возродить их уже невозможно.
Пришли иные времена
Показательным примером можно считать судьбу двух легендарных колёсных пароходов, один из которых точно знаком многим гражданам бывшего СССР.
100 лет назад волжское судоходное общество «Самолет» заказало Сормовскому заводу два больших парохода - «Великая княжна Ольга Николаевна» и «Великая княжна Татьяна Николаевна». Они были названы так в честь дочерей царя Николая Второго. Как отмечает Владимир Цыбин, в России в ту пору не принято было строить одинаковые суда, но в этом случае было сделано исключение.
Каждый из этих двухпалубных близнецов имел длину 91 м при ширине 18. Даже в каютах третьего класса были установлены умывальники, а пассажиры первого и второго классов были обеспечены высоким уровнем комфорта. На кораблях были предусмотрены отдельные столовые и салоны для пассажиров разных классов, парикмахерские, помещения для фотографов-любителей, ванны и т.д.
В течение ХХ века оба парохода неоднократно переименовывались. «Ольга Николаевна» сделалась в итоге «Володарским», а «Татьяна Николаевна» - «Спартаком». Корабли исправно служили на Волге, в том числе и в военные годы.
В 1984 году пароход «Спартак» получил всесоюзную известность под именем «Ласточка» в фильме Эльдара Рязанова «Жестокий романс». «Володарского», кстати, тоже снимали в кино - в фильме «Очарованный странник». В документальном фильме саратовского журналиста Дмитрия Ульянова «Вернуть пароход» (2010 год) Эльдар Рязанов отмечает, что решил перенести основную часть сюжета на «Спартак»-«Ласточку» в тот момент, когда увидел этот пароход и его роскошный интерьер «красного дерева со сверкающей бронзой».
К началу 90-х эти два судна, а также «Память Азина» оставались последними пароходами на Волге. Они ходили на пассажирских линиях до Астрахани и много раз причаливали к Саратову. Немало жителей нашего региона за эти десятилетия наверняка плавали на них по Волге.
В «лихие 90-е», когда бывшие советские граждане ошалели от возможностей «срубить денег по-быстрому», а ценителей таких крупных винтажных вещей, как пароходы и самолеты, еще попросту не было, некие московские бизнесмены решили продать все три корабля за границу. В результате этой бизнес-операции выжил только пароход «Память Азина» (бывший «Великий князь Александр Михайлович», построенный в 1903-м и перестроенный в 50-х). «Память Азина» отбуксировали через Азовское и Черное моря сначала в Болгарию, затем в Венгрию. Сейчас этот пароход, который называется Aquamarina, стоит в северной части Будапешта на правом берегу Дуная. Судя по фотографиям в Интернете, он был отлично отремонтирован и служит гостиницей. Сложную старую паровую машину, которая на начало XX века была вершиной технического прогресса, постояльцы могут наблюдать через стеклянный пол (!) оборудованного над машинным отделением бара.
Этот пароход - пример того, как должны были бы выглядеть сегодня легендарные «Спартак» и «Володарский». Но им, увы, временем и людьми была уготована совершенно иная судьба.
А напоследок я сожгу
Владимир Цыбин говорит, что писал в министерства, пытаясь привлечь внимание к «Спартаку» и «Володарскому», чтобы их сохранили для нашей страны. Но «упирался лбом в каменную плиту». В затоне Парижской коммуны под Нижним Новгородом, где «Володарский» и «Спартак» зимовали перед отправкой, рабочие, по словам Цыбина, хотели сами выкупить корабли у коммерсантов. Тем более что речь шла о небольших деньгах, которые в ту пору обесценивались каждый день. Они намеревались отремонтировать суда, чтобы потом использовать в коммерческих целях - для проведения свадеб, банкетов и прочих увеселительных мероприятий. Но их предложение не было услышано.
Во время стоянки в затоне роскошные интерьеры этих пароходов, о которых до сих пор ходят легенды, были разграблены. Затем их потащили вниз по Волге в Ростов-на-Дону и там какое-то время пароходы простояли у стенки набережной, где с них сдирали уже все, что только можно. В финале этой варварской истории оба судна отогнали в Аксайский затон, где они пережили пожар. Несмотря на то, что внешние постройки сгорели, корпуса кораблей, как говорят эксперты в фильме «Вернуть пароход», были на плаву, колеса и котлы не пострадали. Иными словами, при желании пароходы еще можно было восстановить. Но сделано этого не было, и в результате через некоторое время оба корабля сгинули безвозвратно.
Что это было? Чья победа?
В истории, как известно, не бывает сослагательного наклонения. Но про пароходы словосочетание «если бы…» хочется произносить снова и снова. Утрата «Спартака» и «Володарского» тем более обидна, что до расцвета капитализма и появления в стране людей, готовых тратить большие деньги на собственные дорогие «игрушки», оставалось, как теперь понятно, не так уж много времени.
Только представьте, какой огромной популярностью мог бы пользоваться сегодня пароход «Спартак» на одной только причастности к фильму «Жестокий романс». Если бы он дожил до настоящего времени, и владельцы додумались бы выставить его на аукцион, то в успехе этих торгов можно было бы не сомневаться. Одно дело - «просто» колесный пароход, хотя для XXI века и это уже чудо. Другое - «тот самый» пароход, где кипели страсти «Жестокого романса», а Никита Михалков пел «Мохнатого шмеля»! Эта песня - по-прежнему один из хитов караоке на всей территории бывшего СССР.
Сегодня оба судна наверняка имели бы иную судьбу. Но в 90-е годы дельцы, которые заполучили их в свои руки, и «ответственные лица», которые вполне могли бы их спасти, попросту не понимали, что цена этих кораблей, особенно в долгосрочной перспективе, во много раз выше стоимости металлического лома. И дело ведь даже не в кинофильмах, где они были сняты, а в поистине музейной ценности таких кораблей.
И былым мое время продли
Сегодня паровозы и пароходы переживают новую волну интереса по всему миру в связи с модой на стимпанк (steam в переводе - пар). Это направление научной фантастики, в котором человеческая цивилизация пошла по пути развития паровых машин, а не электроники и компьютеров. В эпохе стимпанка идеальное время - викторианская Англия с соответствующими городскими пейзажами, нормами поведения и классового расслоения. Вместо электронных коммуникаций пользуются пневмопочтой, вместо автомобилей с двигателями внутреннего сгорания - паромобилями. Для преодоления больших расстояний в ходу дирижабли, паровозы и пароходы.
Одна из причин увлечения стимпанком - это тоска по чему-то «настоящему». Корабль или поезд, который приводит в движение паровая машина, - любопытный объект для миллионов людей, которые привыкли к компьютерам, беспроводным сетям и мобильным телефонам, но, в большинстве случаев, не понимают, как они устроены и вообще работают. Принцип действия парового двигателя интуитивно понятен любому, кто видел кипящий на плите чайник.
В последнее время «в духе стимпанка» создается все больше новых произведений массовой культуры. Режиссеры художественных и мультипликационных фильмов, включая огромные голливудские студии, используют ушедшую эпоху и ее атрибуты для своих сюжетов и фантазий. Речь идет, разумеется, не о документальной реконструкции, а именно о «духе» той эпохе, каким он видится сегодня. Эстетику начала ХХ века и атмосферу времен промышленной революции, с паровозами, старыми фонарями, вывесками типа «Трактиръ» и манерами поведения людей старательно копируют в телерекламе и музыкальных видеоклипах.
При таком сценарии внимание к пароходам неизбежно. Но проблема в том, что найти эти корабли в России сейчас попросту невозможно. По словам Владимира Цыбина, на всей территории страны есть лишь один колесный пароход на ходу - «Николай Гоголь» 1911 года постройки. Он исправно работает на Северной Двине, движимый старой паровой машиной мощностью всего в 360 лошадиных сил. Остальные колесные пароходы давно разобраны, переплавлены или лежат в неузнаваемых руинах на берегах и на дне рек.
Паровозы, пусть и на «вечной стоянке», можно увидеть в Саратове и в других городах области, к примеру, в Аткарске. Музеи паровозов в последние годы пользуются большим интересом у россиян. В этой ситуации тем более обидно, что «Спартак» и «Володарский» не дожили до эпохи массового увлечения стимпанком всего каких-то несколько лет.
Прощай, любить не обязуйся
На Волге в окрестностях Саратова теперь можно увидеть, главным образом, катера и лодки. Из важнейшей транспортно-пассажирской магистрали, по крайней мере, в нашем регионе, она превращается в место частного пользования. В Саратовской области сейчас не XXI век, а скорее XVIII, когда пассажирские перевозки по реке еще не начались. (Хотя зарплату чиновники при этом норовят получать по меркам XXI-го).
В любом случае, исчезновение пароходов и другой материальной культуры времен промышленной революции только подчеркивает скудость российского пейзажа. Здания и машины конца XIX - начала XX веков - это то, что досталось нам от последней крупной досоветской эпохи в избытке. Но сейчас и этого наследия остается все меньше.
Почему русские люди так быстро, нетерпеливо и решительно последние сто лет расстаются со всем старым, от вещей и машин до зданий и систем - образования, здравоохранения, науки, государственного устройства, наконец? «У нас в крови это, наверное. Мы не хотим сохранять. Считаем, что это не нужно. А потом жалеем. После войны также не сохранили самолеты. А сейчас найдут в болоте один - и все радуются, и восстанавливают его», - размышляет Цыбин. Пароходам, ввиду их размеров и дороговизны, даже такая судьба, увы, не светит.
В самом начале фильма Эльдара Рязанова звучит «Романс о романсе», в котором есть строки «Отвори мне калитку в былое и былым мое время продли». В случае с пароходами этой «калиткой» теперь остаются только старые черно-белые фотографии и большие сожаления.
Фото из коллекции Владимира Цыбина